Режиссёр Борис Павлович поставил в Красноярске интерактивный спектакль «Лес»

В этом «Лесу» кричат, поют, танцуют, грустят, пишут учебник… У спектакля нет границ, его сравнивают с грибницей — неизвестно, где, в каком городе, на какой площадке прорастёт «Лес». Автор проекта отмечает: это не разные спектакли, а именно части одного. Смотреть постановки можно в любом порядке. В основе «Леса» — не литературные произведения, а философские размышления Владимира Бибихина.

Куратор проекта — Борис Павлович, режиссёр, лауреат национальной премии «Золотая маска». В наш город он приезжал по приглашению независимого театра «Вспышка». В рамках проекта «Арт-резиденция «АванПост № 4. Искусство науки» были показаны несколько частей «Леса». Проект осуществлён на средства гранта министерства культуры Красноярского края.

Выходим за пределы ожиданий

— Борис, «Лес» рассчитан на подготовленного зрителя? Он должен быть знаком с философией Бибихина?

— Зритель ничего никому не должен. Странно анкетировать на входе, проверяя подготовленность. Мне кажется, это относительно театра как такового. Другое дело, что есть понятие «целевая аудитория», но наш зритель определяется не прочитанными книгами, а наоборот — открытостью к новому опыту.

«Лес» основан на философских текстах, что так или иначе попадает в поле интеллектуального текста. Есть театр, который больше действует на состояние аффекта, эмоции, чувства. «Лес» в большей степени апеллирует к интеллекту, но через него — к чувствам. Потому что на спектакле «Ангелина» всё равно зрители ревут, а на «Лесе. Ожидании» — танцуют.

У спектаклей нет постоянного места жительства, «Лес» ставят в разных местах. Он состоит из бесконечного количества частей. Мы настаиваем на том, что это не просто разные спектакли, а части одного. Экосистема обычного леса состоит из грибов, деревьев, зверушек, птичек, мха… Разноприродные явления существуют вместе и дополняют друг друга. Так и наш «Лес» имеет свою экосистему: есть стендап в баре, прогулка по городу, спектакль-семинар, на котором вместе со зрителями пишем книгу.

— То есть зрители становятся актёрами и выходят на сцену?

— В части «Лес. Книга» вообще нет представления как такового. Есть я, режиссер и возможность заглянуть на мою творческую кухню. Там, где режиссер, не обойтись без актера, поэтому вместе со мной участвует артистка Ксения Плюснина. Как несколько лет назад начинался наш проект? Три года назад мы собрались со всеми желающими артистами, чтобы почитать тексты, которые я принёс своим друзьям. Я предложил: давайте подумаем, что можно сделать с текстами философа в театре? Ведь философия для театра не предназначается, в каком-то смысле это даже что-то противоположное ему. Театр связан с какой-то историей, персонажем, а в философском произведении, в отличие от литературного, нет сюжета, действующих лиц.

Эти встречи оказались сердцем всего проекта, они продолжаются по сей день. Мы собираемся по понедельникам в Петербурге, в Доме радио, поскольку мой независимый театральный проект «Разговоры» является его резидентом. Мы разговариваем, обсуждаем, показываем кусочки будущих спектаклей. Это наша творческая лаборатория, здесь обмениваются идеями. Идёт их «опыление» актёрами разных школ, коллективов.

Круг участников встреч постепенно расширяется, приходят не только актёры, но и художники, психологи, просто любопытные. Это проект на грани между театром и каким-то полевым исследованием. Есть спектакли-квартирники, концерты, видеоинсталляции… Был певческий тренинг — «Лес. Голос». Потому что лес — это место, где всегда исторически пели, кричали «Ау!». Помните фразу: «Не кричи, не в лесу»? Философ Бибихин говорит: лес выводит из метрического пространства. Готовность выйти за пределы ожиданий своих собственных, социальных — это и есть самое интересное в нашем проекте.

— «Лес. Книга» рассказывает об этих встречах?

— Он даёт возможность оказаться в нашей лаборатории, принять участие в мозговом штурме. Это динамичный разговор с аудиторией. Остальные части «Леса» тоже экспериментальные, но они похожи на спектакли. А здесь есть некоторый неочевидный опыт.

Согласитесь, редко режиссёры пускают зрителей на репетиции. Это не творческий вечер, а процесс работы. Мне было интересно пригласить всех желающих внутрь кухни. Есть я — режиссёр, есть актриса — Ксения Плюснина. В данной постановке она не играет ролей, важно её присутствие. Ведь готового спектакля не существует, это только размышление о том, как он делается. Здесь актриса нужна скорее как талисман, без которого разговора о театре не может быть.

Обсуждая «Лес. Книгу», мы с Ксюшей решили: не будем делать то, что делаем всегда. Соберёмся на спектакль, но не будем репетировать. Станем заниматься тем, на что обычно не хватает времени. Ксюша сказала, что мечтала быть художником-мультипликатором. Поэтому будет рисовать. Тем более что некоторые актёры на репетициях что-то чирикают в тексте роли — делают рисунки на полях. Здесь она этим и занимается, рисует на ватмане, чтобы зрителям было видно. «Лес. Книга» не воспроизведение, а импровизация. Ментальный джаз — так я называю жанр этого спектакля. У частей «Леса» — разные авторы, я являюсь одним из множества кураторов проекта и автором идеи. Это философский проект, а, как известно, один из вариантов научной работы — семинар. Руководитель семинара собирает участников по какому-то поводу, а далее каждый ведёт своё исследование. Я руководитель данного семинара.

Вместе мы обсуждаем идеи, я высказываю своё мнение, но оно не является руководящим. Человек может принять его к сведению. С одной стороны, это даёт свободу участнику — он сам принимает решения. С другой, если вы хотите сделать спектакль, но ни разу этим не занимались, оказываетесь перед пропастью: с чего начать? — нужен опытный человек, готовый вам помочь, куратор проекта.Сейчас я сам нахожусь перед такой пропастью: хочу написать книгу, но как это делать, не знаю. Я неплохо формулирую мысли, у меня есть достаточно большое количество опубликованных статей. Но статья и книга — разные способы мышления. Планами книги исписано множество листов. Но с чего начинать?

Так решил Вагнер

— О чём будет ваша книга?

— Я хочу написать учебник по невеликой режиссуре. У меня есть такая концепция, она во многом связана и с «Лесом» тоже. Невеликая режиссура — антитеза, противопоставляющая себя нашему феодальному театру.

Так или иначе, театр — довлеющая конструкция, достаточно тоталитарная структура. Да, для каких-то вещей это продуктивно. Например, я ставил оперу, это невозможно делать нетоталитарными методами. Иначе как организовать сто с лишним человек на сцене? Но дело в том, что опера — достаточно музейное искусство. Мы это чувствуем. Авангардистская опера — всегда немного оксюморон, такой через силу эксперимент. Опера — это кульминация романтической концепции искусства. Не случайно Вагнер стал воплощением оперного искусства, также он является ещё и воплощением романтической концепции, фигуры демиурга-автора.

Любопытно, что именно Вагнер придумал гасить свет в зрительном зале. Он устроил это ещё с газовыми фонарями, до появления электричества. Помните, в «Евгении Онегине»: лорнет наводит на ложи незнакомых дам. В темноте сделать это сложно, спектакли тогда шли при полном освещении партера. Вагнер совершил революцию. Сделал так, чтобы зрители смотрели не на ложи незнакомых дам, а только на сцену. Это тоталитарная концепция.

Возвращаясь к теме книги, невеликая режиссура — поиск структур, построенных на сотрудничестве, делегировании, децентрализации. На сотрудничестве артиста и режиссёра, артиста и зрителя, режиссёра и драматурга на принципе ухода от абсолютной власти.

— Каким образом финансируется «Лес»?

— Наш проект принципиально никем не учреждён, не поддерживается, у него нет юридического лица и финансирования. Но есть шеринг (совместное потребление. — Ред. ) ресурсов. Потенциально лес прорастает везде, даже в самом каменном мегаполисе: на территориях заброшенных домов колосятся деревья. Наш принцип: делай спектакль там, где видишь возможность ресурсов, где совпадает круг интересов. У нас не арендные, не рыночные отношения с владельцами площадок. Нет учредителя, бюджета, спонсоров, но есть база обмена дружественными контактами и ресурсами, поиск партнёров — с кем можно сделать коллаборации.

«Лес» — это обычно моноспектали, максимум в них участвуют два-три актёра. Есть несколько работ, где больше, но это редкость. Такие камерные вещи рентабельны. Кроме того, ещё одна задача проекта — создание возможностей для независимых артистов сделать свой спектакль и эксплуатировать его. Просто моноспектакль в Красноярск не пригласили бы, а про проект «Лес» знают многие. В наше время единичное событие с малой вероятностью привлечёт внимание, в отличие от сетевого.

О производстве социального

— Вы — создатель экспериментального театрального проекта «Встреча», в рамках которого люди с аутизмом занимаются с профессиональными актёрами, выходят с ними на сцену. Как появилась идея его создания?

— Всё, что происходит в нашей жизни, это личные контакты, связи, общение. В данном случае в работу с ребятами с аутизмом меня вовлекла Любовь Аркус, создатель центра «Антон тут рядом». Вообще, социальным театром я занимаюсь уже много лет.

— Что такое социальный театр?

— Театр как форма — достаточно универсальный механизм. Одни люди приходят посмотреть на то, как другие что-то делают. Формула театра: А играет В в присутствии С. Её сформулировал театровед Эрик Бентли. Зачем это делают, в каких обстоятельствах? Вот здесь уже широкий коридор ответов. Театр может существовать как средство развлечения или как средство просвещения. В редкой школе нет драмкружка, и этот вариант — крутая образовательная история. Когда играешь персонажа, узнаёшь о нём гораздо больше, чем на уроках.

У театра множество точек приложения. Одна из них — социальная коммуникация. Наше общество сегодня атомизировано, мы наблюдаем отчуждённость всех ото всех. Важно восстанавливать утраченные связи, коммуникации. Образование сотрудничества — это и есть производство социального.

Какой вид социального производит традиционный иерархичный театр? Феодальную модель с системой подчинённых, приказаний и контроля их выполнения. Есть госзадание, финансирование и так далее. Есть модели, основанные на взаимном сотрудничестве, более сложном внеиерархическом устройстве. Когда созданы отношения равных партнёров. Навык такого устройства требует больших усилий. Это хорошо знают родители: проще заставить ребёнка, чем договориться, убедить его в чём-либо.

Театр обладает огромным потенциалом по формированию социального. Что начинается с производства спектакля, отношений, которые складываются в этом процессе. Затем приходят зрители, они тоже находятся вместе в замкнутом пространстве. Театр не может не обращать внимания на свой социальный потенциал и просто показывать картинку. Как происходит в большинстве случаев: зритель посмотрел спектакль, получил эстетический опыт, но социальный не поменялся.

Как раз социальный опыт можно вынести на первый план, активизировать социальные связи, стать лабораторией, помогать найти ответы на вопросы: кто вы, в каких отношениях с вашим предшествующим опытом? Не быть системой распоряжений и приказов. Как раз «Лес» — эксперимент по созданию иных производственных отношений. Такого жанра, как социальный театр, не существует, но есть театр, который понимает работу по созданию консолидации общества, связей между разными атомами, пузырями как свою приоритетную задачу. Существует не только ради эстетики.

— Производство спектакля занимает определённое время, достаточное для того, чтобы выстроить отношения внутри коллектива. Но как консолидировать зрителей, которые пришли в театр всего на несколько часов?

— Для этого театр создаёт какой-то прецедент, ставит под сомнение привычные вещи. Вот сейчас я пойду переставлять стулья в зале (интервью шло за несколько часов до показа спектакля «Лес. Книга». — Ред. ). Чтобы они не находились в традиционном порядке — по рядам. Мы предлагаем зрителю самому выбрать место, поставить стул туда, куда захочется.

— А если все захотят на одно и то же место?

— Нужно договориться между собой. Тут и начинается социальная коммуникация.«Лес» — место, где все встречаются и разговаривают, снижая отчуждённость. Таким он сложился, оказался глубоко гуманистичным проектом. Сегодня, когда мы наблюдаем повышенную агрессию в обществе, когда мир сыпется на части, новые конфликты вспыхивают по всему земному шару, нужно встречаться и разговаривать друг с другом.

Досье

Борис Павлович, театральный режиссёр и педагог.

Дата и место рождения: 23 марта 1980 года, Ленинград.

Учёба: в 1997–2000 годах учился на театроведческом факультете Санкт-Петербургской академии театрального искусства.

В 2004 году окончил актёрско-режиссёрский курс факультета драматического искусства СПбГАТИ. Работа: в 2003–2006 годах — режиссёр Пушкинского театрального центра в Санкт-Петербурге.

2006–2013 годы — художественный руководитель Театра на Спасской в Кирове.

2013–2016 годы — руководитель отдела социально-просветительских программ БДТ имени Г. А. Товстоногова. Создатель инклюзивного проекта «Встреча» (совместная работа БДТ и Центра «Антон тут рядом»).

С 2017 года — руководитель театральной компании «Разговоры» фонда Alma Mater.

Достижения: лауреат национальной премии «Золотая маска»: в 2019 году — за спектакль «Пианисты» Новосибирского театра «Глобус» (лучший спектакль малой сцены), в 2020 году — за спектакль «Исследование ужаса» проекта «Квартира» (так ранее назывался проект «Разговоры») фонда Alma Mater (специальная премия жюри).