Стали известны подробности массовой трагедии 40-летней давности в Красноярске

Более 500 младенцев потеряли зрение из-за энтеровируса. Если бы в то время был интернет, некоторых локальных трагедий можно было бы избежать. На деле же каждая семья (а их, как сообщают медики, было более пятисот) оставалась один на один со своей бедой.

Инфекция, в результате которой заболевшие младенцы теряли зрение, появилась внезапно, в 1980-м году. Но масштаб трагедии стал понятен только в 1987-ом, когда детям пришло время идти в школу. Никогда ранее в Красноярске не было такого количества слепых первоклассников. Для них даже пришлось открыть специальный интернат. Среди заражённых была Наталья Воронина.

«Вирус действовал с 1979 до начала 1982-го года. Всё. Потом уже его не было, - рассказывает Наталья Воронина, - В советские времена, ещё в довоенное время, проводились какие-то опыты. И когда разработка была уже закончена и стало понятно, какой вирус получили, его законсервировали, а в 79-м году какой-то умник вскрыл хранилище и вирус распространился. Он по воздуху перемещался. Но заражались только младенцы с температурой. Я про эту историю услышала, когда уже училась на дефектолога в педагогическом университете. Это студентам сейчас так рассказывают. А тогда все разговоры в стране были про Олимпиаду в Москве, и про этот вирус тоже поговаривали, что , может, диверсия какая-то».

Более детально те события помнит мама Натальи Ворониной — Галина Григорьевна.

«Нас привезли в больницу с высокой температурой и подозрением на пневмонию, - вспоминает Галина Григорьевна, - В какой-то момент я увидела, что у ребёнка зрачки не расширяются. Я забила тревогу. Когда мы выписались, я подняла все свои связи. Но никто не знал, что с этими детьми делать. Их и в Москве брать не хотели. Как-то, конечно, лечили и это ужас был, а не лечение! Замотают ребёнка и в глаз уколы ставят. Это взрослый человек нормально посидит, а ребёнок крутится, а потом у него травмы. На остроту зрение влияло состояние здоровья. Если Наташа заболевала — сразу хуже видеть начинала. Во время одной из таких болезней зрение полностью пропало. Сейчас я могу уже докторскую писать на эту тему. Вот под зрачком у нас капсула. В ней был вирус. Что врачи делали — начинали эту капсулу вычищать. А стеночки у капсулы тонкие. После каждой операции они становятся ещё тоньше. Те, кого часто в детстве оперировали, остались полностью слепыми».

Наталья Воронина сейчас видит на 10%. У женщины инвалидность. Она выучилась на дефектолога и работает в коррекционной школе для слабовидящих детей. Вместе с ней там работает Елена Бакастрова — ещё одна пострадавшая в тот 1980-й год.

«Я родилась в октябре 1980-го года в четвёртом красноярском роддоме. В два месяца я сильно заболела и нас с мамой положили в больницу. В основном, мне бабушка рассказывала об этом. Она приехала нас навестить, а у неё знакомая врач там работала, и та говорит: «Забирай своих отсюда скорее. В больнице — вирус». Нас забрали, но спустя какое-то время родители стали понимать, что я плохо вижу. Бабушка меня всегда жалела за это. Я у неё первая внучка. Она плакала, когда вспоминала, какие у меня были красивые голубые глазки, когда я родилась. Для неё это была больная тема. А мама меня никогда особо за это не жалела, не выделяла, за что я ей очень благодарна», - рассказывает Елена Бакастрова.

Для таких, как Наталья и Елена, в 1987-м году открыли коррекционную школу-интернат на Ломоносова. До этого в здании находился детский дом, но пришлось его перевезти в другое место. Никогда больше школа на Ломоносова не принимала такого большого потока детей, как в 1987-м году. Большинство ребят потеряли зрение из-за того самого вируса. Экстренно в новую школу набирали штат педагогов и врачей. Уже потом учителя получат специальное образование, а сначала будут работать, что называется, по наитию.

Учителей, врачей-офтальмологов Елена Бакастрова вспоминает с благодарностью. И класс у них сложился дружный.

Елена вышла замуж за одного из одноклассников. Сейчас у них двое сыновей. Елена работает заместителем директора. К ней идут буквально со всеми вопросами родители слабовидящих школьников.

«Я когда разговариваю с родителями, никогда не скрываю своей истории. Особенно, если речь идёт о будущем детей. Я привожу свой пример, пример своих одноклассников. Хочется же подбодрить родителей, чтоб они понимали, что это не конец света. Что слепые поют, танцуют, занимают чиновничьи посты… Я, правда, не танцую. Мы безумно хотели танцевать в школе, но не было нормальных танцев. А сейчас всё время думаю, что надо найти время и пойти на танцы. Вот дети подрастут — и обязательно пойду!»

На попечении обеих наших героинь сегодня 99 слабовидящих детей — учеников школы. 67% ребятишек имеют сопутствующие заболевания. Все без исключения — дети с ограниченными возможностями. Каждый второй имеет инвалидность по зрению. Но связано это уже не с вирусами, а генетикой или травмой. Классы небольшие — 12 человек — максимум — этого требуют образовательные стандарты. Таким детям нужен индивидуальный подход, который им полностью обеспечивают в данном учреждении. Ребята посещают городские кружки, трое защитились на кандидата в мастера спорта по плаванию.

Что же касается точки зрения официальной медицины на события сорокалетней давности, то версию с учёными опровергают. Вирус, который поразил глаза младенцев, называют разновидностью энтеровирусов и внутрибольничной инфекцией. Считают, что красноярские врачи-инфекционисты столкнулись с тем, чего не было больше нигде в мире. Локализовать инфекцию, а затем предотвратить её распространение было безусловным подвигом врачей того времени. Свой опыт они транслировали на всю страну. Хотя рядовые красноярцы в то время так и не узнали ни об инфекции, ни о врачебных подвигах.