«На моей улице живёт меньше людей, чем в пятиэтажке на Вавилова». Футзалист Михаил Антаманов о Новой Зеландии и Красноярске

Недавно в Узбекистане прошёл чемпионат мира по футзалу, на котором сборная России, к сожалению, не сыграла. Но при этом всё равно было за кого поболеть. Одним из участников мини-футбольного мундиаля стал уроженец Красноярска Михаил Антаманов. Причём он сыграл за сборную Новой Зеландии — страны, которая у нас считается экзотической.

Антаманов эмигрировал почти десять лет назад, но связь с родным городом старается поддерживать до сих пор. На интервью он согласился без раздумий, хоть и с долей юмора: «Мой русский уже не такой красочный, чтобы что-то объяснить». Но это, конечно, шутка — владение родным языком никуда не делось. Михаил рассказал об игре на чемпионате мира, отношении к футзалу в Новой Зеландии, особенностях жизни на другом конце света и многом другом. Не обошлось и без тёплых воспоминаний о родном Красноярске.

Казахстан указал на место

— Что скажешь о чемпионате мира? Чем он запомнится?

— Это невероятный опыт, которым я всегда буду гордиться. Сложно даже передать эмоции от увиденного. Сам факт того, что мы вместе с командой попали на этот праздник футзала, останется на всю жизнь.

Когда я смотрел финал чемпионата мира между Бразилией и Аргентиной, мне написал брат: «Не могу поверить, что ты играл на этом же турнире». Я прекрасно понимаю его эмоции. Да, мы не играли ни с Бразилией, ни с Аргентиной — возможно, даже хорошо, иначе бы самооценка пошатнулась ещё сильнее. Но чемпионат мира стал частью нашей жизни, и это очень здорово.

— В спортивном плане всё было гораздо хуже. Вы проиграли три матча с общим счётом 2:20.

— Согласен. Несмотря на все недостатки, команда всё равно хочет побеждать или оказывать достойное сопротивление. Но за весь турнир мы можем занести себе в актив только первый тайм в матче с Испанией и второй — с Ливией. Всё остальное — избиение младенцев. Но здесь важно осознавать, что Новая Зеландия дебютировала на чемпионате мира, и раньше такого опыта у нас не было. О чём говорить, если наш лучший игрок имеет контракт в Третьей испанской лиге, и круче его никого нет?

— Что о вашей игре говорили в Новой Зеландии?

— Ничего! Практически ноль информации. Хотя один раз к нам приезжали телевизионщики из телеканала TVNZ — это как Первый канал в России. Сняли минутный сюжет, причём акцент был сделан не на нашей сборной и её достижениях. У нас есть игрок Адам Поульсен, и его брат Алекс — вратарь футбольной сборной Новой Зеландии. Недавно он подписал контракт с английским «Борнмутом», а затем вернулся на родину. По сути, весь сюжет крутился вокруг братьев. Даже здесь нам не дали прославиться!

— Как тренер отреагировал на результат?

— Конечно, был недоволен. Его можно понять — он сам недавно играл за сборную. У него были конкретные претензии к нашей игре, и особенно много — по матчу с Казахстаном. И не только потому, что мы проиграли — 0:10.

— А какие ещё могут быть претензии?

— Мы разбирали соперника перед матчем. Прекрасно знали, что Игита пойдёт на позицию пятого номера как разыгрывающий вратарь. Это всё было понятно. Казахстан же использовал один и тот же угол, откуда Арнольд Кнауб забил свои мячи. Конечно, здесь мы не выполнили установку. Плюс нам не хватило физической формы. В футболе даже самая слабая команда может окопаться у своих ворот и сыграть достойные 0:1 или 0:2 с кем угодно — хоть с «Манчестером Сити» в его лучшем проявлении. В футзале же такой возможности нет. Тут даже время не потянешь, потому что его останавливают при паузах. К тому же, если ты сядешь в обороне, то вся игра превратится в сплошной расстрел — что и получилось в матче с Казахстаном.

— Реально ли было зацепиться за третье место в группе? Понятно, что с Испанией и Казахстаном тягаться бесполезно. Но с Ливией, как мне показалось, можно было и побороться.

— Да, соглашусь. Мы говорили об этом в команде. Возможно, могло бы что-то получиться, если бы матч с Ливией стоял последним в группе. В игре с Испанией были светлые пятна, несмотря на общий разгром. Только Казахстан показал, где наше место.

Хотя, откровенно говоря, для победы надо работать абсолютно над всеми компонентами. В нашей сборной есть спортивный психолог, который раньше сам неплохо играл. После матча с Испанией он сказал: «Победа стала бы неуважением к футзалу». Да, жёстко, но так и есть. Мы не заслужили выиграть. Разве что могли уступить не 1:7, а 1:3 — такой счёт устроил бы, наверное, всех. А победа стала бы банальным везением. То же самое и с выходом из группы. В теории могли бы побороться, да. Но это из разряда «очень крупно повезло».

Думаю, мы бы могли обыграть Ливию в первом матче. Но Испания и Казахстан всё равно сделали бы своё дело. С ними гарантированно пропустишь минимум 13–15 мячей. Такова разница в уровне.

— Не думаю, что в случае вашего выхода кто-то бы заговорил о незаслуженности. Вас бы сразу выставили героями.

— В этом плане ты прав. Какие-то моменты со временем забываются. Но нужно быть более скромными и не гоняться за большими достижениями. Ну вышли из группы, и что бы изменилось? Да ничего особенного. Мы понимаем, кого можем обыгрывать, а с кем нереально тягаться. Вообще, сам выход на чемпионат мира — это уже большое достижение.

— Почему посыпались в игре с Казахстаном? 10 пропущенных мячей, 74 удара по воротам — не самая приятная статистика даже для футзала.

— Казахстан вышел играть с особым настроем и очень хорошо изучил нас. Это чем-то напоминает футбольный менеджер (компьютерная игра. — Ред.), где в противоборстве двух разных тактик одна всегда будет побеждать. Что-то подобное случилось и в нашем матче. Их тренер Кака грамотно нас разобрал. Было очень много одинаковых голов. Если пересмотреть игру, то можно увидеть, что почти все мячи залетают как под копирку. Передача на угол, наш игрок выходит, его обрезают, подача на дальний угол — всё, финиш. Конечно, такого быть не должно. Убери все повторы, и останется 0:4 — при таком счёте мы бы ушли с высоко поднятой головой!

— Тогда, получается, Кнауб не настолько хорош, раз забил пять мячей по одной схеме?

— Нет-нет, я ни в коем случае не хочу отнять у него славу! Футзал — командная игра, где один человек является частью системы. Если в сборной Казахстана решили всё грузить на Кнауба, то это их право. К тому же Арни забивал не только по одной схеме — у него, например, был неожиданный для меня удар в ближнюю девятку. Не думаю, что ему нужно моё признание, но я всё равно считаю его классным игроком.

— Океанская федерация футбола назвала тебя героем в матче с Казахстаном, несмотря на счёт. Сам так же считаешь?

— Как сказать... Если я был бы спортивным журналистом, то слово «герой» даже близко бы не употребил. Даже понятие «уверенная игра» сюда не подходит. Я бы, скорее, написал так: «местами показывал достойный уровень футзала». (Смеётся.) В то же время, с точки зрения молодого начинающего вратаря из Новой Зеландии, я — герой, который выходит на чемпионате мира и что-то пытается сделать.

Возможно, это слово было употреблено с каким-то тёплым контекстом. Да и потом, ребятам есть с чем сравнивать. 0:10 — это не 2:31, когда Соломоновы Острова проиграли России на чемпионате мира. Рекорд на все времена! Хорошо, что у нас не дошло до такого.

К тому же кого отмечать Океанской федерации, если мы толком даже не били по чужим воротам? Три передачи подряд — это уже достижение! В атаке не получилось ровным счётом ничего. Поэтому все лавры достались вратарю.

Шесть болельщиков из России

— Что скажешь об атмосфере чемпионата мира?

— Нам одновременно и повезло, и не повезло, что мы попали в Андижан. С туристической точки зрения город не самый выдающийся, и культурная программа была весьма ограниченна. Но мы ведь туда приехали не за этим, и это тоже плюс, когда есть возможность сфокусироваться на футзале. Понятно, что в условном Париже гораздо больше знаменитых мест, которые хотелось бы посетить.

При этом я не хочу обидеть Андижан. Мне было приятно вернуться в атмосферу постсоветского пространства. Я видел надписи на русском языке, чего не было почти десять лет. Можно было с кем-то поговорить, обсудить. А вот для ребят из нашей сборной Узбекистан стал настоящим открытием. Всё-таки Средняя Азия — не самый популярный туристический регион в мире. Страна провела отличный турнир, на котором было много гостей. Я бы назвал его мини-копией чемпионата мира по футболу, который прошёл в России в 2018 году. Всё на высшем уровне, очень понравилось, и большое спасибо организаторам.

— Третий матч вы провели в Ташкенте. При всём уважении к Андижану, но это совсем другой уровень.

— Конечно! Прогулки по огромным проспектам, паркам, поездки на метро — это само по себе большое впечатление. Особенно для новозеландцев. У нас, по сути, большая одноэтажная деревня. А Узбекистан — совсем другая страна со своим колоритом.

— В зале чувствовалась поддержка трибун?

— Да, особенно в матче с Казахстаном. Конечно, болельщики были за соперника, но при этом мы не слышали негатива в наш адрес. Возникало ощущение, будто идёт игра на хорошем уровне, где нет вражды между командами. На матче было примерно 4–5 тысяч зрителей, и это гигантский опыт для нас. До этого рекордом было 1 500–2 000 максимум!

— Твои персональные болельщики из России были?

— Да. Из Красноярска прилетели мама, два моих брата и племянник. Из Железногорска был старый приятель, с которым мы вместе работали. Плюс прилетел друг из Питера. Я, получается, дал сборной Новой Зеландии сразу шесть болельщиков! Это, конечно, не Игита, который для Казахстана привёз десятки людей, но всё равно хоть что-то.

— А из Новой Зеландии были болельщики?

— Примерно 30 человек. В основном родственники — мамы, папы, жёны, подруги. Есть даже фото, где наши болельщики стоят на одном секторе с флагами. Конечно, большое им спасибо! Из Новой Зеландии в принципе куда-то тяжело добраться, а в Узбекистан тем более.

Неофициальная подготовка к чемпионату

— Я правильно понимаю, что игра в сборной Новой Зеландии — это не основная работа?

— Больше скажу — у нас вообще нет заработка в команде! Наш уровень чисто любительский. Всё на одном энтузиазме.

— Расскажи немного о сборной.

— Средний возраст команды, если верить ФИФА, составляет 22–23 года. Но мне кажется, что тут есть ошибка. У нас есть Микки, которому за 40 лет. Мне уже 37. Какие 22 года в среднем? Думаю, 25–26 лет — более правдивая цифра.

Но молодёжи, конечно, хватает. Она либо учится в университете, либо совмещает работу и тренировки. Кто официантом трудится, кто на стройке... Наш капитан Дилан — инженер на предприятии. Есть парни, которые тренируют детей и зарабатывают этим на жизнь.

— На что живёт команда?

— Нас курирует Океанская федерация футбола, которая оплачивает поездки и проживание. Но денег, честно говоря, очень мало. Когда мы отобрались на чемпионат мира, то были надежды на увеличение финансирования и объёмов работы. А в итоге команде выделили только два трёхдневных сбора!

— Как тогда работать?

— Нам очень повезло, что ребята из местного футбольного клуба дали свой спортзал, и мы тренировались неофициально. Даже тренеры и медицинские работники работали бесплатно! Хотя у них есть контракты, и они получают зарплату в сборной. Мы же, как футболисты, играем на добровольных началах и тратим своё личное время.

— Как проходит отбор в национальную команду? Проще, потому что игроков меньше, или сложнее, потому что выбирать не из кого?

— В своём вопросе ты отразил обе части проблемы. В Новой Зеландии все игроки знают друг друга в лицо. Турниры, которые есть у нас, не самого высокого уровня. Даже матчи с соседними островными государствами дают бесценный опыт, а про чемпионат мира я даже говорить не буду! Поэтому тренеры смотрят игроков в чемпионате Новой Зеландии. Это тот случай, когда даже термин «большая деревня» звучит слишком громко. (Смеётся.)

— Насколько всё плохо?

— У нас чемпионат проходит за шесть недель от первого до последнего матча! Это невероятное напряжение для всех. Тактические правки практически нереальны. В нормальном чемпионате, где матчи проходят один-два раза в неделю, играть проще. А как у нас? За два дня нужно провести четыре матча. Ты выходишь на площадку и играешь как умеешь. Держать четыре тактики в голове нереально даже профессионалам, не то что любителям!

Из-за этой скомканности не все игроки могут проявить себя. Допустим, топовый дриблёр может классно креативить, но в структурной команде ему как будто подрезают крылья. Он будет безостановочно бегать вперёд-назад, как по рельсам. Это, конечно, ненормально. Но что делать?

— Ты играешь за «Окленд Сити». Можно ли твою команду сравнивать с российскими?

— Это примерно уровень чемпионата Сибири, причём не на вершине таблицы, а в серединке. Конечно, через пару лет «Окленд» смог бы побороться за медали и даже выйти в профессионалы. Но тут вскрывается другая проблема — не с кем играть.

— То есть?

— Нам мешает развиваться слабый уровень соперников. Если топовые футболисты будут постоянно выходить против условных мешков с картошкой, то они тоже разучатся. Не хочу никого обидеть, но чемпионат Новой Зеландии — далеко не самый сильный в мире.

У нас ещё проблема в том, что между собой соревнуются не клубы, а федерации. Вся страна поделена на восемь регионов — типа краёв и областей. У каждого есть своя федерация, и она выставляет одну команду на чемпионат. Причём не всегда сама — зачастую все права делегируются какому-то клубу. Обычно выбирают тот, который может минимизировать расходы на участие в чемпионате.

Мы ведь «Оклендом Сити» стали только четыре года назад. До этого назывались Auckland Football Federation. Потом клуб взял нас под крыло. Причём легко представить себе, что завтра он от нас откажется, и мы снова будем играть под брендом федерации. Или нас подберёт, например, «Ист Кост Бойз». Всё зависит от руководства.

— Что скажешь по регалиям своей команды?

— Если брать общую историю «Окленда» и федерации, то мы восемь раз выиграли чемпионат Новой Зеландии. Это можно назвать доминированием. Удивительно, но наш чемпионат в целом равный, и два-три хороших игрока могут резко поменять баланс сил.

— Есть примеры?

— Когда я только приехал в Новую Зеландию, в чемпионате победила команда «Дрэгонс» из Крайстчёрча. За неё играли бразильцы, которые учились в университете. Они уничтожали всех! До сих пор помню, как эти парни возили нас, а мы ничего не могли сделать. Хотя их уровень, откровенно говоря, невысокий — что-то наподобие чемпионата штата в Бразилии. Потом они уехали, потому что окончили университет, и их команда в следующем же чемпионате упала на седьмое место.

— «Окленду» это не грозит?

— Нет, у нас есть костяк. К тому же город самый большой в стране, и есть кому играть. Нас всегда могут усилить мигранты из Южной Америки, Ирана и бывшей Югославии, где хорошо развит футзал.

«Паредео!»

— После чемпионата мира появилась популярность?

— В реальной жизни нет. На улицах не узнают. Но есть ещё виртуальная популярность, и вот у меня она внезапно появилась. Знаешь же историю про бразильского комментатора, который пропиарил меня на весь мир?

— Расскажи.

— Наш матч с Испанией на чемпионате мира транслировали на бразильском телевидении. Его комментировал Карека — известный в прошлом игрок, а сейчас блогер и популяризатор футзала. Ему понравилась моя игра в первом тайме, и он в эфире сказал: «Заходите ко мне в соцсети». Там он выложил видео, в котором попросил всех подписаться на мои аккаунты. Что после этого началось! Я получил больше 2 500 комментариев, где люди на португальском писали: «Паредео!» — это переводится как «стена». Некоторые звали в свои клубы. Было много юморных комментариев. Пришлось с переводчиком сидеть, чтобы всё прочитать! Спасибо ещё помощнику нашего тренера, который знает португальский язык. Было неожиданно, но, конечно, очень приятно.

— Зато популярность появилась.

— Да, но ненадолго. Думаю, эту историю уже все забыли. Меня знают разве что в новозеландском футзале, потому что я восемь лет играю в чемпионате, у меня очень громкий голос, и вообще здесь нет других русских! Хотя наше сообщество, честно говоря, очень маленькое. Есть история, которая отлично характеризует состояние игры.

До переезда в Новую Зеландию я никогда не слышал вопроса: «Что такое футзал?» Тут впервые с этим столкнулся. Вот как бывает? Сидишь в новой компании, знакомишься, тебя спрашивают, чем ты занимаешься — «я играю в футзал». И все сразу: «А что это?» Вот он, уровень распространённости. При этом мне задают вопрос: «А ты играл в крикет?», а я даже не знаю, что это! Здесь популярны другие виды спорта. Например, для местных хоккей — это тот, который на траве. Нашу шайбу они называют «айсхокки», подчёркивая, что он проводится на льду. А про бенди тут вообще никогда не слышали. Я как-то рассказал им про хоккей с мячом, так на меня глаза вытаращили — это что вообще такое?!

— В Новой Зеландии, помнится, очень котируется регби. Чуть ли не номер один.

— Так и есть. Многие следят за сборной и её матчами. Понятно, что она часто побеждает, плюс сильны традиции. Думаю, наша футзальная команда тоже стала бы популярной, если бы не пропускала по десять мячей. (Смеётся.)

— Можешь сравнить красноярское и новозеландское регби?

— Небо и земля! С таким же успехом можно сравнить наши футзальные сборные. Не хочу умалять достижения земляков, но на международном уровне о них никто не знает. Приведу пример. Несколько лет назад мой начальник на работе сказал: «Я слышал, что какой-то российский клуб попал в европейский турнир и прошёл его первую стадию. Разве у вас есть регби?» Я рассказал ему про Красноярск и наши команды, но он даже не слышал о них! Объективно это характеризует развитие регби — в России достижения есть, но о них мало кто знает в мире.

— Актуальный вопрос — отношение к русским за рубежом. Были ли проблемы?

— Ни разу. Более того — местные ребята иногда задают такой же вопрос: «Тебя кто-то обижал из-за того, что ты русский?» Но такого не было. Я учусь в университете, а раньше работал в нескольких компаниях и практически всегда был единственным русским. В футзале тоже, кроме меня, нет никого из России. Но какой-то дискриминации или проявления расизма я не встречал. Не стану исключать, что инциденты были, но о них, честно говоря, ничего не знаю.

В жизни языка хватает

— Ты сказал, что учишься в университете. На кого и где?

— На факультете философии и античной истории в университете Окленда. У меня будет двойной диплом. Пока не знаю, кем я буду, — учусь чисто для себя и собственного удовольствия. Всегда хотел узнать больше, и вот появилась такая возможность.

— У тебя получается очень интересный симбиоз. В России ты выучился на учителя физики, а в Новой Зеландии — на философа.

— Это ещё не всё! Ты упустил третий диплом. Для того чтобы сюда переехать, я год отучился на отделении маркетинга и менеджмента. Но первые два диплома были скорее вынужденными — скажем так, заставила жизнь. А сейчас я учусь, потому что есть желание.

— Как зарабатываешь на жизнь?

— Я не работаю только из-за чемпионата мира. Ради него пришлось уволиться. Совмещать игру и работу в течение месяца невозможно физически. Но я и до этого планировал уйти. Надо было отдохнуть морально и подготовиться к чемпионату мира. А вообще, работаю в IT-сфере. Сейчас вот живём на сбережения и зарплату жены, но я уже вышел на рынок труда.

— В клубе не платят?

— Нет. У нас даже футболистам не платят. Это позиция федерации — она считает, что лига должна оставаться любительской. В стране есть два профессиональных футбольных клуба — «Окленд» и «Веллингтон Феникс». Но они играют в австралийской А-лиге. В футзале такого даже близко нет.

— Как с языком дела обстояли?

— Английский знал на школьном уровне, плюс в университете изучал. Всё стандартно — «London is the capital of Great Britain». Перед переездом прошёл курсы в Москве. А в Новой Зеландии мне повезло — я учился на маркетинге с мигрантами, которые плохо говорили на английском. Самое главное — передать информацию, чтобы тебя поняли, а как она звучит и выглядит грамматически — дело десятое. Постепенно я втянулся и потом ещё улучшил знания на работе. В университете нужно много читать и писать на английском. В жизни никаких проблем не испытываю, но назвать владение идеальным не могу. Хотя мне и так хватает.

«Я — чемпион мира!»

— Почему выбрал футзал? Твой рост — 188 сантиметров. С таким можно и в классический футбол играть.

— Я начинал играть в гимназии № 4 на улице Пионерской Правды, куда перевёлся из 55-й школы. В пятом классе наш учитель физкультуры Валерий Андреевич Кириллов организовал небольшую секцию по футзалу. Туда пришёл мой старший брат, а затем подтянулись я с младшим. Мы поиграли два года, после чего секцию объединили с «Авангардом» — сделали что-то наподобие фарм-клуба. Нами занялся Евгений Михайлович Заморин. Тот ещё юморист! Но отношения с ним почему-то не сложились. Хотя меня звали в основной «Авангард», и это было как приглашение в «Манчестер Сити»! Я приходил на тренировки и выпучивал глаза. Но мне было некомфортно в команде, и после девятого класса я ушёл из секции. Только с друзьями во дворе играл.

— А когда вернулся?

— Уже в университете. Хотел сначала поступить в Высшую школу экономики, но не срослось. Пошёл в Красноярский госуниверситет, там стал играть на межфакультетских соревнованиях. Меня заметил Вячеслав Леонидович Зыбкин и позвал в главную команду. Мы сразу же выиграли какой-то турнир, после чего я получил приглашение в футбольный «Рассвет» — тогда он выступал только на краевом уровне и позиционировался как фарм-клуб «Металлурга». Я сыграл несколько матчей за команду, которую тренировал Александр Сергеевич Стихин. Но, честно говоря, я не хотел развиваться в большом футболе.

— Почему?

— Мне с детства нравился футзал. У меня были способности к большому футболу — и рост, и реакция. Но не хотелось. К тому же в футзале я встаю в ворота и просто вытягиваю руки и ноги. В большом футболе нужно выходить в поле, перемещаться в штрафной — для меня это тёмный лес. Поэтому с классическим футболом как-то не срослось, хотя опыт был.

— Что было после «Рассвета»?

— У меня не сложилась учёба в КГУ, который к тому моменту уже стал Сибирским федеральным университетом, и я перевёлся в педагогический. Там тренером команды был Владимир Михайлович Коннов — до сих пор вспоминаю его с теплотой! Он вселял в меня уверенность и чему-то учил. Ещё и психологически поддерживал. Мы, конечно, не боролись за первые места, но очень любили играть. Кириллов и Коннов — тренеры, которым я благодарен от всей души.

— Ты, помнится, играл за железногорский «Енисей ГХК» — далеко не последнюю команду в краевом футзале. Как попал туда?

— Из нашей университетской команды в Железногорск забрали Стёпу Калинина. Капитан «Енисея» Жека Грицак также искал нового вратаря, потому что старый уже собирался заканчивать. Вышли на меня, пригласили на просмотр, даже выписали пропуск в Железногорск. Я приехал и остался. Даже отыграл два сезона.

— Я читал, что ты работал учителем физики...

— Это не совсем так. Да, технически был устроен и даже прошёл практику. Но назвать это работой нельзя. Я понимаю, откуда идёт эта информация — в интернете есть много статей про меня с неправильными данными. Где-то даже дата рождения неверно указана! А учитель физики — это не полноценная работа, а только практика.

— Тогда вопрос на уточнение. Пишут, что ты играл на чемпионате мира среди работников атомной промышленности. Было такое?

— А вот это правда. Только я не скажу его точного названия — может, есть другое. Это я его запомнил как чемпионат среди работников атомной промышленности.

— Что вообще за турнир?

— «Енисей ГХК» регулярно туда ездил от железногорского комбината. Ещё до меня парни играли в Израиле и Казахстане. Это хороший турнир для корпоративного уровня. В 2010 году мы ездили в Мадрид, где было восемь команд. Это не сборные своих стран, а именно команды. От России, например, играли «Енисей ГХК» и «Росатом» из Москвы. Наша команда, кстати, тогда первое место заняла. Приятно говорить, что я вообще-то чемпион мира по футзалу! (Смеётся.) Но, конечно, это не тот уровень, о котором стоит серьёзно говорить.

— Ты работал на комбинате в Железногорске?

— Да, но всего один день! На чемпионат мира я ездил в формальном статусе, чтобы можно было сыграть. Потом, конечно, было официальное устройство. Но к тому моменту я уже устал от игры, плюс начались разлады в команде. Да и условия работы меня немного напугали — огромный комбинат, шахты под землёй... На следующий день я забрал трудовую и уехал из города.

— Кто бы победил — «Окленд Сити» или «Енисей ГХК»?

— Сложно сравнивать, конечно. Думаю, что сегодняшний «Окленд» был бы сильнее тогдашнего «Енисея» за счёт физики. По технике, думаю, выделялся Сергей Рогачёв — он уже в те годы был легендой красноярского футзала! Плюс ещё пара-тройка человек могли бы показать себя. Но если брать общий, средний уровень, то я думаю, что победил бы «Окленд».

— С кем-то поддерживаешь связь?

— Иногда. Знаю, что Валера Зыков закончил играть. Ещё общались с Мишей Тарлецким. Мы же выросли с ним в одном дворе на Вавилова. Дружили, пока не разошлись по разным институтам. У нас много общего — два Миши, оба вратари, играли в «Енисее ГХК». Потом так сложилось, что общение прекратилось. Но я следил за Тарлецким, когда он играл на чемпионате России среди атомщиков — смотрел матчи в соцсетях.

— После Железногорска ты долгое время нигде не играл. Почему?

— Надоело. Хотелось отдохнуть. К тому же поменялись приоритеты — я женился и стал больше времени уделять супруге. Что в Красноярске, что в Москве играл максимум с друзьями. Сам знаешь, как это происходит: нашли мяч, поделились на две команды и немного побегали. Так я играл до эмиграции, и только в Новой Зеландии получилось полноценно вернуться в спорт. Но пять лет я упустил, это надо признать.

Аренда, как в Москве

— Как вообще появился вариант с Новой Зеландией?

— Я тогда уже жил в Москве, куда меня переманил друг. Он сильно грезил Зеландией и спустя некоторое время уехал. А потом написал мне: «Давай сюда». Я подумал и согласился. Мы с женой подкопили денег, я поступил учиться, и мы уехали. Нам дали двухгодичную визу. Я быстро нашёл работу и оформил ВНЖ. А три года назад тренер новозеландской сборной предложил оформить гражданство.

— Что преобладало — страх или любопытство?

— Скорее, произошло какое-то помутнение. Сегодня я бы с осторожностью отнёсся к такому предложению. Но тогда накопилась усталость от Москвы. Я всё-таки сам из более спокойного Красноярска, и столичный ритм немного тяготил. Да и любопытство сыграло свою роль — хотелось увидеть что-то новое. Оно в этом плане перебороло страх.

— Совпали ли ожидания с реальностью?

— Я себе представлял Новую Зеландию как Папуа — Новую Гвинею — что-то очень зелёное, тёплое и слабо развитое в плане цивилизации. Но оказалось совсем иначе. Здесь совсем не тропический климат, хотя на улице, конечно, теплее, чем в Красноярске. Зимой максимум до +5, летом +22, +23 градуса — это не так жарко. Но солнце прям испепеляет — при +28 становится некомфортно.

Если говорить в плане городов, то Новая Зеландия чем-то похожа на фильмы про одноэтажную Америку. Только тут не те районы, где большие дома с огромными лужайками, а победнее. Что ещё интересного заметил — из-за низкого озонового слоя всё кажется более ярким. Даже на фотографиях это видно. Ощущение, как будто только-только натёр линзу на камере.

— Чем похожи Окленд и Красноярск?

— Только численностью населения — оба миллионники. Но Окленд по размерам как Москва, то есть в восемь — десять раз больше Красноярска. Я езжу на тренировки в зал, который в 30 километрах от моего дома. И это через город! Хотя я не на окраине живу.

Тут очень большие расстояния, но низкая плотность населения. На моей улице живёт меньше людей, чем в пятиэтажке на Вавилова, где я вырос! Дома далеко друг от друга. Выходишь — никого нет.

— И вправду, какая-то большая деревня получается.

— Плюс Красноярска в том, что ты знаешь своих соседей. Ребятишки в песочнице, бабушки на лавочке. В Окленде всё иначе. Если график твоего соседа отличается хотя бы на полчаса, то ты его никогда не увидишь. Здесь нет общественных пространств. До магазина почти всегда едешь на машине, и это мне не нравится. В Красноярске чем хорошо? Вышел из подъезда, прошёл три метра — вот тебе ларёк. Купил что надо и вернулся. А тут нужно ехать за продуктами.

Это, кстати, делает жизнь дорогой. На красноярскую зарплату здесь прожить невозможно. Минималка — 120–130 тысяч рублей, если ты работаешь 168 часов в месяц. Это на руки, с вычетом налогов! Но аренда жилья дико дорогая. За маленькую комнатку ты отдашь примерно 40 тысяч рублей в месяц.

— У нас в Москве такие цены.

— Я всегда считал, что наши комнаты по 18 квадратов — это мало. Здесь же на 40 тысяч ты получишь спаленку 2,5 на 2,5 метра, куда только кровать влезет. В одной квартире есть несколько таких комнатушек и гостиная, объединённая с кухней. В Новой Зеландии, кстати, квартиры измеряются спальнями. Я вырос в двухкомнатной квартире, но здесь её бы назвали односпальной.

— Что по ценам на продукты скажешь?

— Условная «Кока-Кола» или брендовые чипсы будут стоить плюс-минус одинаково что в России, что в Новой Зеландии. А вот остальное здесь дороже. Килограмм курицы, например, стоит примерно 600 рублей, а говядины — 1 500. Молоко — 125 рублей за литр. Хлеб от 50 рублей начинается. Помидоры — 400 рублей за кило. Очень дорого!

— А почему так?

— Тут две причины. Во-первых, много импорта идёт из Австралии. Во-вторых, есть уверенность, что продукция качественная и выращена натуральным способом. За этим очень строго следят. Но по ценнику бьёт прилично.

Русский рушит стереотипы

— Есть ли моменты в Новой Зеландии, к которым ты до сих пор не привык?

— Первый — доброжелательность к незнакомцам. Не скажу, что все русские — угрюмые. У меня до сих пор есть друзья в России, и все они потрясающие и очень добрые люди. Но в Новой Зеландии к незнакомцам относятся максимально по-доброму. Хоть продавец в магазине, хоть водитель в автобусе — все приветствуют друг друга и желают доброго утра. Это не американские фильмы, где всё происходит на автомате, чуть ли не двулично. Здесь всё искренне. Проведу аналогию с деревней, где люди рады друг другу просто потому, что живут в одном населённом пункте. В России к незнакомцам относятся более осторожно, пока не узнают их поближе.

Есть стереотипы — якобы русские не улыбаются. Иногда ко мне подходят и говорят, что я рушу общепринятое мнение, потому что слишком доброжелательный и весёлый. Пусть будет так!

— А второй момент?

— В Новой Зеландии до сих пор популярны школы, где мальчики и девочки учатся отдельно. Вот эта вещь очень сильно меня поразила. Здесь школы находятся под патронажем религиозных организаций, и традиции очень сильны. В нашей команде много парней выросли в раздельных школах и даже защищают этот формат! Мол, проще учиться, когда не отвлекаешься на противоположный пол. Также это создаёт командный дух в классе. Но для меня такой формат — средневековая дикость из книжек Диккенса. Я такое не понимаю и вряд ли приму.

Никаких иллюзий

— Не думал ли уйти в тренеры?

— Я бы с удовольствием! С возрастом смотришь на игру по-другому, пытаешься анализировать и следить за тем, что делает тренер. Это очень интересно, не спорю. Но чтобы зарабатывать этим, нужно работать с детьми — у нас даже тренер сборной так поступает. А я пока не готов к такому. Хотя в будущем не исключаю, что буду тренировать.

— Ты как-то говорил, что даже не надеешься на попадание в сборную России, потому что уровень несопоставим. Сейчас, когда ты сам поиграл на чемпионате мира, надежда случайно не появилась? Хотя бы на попадание в самую расширенную заявку?

— Если только в самую расширенную, в которую всех вратарей страны включили, то да. (Смеётся.) Нет, даже не думаю об этом. Разница слишком велика, особенно в стабильности. Сегодняшние вратари в сборной играют на очень высоком уровне — что Дмитрий Путилов, что Кирилл Щурок. Плюс техника, конечно, у любого голкипера в чемпионате России будет выше, чем у меня. Я ведь больше на удачу и реакцию полагаюсь, чем на мастерство. Так что не питаю никаких иллюзий по этому поводу.

Досье

Михаил Антаманов

Дата рождения: 27 апреля 1987 года (Красноярск).

Карьера: воспитанник клуба «Авангард», до 2010 года играл в футбол и футзал (мини-футбол) на краевом уровне за «Рассвет» и «Енисей ГХК». В 2015 году переехал в Новую Зеландию и возобновил карьеру. Играет в «Окленде Сити». С 2022 года защищает цвета сборной Новой Зеландии.

Достижения в России: чемпион мира среди работников атомной промышленности (2010), чемпион Красноярского края по футзалу, победитель студенческих соревнований.

Достижения в Новой Зеландии: восьмикратный чемпион страны, двукратный победитель Кубка наций Океанской футбольной конфедерации, лучший игрок страны (2021), участник чемпионата мира по футзалу (2024).