Инспектор следа

Профессия, не требующая доказательств

Признаюсь честно, рабочий кабинет эксперта-криминалиста я себе представлял по-другому: скучная атмосфера, серые монотонные стены, микроскопы, всевозможные измерительные приборы, люди в белых халатах… Но на самом деле всё оказалось намного интереснее.

По соседству с зелёным аквариумом, где плавают рыбки, расположился стенд с обезвреженными гранатами. В левом углу в несколько ярусов на полках лежит собрание коллекционной фототехники (причём, по признаю нашего фотокорреспондента, многие образцы заслуживают внимания). По периметру кабинет украшают картины, из которых я сразу узнал «Три богатыря» Васнецова и «Грачи прилетели» Саврасова. На стенах блестят почётные грамоты МВД - их настолько много, что можно было подумать, что это обои. Гранатомёт, макет автомата Калашникова, мина, стенд с пулями разного калибра, цветы и кактусы, баскетбольный мяч, спортивный кубок за первое место, огромная красная матрёшка, фотография чьего-то сынишки и советские часы «Электроника 7»… Кажется, что в этом небольшом кабинете уместилось буквально всё - история, культура, современность. Конечно, есть и компьютеры, и настольные лампы, и измерительные приборы с микроскопами, но они настолько растворились в этой располагающей к себе атмосфере, что даже не навевают мысли о том, что здесь проходит рутинная работа по расследованию преступлений, квартирных краж, убийств и грабежей.

Люди здесь тоже необычные. Встретивший нас майор оказался удивительно добродушным и открытым человеком. Как выяснилось, в конце 1980-х Андрей Ментовский был секретарём ячейки комсомола, а это ведь, согласитесь, хорошая школа жизни. В милицию-полицию Андрей Эдуардович пришёл уже в достаточно зрелом возрасте - в конце 1990-х. После развала Союза попробовал себя в бизнесе, но так и не смог в то лихое время ухватить удачу на этой ниве, а потому решил сменить поприще.

• Первое резонансное дело, в раскрытии которого я участвовал, произошло в конце 1990-х, - рассказывает Андрей Ментовский. - В одной из девятиэтажек района отмечали свадьбу. Когда торжество закончилось, хозяин начал развозить гостей, и дома осталась его шестнадцатилетняя дочь. Поздно ночью он вернулся и увидел, что подросток лежит весь в крови без сознания в ванной комнате, а на стене выведено слово «прыщ». Его написала девочка своей же кровью перед тем, как упасть в обморок, и сделала она это для того, чтобы указать, кто совершил преступление.

Как рассказывает Андрей Эдуардович, следователям не стоило труда обойти подъезд, опросить всех соседей и узнать, что в этом доме живёт парень с такой кличкой. Оказалось, что тот решил со своими товарищами, пока никого нет в квартире, залезть через окно и вынести из неё всё ценное. Но неожиданно преступники лицом к лицу повстречались с дочерью хозяина. Недолго думая, её решили убить как свидетельницу: нанесли несколько ударов ножом и, будучи уверенными в смерти, обчистили квартиру.

• Девочка осталась жива и позже смогла опознать нападавших, - говорит эксперт-криминалист. - В принципе её показаний было бы достаточно для раскрытия дела. Но во время сбора улик моё внимание привлекло пятнышко крови, находившееся на полу. Сравнительный анализ установил, что оно не принадлежало раненой девочке. Это была кровь нападавших, которые порезали себе руки, чтобы таким образом клятвенно скрепить своё преступное братство. Результаты исследования были приобщены к материалам дела, молодые люди понесли заслуженное наказание.

В соседнем кабинете раздаются мужские голоса: это пришли потерпевшие по автомобильному делу. Сегодня утром в районе кто-то повредил фару на восьмёрке, и сейчас её хозяева будут составлять фоторобот предполагаемого обидчика. Изображение попробуют пробить по базе Папилона, после чего из порядка трёх тысяч похожих фотографий мужчинам предстоит определить одно. Эксперты-криминалисты начинают задавать вопросы по словесному портрету.

• В райотделах, как правило, мы проводим традиционные исследования вещественных доказательств, - рассказывает Андрей Эдуардович. - Это отпечатки пальцев, обуви, зубов и всё остальное, что не требует узкоспециализированного лабораторного анализа. У нас есть дактилоскопическая картотека, оружия взлома, подошвы обуви и автомобильных шин. Но было бы с чем сравнивать... Один раз преступника нашли по обуви аж через два года. Просто он в это время сидел в тюрьме. Когда у следователя возникло подозрение, что такой-то гражданин совершил кражу, с его ботинок взяли отпечатки, сравнили с теми, которые были оставлены на месте преступления, и после дознания выяснили, что осуждённый оказался причастен к краже. Но всё-таки лучше со следами работать оперативно, потому что современная обувь быстро изнашивается, выкидывается - это ведь не отпечатки пальцев, которые сохраняются до конца жизни.

Чемоданчик металлического цвета, стоящий возле стола, это обязательный атрибут любого эксперта-криминалиста. Обычно он укомплектован одними и теми же предметами, но в зависимости от вида преступления, на расследование которого необходимо выехать по заданию следователя, его оснащают дополнительными атрибутами. Внутри несколько отсеков. В первом лежат белые резиновые перчатки - каждый эксперт знает, что без них в работе никуда. Важно не только не наследить на месте преступления, но и не подхватить какую-нибудь инфекцию, ведь приходится иметь дело с заражёнными трупами, неизвестными жидкостями и веществами. Другая необходимая вещь - фонарик, причём в чемоданчике содержится несколько осветительных приборов: один фонарик простой для ночной съёмки, другой ультрафиолетовый для обнаружения следов крови, третий плоский - чтобы можно было на поверхности увидеть следы отпечатков пальцев или ног. Все отпечатки переносятся на специальную клейкую плёнку чёрного цвета, представляющую собой что-то вроде скотча. Она находится здесь же в кармашке. Во втором отсеке средства фиксации: кисточки, магнитный порошок и прибор следокоп, работающий по принципу отражения отпечатков при помощи притяжения пыли к специальной поверхности.

• Сейчас уже другое время, как будто страну поменяли, - смеётся Андрей Ментовский. - В 1990-х годах приходилось работать сутками, преступлений было море. Сегодня такого наплыва нет: снижение преступности только в нашем районе ежегодно происходит на 15 процентов. Оно и к лучшему: чем меньше у нас работы, тем гражданам живётся спокойнее.