Ни пуха, ни дерева

Какой урон нанесли лесные пожары

Для грибника дяди Гены из села Верхнебельска Енисейского района нынешнее лето выдастся неурожайным. Лесные пожары уничтожили самые грибные места, на которых он вёдрами собирал рыжики и грузди. Через сколько лет восстановится грибница, неизвестно, а запасаться на зиму надо. Но селянин не унывает, говорит, что тайги всё равно много, надо только поискать хорошие места.

— Сейчас уже лисички вовсю пошли, бегаю по лесу, собираю, — говорит дядя Гена. — Понимаешь, для меня ведь грибы — это не только еда, но и способ заработка. В лесу с женой набираем, на трассе торгуем — так и живём. А чтобы больше набрать, это надо знать, где грибница хорошая. Было бы время. Не скажу, что всё плохо стало, но летние пожары усложнили жизнь.

Впрочем огонь попортил планы не только грибникам и ягодникам. Охотники на северах трубят, что им не на кого стало охотиться: одних животных огонь погубил, других прогнал с нажитого места. Предстоящий сезон, который откроется осенью, может стать одним из самых неудачных.

— Пожар — это бедствие, которое наносит ущерб всем, — говорит Александр Магзинский, заместитель руководителя — начальник отдела контроля и надзора за сохранением охотничьих ресурсов Охотнадзора по Красноярскому краю. — Многим кажется, что низовой пожар не несёт такого большого вреда, как верховой, но это неправда. Дерево обугливается, защитный слой, который собой представляет кора, разрушается, туда начинают проникать паразиты, и в итоге, если за год не успели срубить дерево, вредители его съедают. А поеденная древесина уже никому не нужна — её никто не купит. Это, что называется, об ущербе для лесозаготовителей. Что касается охотников, то недавно мы были на совещании в Северо-Енисейске, которое проводил глава района, и там остро ставился вопрос о том, что негде стало охотиться.

От пожара уходят все виды животных, жизнь которых связана с деревьями. Кто не уходит, тот гибнет. По словам Александра Владимировича, в первую очередь это касается мелких зверей. Они не понимают, что надо лететь-бежать подальше от очага, потому что ими владеет страх. Зверьки мечутся в радиусе эпицентра огня и гибнут. Это, во-первых, пушные виды, начиная от белки и заканчивая соболем, во-вторых, птицы — глухарь, тетерев, рябчик. В огне также сгорают заячьи выводки. Крупные виды стараются уйти от греха подальше. Но поскольку у каждого большого зверя есть своя территория, то получается конфронтация: более сильные прогоняют слабых, и те от безысходности выходят к населённым пунктам. Появление медведей возле сёл — это как раз следствие лесных пожаров.

— Если вы посетите лес после пожара, то не услышите даже чириканья какой-нибудь птички — там никого нет, — говорит специалист. — Когда пожарище начнёт зарастать молодняком, первым на него придёт лось, потому что он питается подростом, но это будет не раньше, чем через семь лет. А что значит, что семь лет для северного охотника, для которого лесной промысел является основой существования? За один сезон люди обеспечивают свои семьи на целый год!

На упомянутом совещании речь шла о том, чтобы предоставить охотникам в пользование соседние участки. Но их владельцы этому воспротивились, мотивируя тем, что пожарную безопасность погорельцы должны были сами себе обеспечивать — за что другим-то страдать? В итоге конфликт остался неразрешённым.

— Здесь, конечно, камень в огород лесничествам, которые своевременно не отреагировали на пожар, — объясняет Александр Магзинский. — Ведь лесное и охотничье хозяйства взаимосвязаны: одним передали в пользование животный мир, а другим лесные угодья. Но на практике такого разделения не может быть, потому что лес является средой обитания для животных. И я бы сказал, что лесозаготовителям работать куда проще, чем охотникам: лесник знает, где у него древесина, рубит её, продаёт и получает прибыль. А охотнику зверя к дереву не привязать. И ему нужно не только найти животное, но и застрелить. Для этого должно быть соответствующее снаряжение, меткий глаз, недрогнувшая рука… Спасибо нашей природоохранной прокуратуре, что она требует лесозаготовителей заниматься профилактикой пожаротушения. Раньше так жёстко спрашивали только с охотников, арендующих участки. Но, по логике вещей, лучше, чтобы они вместе кооперировались, потому что оба хозяйства работают на одной и той же территории. Я думаю, что в скором времени к этому и придём.

Лесозаготовители на свой счёт обвинений не принимают. По крайней мере те, которые работают по-белому, постоянно занимаются отжигом сухопала и минерализацией полос. Ведь, несмотря на все усилия, и их лесные пожары не обошли стороной.

— Этот год выдался тяжёлым, — рассказывает президент Союза лесопромышленников края Олег Дзидзоев. — В огне пострадали многие ценные виды пород деревьев. Я не скажу, что лесники халатно относятся к пожарной безопасности, ведь это их бизнес: они арендуют участки, платят деньги, сами занимаются лесовосстановлением. Небрежность к огню невыгодна экономически. Здесь вопрос из сферы природных аномалий: засушливое лето, сухие грозы — пожары распространялись очень быстро. Будем как-то решать вопрос с агентством лесной отрасли, поскольку пострадали многие хозяйства. Рассчитываем на компенсацию или частичный возврат средств за аренду, как было в прошлом году.

В министерстве природных ресурсов и лесного комплекса не смогли предоставить количественных данных объёмов нанесённого ущерба. По словам пресс-секретаря краевого министра Олеси Бондаревой, для этого необходимо проводить кропотливую работу вместе с каждым из лесничеств. Но если говорить в целом, то лесозаготовка за это лето не приостанавливалась.

В Лесопожарном центре края сказали, что август может преподнести немало сюрпризов, поэтому подсчитывать ущерб ещё рано. По состоянию на вчерашний день в нашем регионе действовало 28 лесных пожаров на общей площади около трёх тысяч гектаров. Угроз населённым пунктам нет, очаги носят локальный характер, но до сих пор сохраняется режим чрезвычайной ситуации.

— Только после прохождения фронтальных осадков можно говорить о том, что ситуация стабилизируется, — рассказывает Виталий Простакишин, заместитель руководителя Лесопожарного центра Красноярского края. — Этот год аномально засушливый. Если брать по площади и количеству, то таких пожаров не было на протяжении более десяти лет. В основном затронуты северные районы: Мотыгинский, Кежемский, Богучанский, Енисейский и Северо-Енисейский. Основная причина пожаров на северах — сухие грозы, которых было намного больше, чем в предыдущие годы. Возгорания происходят в труднодоступных местах, в гористой или болотной местности. Технику туда доставить проблематично, поэтому основные силы для борьбы с огнём — это тушение с воздуха и группы десантников с лопатами и топорами. Повреждена по большей части хвойная тайга: сосна и ель. Но думаю, что большой урон нанесён и атмосфере: задымлённость стояла очень долго, и, скорее всего, это привело к образованию новых озоновых дыр.

Виталий Александрович говорит, что предотвратить такое природное явление, как пожар просто нереально. Его можно только прогнозировать, но и при этом далеко не факт, что прогноз сбудется. Не раз были случаи, когда стояла жаркая погода, а сухих гроз не было, в результате не было и пожаров. Что же касается человеческого фактора, то специалист считает: было бы неплохо выставлять запретительные кордоны на период жары и засухи, тогда бы риск возникновения пожара из-за брошенного окурка или непотушенного костра был бы сведён до минимума.