«Другие цивилизации 100% существуют». 85-летний Владимир Некрасов — о роли кристаллов, других цивилизациях и истории Академгородка

В Красноярске есть люди, которые помнят уникальные детали и события из прошлого. Их рассказы из первых рук нужно собирать по крупицам и бережно хранить — потому что они имеют документальную ценность. Знакомим читателей с Владимиром Некрасовым, учёным-физиком, наставником которого в своё время был сам Леонид Киренский — легенда советской науки и создатель сибирской школы магнитологов, одной из ведущих в мире. Владимир Александрович запросто разговаривал с академиком и даже пару раз обращался к нему по личным вопросам.

Прописывались у бабушек в Николаевке

— Владимир Александрович, как вы попали под крыло к такому великому человеку, как Киренский?

— Родился я в селе на границе с Тувой, затем наша семья переехала в Уяр, где я окончил школу. Отслужив в армии, отправился искать работу в краевом центре. Парни-одноклассники подсказали, что здесь организован Институт физики и в нём остро не хватает кадров. Меня взяли в лабораторию, где разрабатывали кристаллы для научных исследований. На самом деле туда не так-то просто было устроиться. Требовали местную прописку. Ребята обращались за ней к бабушкам из посёлка Николаевка — и те входили в положение. Половина института через это прошла. Впоследствии, научным сотрудникам давали жильё от работы.

— В те годы, если судить по нынешним понятиям, люди очень рано создавали семьи. Вы тоже не стали исключением?

— Не стал. Познакомился с хорошей девушкой Валентиной, она училась в пединституте. Поженились, а жить было негде. Я набрался смелости и пошёл к Леониду Васильевичу Киренскому. И благодаря его вмешательству мы с Валентиной Дмитриевной поселились в однокомнатной квартире на улице Ладо Кецховели, это для нас было очень удобно. Жена на тот момент училась на третьем курсе пединститута — на факультете химии.

Второй раз Киренский нам помог, когда супруга окончила вуз, и её хотели отправить работать в село Партизанское. Она пришла домой, показывает мне направление, а сама плачет. Я собираюсь, иду к академику, описываю ситуацию. А он в ответ: «Подожди, решим». Звонит прямо при мне ректору пединститута, говорит: «Как ты думаешь, зачем я открыл в Красноярске университет? Чтобы здесь у меня собрались светлые головы». В итоге Валентину Дмитриевну устроили в лабораторию Института физики, и у неё впоследствии успешно сложилась научная карьера.

— Оглядываясь назад, скажите: завидными женихами были в советские времена молодые учёные?

— Трудно сказать однозначно. Зарплата у младших научных сотрудников была 110 рублей в месяц, тогда как слесари и токари на заводах получали на порядок выше. Но в любом случае работать в институте было перспективно и, главное, интересно. Молодые учёные объединились в дружную команду, которую возглавлял Леонид Васильевич Киренский. До нас таких специалистов в Красноярске не было. Как-то раз ко мне отправили людей из другого города, которым даже в Москве, в Институте кристаллографии, не смогли помочь решить профессиональные вопросы. Сказали: «Езжайте в Красноярск к Некрасову, он сообразит». И я действительно справился.

Мирный и грозный атом

— Выращивание в лабораторных условиях кристаллов — важное направление?

— Разумеется. Если вдуматься, то на кристаллах весь мир держится. Очистка воды, изготовление медицинских препаратов, электроники, другие жизнеобеспечивающие процессы. Мы в лаборатории изучали структуру и физические свойства алмаза, рубина, кварца и других элементов. И это потом находило практическое применение в инженерии, промышленности. Кристаллы, которые мы вырастили, даже в космосе работают, и там проявляют себя совсем по-другому, чем на Земле. Они, кстати, потрясающе красивые…

— Наука, которой вы посвятили много лет своей жизни, может быть направлена на созидание. Но иногда это «страшный зверь». Например, когда речь идёт о разработке ядерного оружия, способного уничтожить весь мир. Вы согласны?

— Совершенно верно, достижения физики используются совершенно в разных целях. Атомная бомба, когда взрывается, разрушает всё вокруг. А в медицине атомы помогают ставить диагнозы, лечить сложные заболевания.

В начале шестидесятых годов в СССР на экраны вышел фильм «Девять дней одного года», который произвёл настоящий фурор. В нём правдиво показано примерно то, о чём вы говорите. Молодые учёные-ядерщики увлечённо ставят научные эксперименты. Один из них получает опасную для жизни дозу радиации, но не прекращает поисков истины. После этого фильма начались огромные конкурсы на факультеты физики в российские вузы. Недавно, кстати, его снова показывали по телевизору, я с удовольствием посмотрел.

— Вы, как я понимаю, продолжаете интересоваться научными разработками. Какие достижения современных физиков считаете самыми серьёзными?

— Самое интересное сейчас — это космос. Люди туда отправляются решать самые разные задачи. Выращивают там растения, исследуют состав атмосферы, ставят всевозможные эксперименты. В авангарде всех значительных открытий находятся именно физики. Неслучайно среди академиков больше всего физиков, и именно физиков-ядерщиков. Это бесконечная тема, по-своему интригующая. Из космоса поступают сигналы, которые мы не можем расшифровать. Одно время — как раз, кстати, на стыке 60–70-х годов — велось столько разговоров об НЛО, просто кошмар! То один пилот увидел летающую тарелку, то она в другом месте пролетела. Зелёные человечки и тому подобное... Целая отрасль существовала, которая во всём этом разбиралась. Особенно преуспели в наблюдении за неопознанными объектами американцы. Ведь экономика США не пострадала от войны, и в стране имелись деньги на подобную деятельность.

— Вы лично верите, что на какой-то планете, кроме Земли, есть жизнь?

— Другие цивилизации существуют, это сто процентов! Слишком много непонятного вокруг нас происходит. Возьмём такое уникальное явление, как метеориты. Их необычное содержимое уже долгие годы будоражит умы учёных и астрономов-любителей.

Каток заливали энтузиасты

— Давайте переключимся и немного поговорим о насущном. Вы заселились в Академгородок в числе первых, когда здесь ещё чистое поле было. Как формировался микрорайон?

— Начну с курьёзного случая. Возвращаюсь я из служебной командировки, стучусь в свою квартиру на Ладо Кецховели, а дверь открывает другой человек. Объясняет, мол, я теперь здесь живу, а твоя семья — в Академгородке. Я немного растерялся, спросил, как туда добраться. А он: «Доедешь до Студгородка, дождёшься маленького автобуса — а в Академе сориентируешься, там все друг друга знают».

— Действительно, забавные вещи порой происходили, когда не было мобильных телефонов. Представители старшего поколения часто вспоминают, как озеленяли Академгородок. Вы тоже высаживали деревья?

— Самую первую аллею мы разбили на берегу Енисея ещё до появления микрорайона — под руководством Леонида Васильевича Киренского. И потом постоянно объявляли воскресники по благоустройству. Молодая энергия плескала через край. Никакие неудобства нас не смущали. Даже то, что школы не было, четыре многоквартирных дома — и всё. В одном из подъездов оборудовали несколько классов, и ребятишки там учились. Сын Костя хорошо это помнит.

— Он не пошёл по вашим стопам?

— Нет, Константин окончил мединститут, работал спортивным доктором в регбийном клубе «Красный Яр», сейчас возглавляет отдел восстановительной медицины этого клуба.

Кстати, в Академгородке была очень интересная история, связанная с развитием зимних видов спорта. Леонид Васильевич Киренский сам увлекался лыжами, и нас этим заразил. Да и в самом деле, грешно жить практически в лесу и этим не пользоваться. Ещё помню, как жители всей гурьбой строили каток. Установили ограждение, воду заливали с насосной станции, протянув через дорогу пожарные рукава. И всё это с невероятным энтузиазмом. Двое суток длилась процедура. Когда всё было готово, мы договорились, что до 22 часов на льду будут кататься дети, а после 22 — взрослые. Чуть позже в Академгородке появилась освещённая лыжня. После ужина мы выходили на улицу и бегали по ней чуть ли не до часу ночи. У нас и своя хоккейная команда в микрорайоне тогда была, весьма приличная.

Нюанс

Мы спросили нашего героя, у которого отличная память, логика и эрудиция, что он думает о такой области информатики, как искусственный интеллект. Представляют ли для нас угрозу технологии, имитирующие человеческое поведение? И не смогут ли они когда-нибудь нас полностью «смести»? По мнению учёного, такого не произойдёт: машинам не достичь человеческого уровня развития. Они запрограммированы только на определённые операции. А вот облегчить нашу жизнь им по силам. К примеру, посчитать какие-то данные в сотни, а то и в тысячи раз быстрее, чем мы. Так что это на самом деле благо и подспорье.

Досье

Владимир Некрасов, красноярский учёный.

Дата и место рождения: 6 марта 1938 года, село Верхнеусинское Красноярского края.

Образование: Красноярский государственный педагогический институт, физико-математический факультет.

Научная карьера: работал старшим инженером в лаборатории кристаллофизики Института физики имени Л. В. Киренского Сибирского отделения Академии наук СССР (ИФ СО АН СССР) с 1960 по 1987 год.

Хобби: долгое время увлекался лыжами, был одним из судей на отраслевых соревнованиях по этому виду спорта.

Фото: личный архив Владимира Некрасова и photo.kirensky.ru