«Мне хотелось быть с этой девочкой». Ирина Соловьёва — о дочерях, приёмном родительстве и секретах семейного счастья

В доме Ирины и Владимира Соловьёвых очень уютно. Глава большой семьи строил его сам, постепенно увеличивая маленький дачный домик. Из квартиры практически за город — хотя территориально участок относится к Ленинскому району — Соловьёвы переехали шесть лет назад: и взрослым, и детям больше нравится жить на воздухе. На двоих у Соловьёвых семеро детей, три младшие дочки — приёмные.

Ирина — удивительная женщина, искренняя, мягкая, добрая. Слушая её, понимаешь, почему маленькая Ева однажды «назначила» её своей мамой.

Осталась с Машей

— Я выросла в Ленинском районе, училась в школе № 15, сейчас это седьмая гимназия. Росла с бабушкой и дедом. Родители разошлись. Конечно, в детстве мне хотелось, чтобы мама и папа были рядом.

Мечтала быть или медиком, или юристом — такие разные направления. В итоге выбрала юридический техникум. Вышла замуж, но первый брак не получился. Когда дочке было полтора годика, мы разошлись.

Мне надо было вытянуть ребёнка, не до обучения. Мои бабушка и дедушка нам двоим опорой быть уже не могли, сказывался возраст. Я бросила техникум, в моей жизни появился первый опыт работы с детьми: устроилась няней в детсаду, Маша при мне. Заведующая говорила: ты молодая, вся жизнь впереди, нужно образование, учись на воспитателя. Я поступила платно в педагогический институт, но не рассчитала свои ресурсы. Когда мы жили с Машей вдвоём, были разные трудности, в том числе и финансовые. Поняла, что образование не вытягиваю никак, пришлось бросать второй раз.

Не могу быть жёсткой

— С Вовой мы встретились, когда мне было 27 лет. В тот момент он работал инженером металлургом на «Сибстали», уже несколько лет был в разводе, у него есть сын, которому летом исполнится 34 года.

Вова узнал о моей мечте получить юридическое образование. Такое желание было с детства. Мой дядя, мамин брат, всю жизнь отработал в УВД. Мне так нравилось, как он рассказывал о своей работе, казалось, что это безумно интересно. Благодаря поддержке мужа я наконец окончила юридический техникум. Но к этому времени уже родила двух дочек — Дашу и Варю, мне исполнилось 35 лет — на службу в полицию поздно. Да, можно было пойти приставом, посвятить себя работе. Но я выбрала семью и детей.

Пока девочки были маленькими, работала воспитателем в детсадах. Потом в моей жизни появился детский дом. Сначала устроилась ночным воспитателем, был удобный график: днём с семьёй, вечером на смену. Но вскоре поняла: чтобы работать с подростками, живущими в детском доме, нужен особый стержень, жёсткость. У меня таких качеств нет, я не смогла. Поэтому перешла на должность кладовщика в детский дом «Родничок». Тогда мы жили на Волгоградской, рядом с ним. В «Родничок» принимают детей в возрасте от трёх до семи лет. Группы небольшие, во всём учреждении было всего 28 малышей, мы хорошо знали каждого. Кстати, раньше я никогда не думала, что на детей этого возраста такая очередь, многих забирают в семьи.

Воробушек такой...

— Прекрасно помню тот день, когда первый раз увидела Еву. Был май, солнечно, тепло. Подъехала машина, привезли девочку. Идёт, смотрит по сторонам, такая мелкая. Она и сейчас мелкая. Под мышкой игрушку тащит. Её ведут в детский дом, я иду за ними. Слышу, как Еве говорят: «Посмотри, какие цветочки, как красиво, тебе здесь нравится?» Она отвечает: «Нет». Ева как-то сразу ко мне прицепилась. Воспитатели постоянно говорили: «Ира, не надо, не обнимай, не давай надежду, ты уйдёшь, она останется». Но мне хотелось быть с этой девочкой.

В какой момент поняла, что заберём Еву? Не знаю. Мужу постоянно рассказывала о ней. Хорошенькая, маленькая, воробушек такой… В детском доме она меня спросила: «Ты моя мама?» — «Нет». — «Тогда можно я буду звать тебя мамой?» Я с таким не сталкивалась, не смогла сдержать эмоции и разрешила. Воспитали ругали: как позволила такое?

В июле мы семьёй уехали на недельку на Шира. Поняла, как мне без Евы тоскливо, переживала: как она там? Никто же её не погладит, не приласкает. И я предложила мужу забрать Еву.

Это был коронавирусный 2020 год. Нашим девочкам тогда было 20, 12 и 9 лет.

Оказалось, что у Евы есть две сестры, они тоже изъяты из семьи. И по правилам надо забирать всех. Девочки-подростки жили в другом детском доме, последний раз они видели Еву, когда ей был год с небольшим. Доказали, что у них с Евой не было родственной связи. Девочки подписали бумагу, что не возражают против того, чтобы мы взяли малышку в семью.

Параллельно мы собирали медицинские справки на себя, записались в школу приёмных родителей центра развития семейных форм воспитания. Напомню, было ковидное время. И так удачно совпало, что как раз в июле, после многомесячного перерыва, школа стала работать в онлайн-формате. Значит, судьба — быть этому ребёнку в нашей семье.

Второго сентября у меня день рождения, третьего Ева приехала сюда. Мы уже жили в своём доме, постепенно достраиваем его.

Всё было зря?

— Ева приехала домой, и тогда я поняла, как нужна школа приёмных родителей и та поддержка, которую оказывает центр. Поняла, что теория и практика отличаются друг от друга. Вы не представляете себе поведение приёмного ребёнка в семье во время адаптации.

У таких детей расстройство привязанности. Ева могла обниматься с посторонними людьми в магазине, убегать от меня, спрашивать у малознакомых: «Ты моя мама?» Говорила мне: «Больше не хочу, чтобы ты была мамой, теперь пусть мамой будет Маша (наша старшая дочь)». Были истерики, много сложного, о чём не хочу говорить. Я злилась. Мне было обидно, непонятно. Ева пробыла дома около года. У меня появилось ощущение, что я это всё сделала зря. В садике одни жалобы. Везде плохо. Ощущение, что ходим по замкнутому кругу. Стали появляться мысли о возврате. И я поехала к психологу центра. Рыдала, рассказывала, говорила, как мне страшно. Что у меня есть желание отдать её обратно, что я её не люблю…

Мне очень помогла эта встреча. Психолог объяснила, что всё происходящее — нормально. Что я и не должна безусловно любить, это чувство приходит со временем, его нет сейчас, потому что я не получаю от ребёнка ничего позитивного. И я не робот, галочку «люблю» внутри себя не поставить.

Так себя ругала за мысли о возврате. Это кто — собачка, что ли? Да и собачку не отдать. Задыхалась от этих мыслей. Психолог помогла разобраться, она отметила: «Если бы вы действительно хотели отдать ребёнка, здесь бы не сидели. Просто отдали. Есть случаи, когда молча на пороге оставляют. Раз вы здесь, вас это беспокоит. Вот ваш быт, уклад, с появлением Евы он нарушен абсолютно во всём. Вы получили готового ребёнка с рюкзачком, полным негативного опыта. И нужны время и усилия, чтобы заполнить его позитивным».

Она как-то всё просто и доступно пояснила. Я уехала налегке, хотя внешне ничего не изменилось: Ева другой не стала. Но изменились мои мысли, восприятие ситуации. Конечно, ещё продолжительное время нам было тяжело. Ночами я читала книги по психологии.

Только спустя два года, после того как взяли Еву домой, мы выдохнули, нам стало хорошо вместе. Теперь могу точно сказать: это наш ребёнок.

У прошедших школу приёмных родителей есть группа в мессенджере. Иногда там пишут: «Ой, девочки, мы пришли домой. Я поняла, что это мой ребёнок, люблю — не могу». Не знаю, как так может быть. Нам для этого понадобилось время. Отмечу, что во время адаптации муж реагировал на поведение Евы более спокойно. Сам по себе он очень добрый человек, внешне не особо проявляет эмоции.

Доминика и Диана

— В конце лета 2022 года к нам приехал инспектор из опеки — куратор Евы, причём раньше обычного срока. Посмотрела дом: «Как у вас хорошо! Как Ева?» — «Как рыба в воде», — ответила я. Тогда инспектор показала мне фото двух сестрёнок, они находились в «Родничке»: «Смотрите, какие… Доминика и Диана. Не хотите взять?» — «На лето?», — переспросила я. — «Навсегда», — улыбнулась она.

Этим предложением застала меня врасплох. Она уехала, а я хожу, думаю, мужу не говорю. Надо самой переварить. Потом не удержалась. Он сразу принял решение: «Я не против, но оцени свои силы». А мы с Евой столько всего прошли, что мне уже не страшно.

На этот раз мы долго оформляли документы, потому что шли суды по лишению родительских прав. Когда бумаги были готовы, оказалось, что вышли сроки наших медицинских справок. Девочек мы забрали домой только в январе 2023 года. Началась адаптация. С младшей она прошла достаточно быстро, со старшей тяжело по сей день. Но теперь мне гораздо легче смотреть на всё, реагировать на поведение детей.

«Это мой папа»

— В какой-то момент я вышла на работу. Бытует мнение, что приёмные семьи получают много денег, это не так. Но с работы снова пришлось уйти, всё-таки домашние дела занимают много времени. Всех надо собрать, развести по школам, садикам. Ева в этом году пойдёт в первый класс, сейчас посещает «Дошколёнка». Как мы с мужем чувствуем себя в роли многодетных родителей? Вспоминаю слова героини фильма «Москва слезам не верит»: «Трудно с тремя». И здесь то же самое. Даже с двумя было сложно, а с тремя уже всё как-то отработано. Утром завтракаем, заплетаю девочек. С вечера всё собрано, поглажено, но, если этот этап пропускаешь, всё расписание под сбой. Должна быть система во всём. Чтобы сутками у плиты не стоять, в понедельник готовлю суп и два вторых. Во вторник свободна от кухни, в среду — следующая готовка.

Мне повезло, что муж настроен на дом, детей, семью. Всегда помогает с домашними делами. Иногда появляется немного времени на себя. Недавно старшие отпустили нас с мужем в кино — на «Мастера и Маргариту». Съездили вечером в субботу. Вернулись почти в полночь, младшие спят, дома чисто, спокойно.

Старшие уже самостоятельные. Варя — старшеклассница, занимается батутным спортом. Маша в итоге исполнила мою мечту: стала медсестрой. Она вышла замуж, вскоре её мужа мобилизовали. Ждёт своего Тёму, ей тяжело, конечно.

В чём секрет счастья нашей семьи? Во взаимопонимании, уважении между супругами. И дети это видят. Маша как-то нам сказала: «Вы с папой ни разу не поругались». Не так, разное бывало. Но надо уметь правильно, гармонично решать вопросы, не в конфликтах.

Когда родилась Даша, Маше было семь лет. И она сразу стала говорить про Вову: «Это и мой папа тоже». С тех пор называет его папой.

В моей жизни всё как-то само идёт. Но я не представляю себя без моей семьи. Мне кажется, если бы нас было меньше, мне просто нечего было делать.

Цифра

1 028 кандидатов прошли в прошлом году обучение в Школе приёмных родителей краевого центра развития семейных форм воспитания. Консультации оказаны 2 762 семьям.

Фото: Центр развития семейных форм воспитания ВКонтакте и личный архив Ирины Соловьёвой