Сибирячка против Джеймса Бонда

В составе национальной сборной по парашютному спорту “Жемчужины России”, установившей близ Коломны новый национальный (спортсменки одной национальности) мировой рекорд, Красноярск был представлен Натальей Славкиной, Еленой Ефромеевой и Еленой Егоровой. Двумя блондинками и брюнеткой вполне земных профессий. Ефромеева — переводчица, Славкина — начальник отдела тепловой инспекции, Егорова — врач стоматологической клиники.

О магнетизме парашютного спорта рассказывает одна из тройки отважных — Елена Егорова.

Виноват муж

Я просто вышла замуж за человека, который сам увлекался парашютным спортом, видела, как прыгал Владислав, ещё с таким старинным парашютом-куполом, — говорит Елена. — Но только 11 лет спустя решилась прыгнуть сама. В 2005 году мы поехали вместе на аэродром Манский, где меня посадили в кукурузник АН-2, пристегнули бедную к инструктору. Так и прыгнули тандемом-бутербродом вниз. Было жутко. Страх просто какой-то первобытный, заполняющий каждую твою клеточку. (Смеётся.) От сердца отлегло, когда парашют раскрылся. Потом прошла в Новосибирске ускоренные курсы подготовки парашютистов и спустя год занялась прыжками серьёзно. Поднимаемся сейчас в небо уже не на 2 400 метров, как на аннушке, а до пяти-шести тысяч. Поэтому используем кислородные маски, чтобы мозг питался нормально. Со мной был случай, когда я чуть не потеряла сознание. Много тренировок проводим на земле. Например, парим над аэродинамической трубой: моторы гонят воздух, и ты на этой подушке выполняешь разные фигуры. После первых же прыжков поняла, что это моё — нравится и получается как надо. Так постепенно и вышла на высокий уровень. Кстати, когда первый раз попала в группу рекордов России, у меня было всего 13 прыжков. Сейчас их уже 463.

Рекорд мира

— Заявка на попытку установления рекорда отсылается в международную федерацию. В ней описана и изображена фигура, которую должны собрать в небе спортсмены. В нашем случае это был трёхцветный — по цветам национального флага России — лотос. Составить его должны были 88 скай-дайверов. Всего давалось 10 попыток — по три в день. Прежний рекорд немецких парашютисток — фигура, которую составили 84 человека. Но ещё до подачи заявки мы много работали в поле, прыгали раз пятнадцать, прилетая в Москву. Команда была разбита на звенья по сегментам, составляющим лотос. По команде главного тренера Александра Валентиновича Белоглазова сходились и расходились в той очерёдности, какая будет в небе. Мы ведь с четырёх самолётов АН-24, летящих конусом, выпрыгиваем практически одновременно, по 22—24 человека. Сигналом служит отрыв от перекладины в проёме двери висящей на ней девушки — зажигается лампа, и она отпускает руки. Стараемся выпрыгивать как можно ближе друг к другу, как домино, и это занимает более 20 секунд, и нас всё равно разносит далеко друг от друга. Правда, высота не два километра, как на Манском, а пять с половиной. Однако времени, чтобы любоваться красотами, нет. Каждый занят своим делом. Сверху, снизу, справа, слева летят девочки — надо соблюдать безопасность и последовательность в составлении фигуры. Каждая имеет свой цвет ранца парашюта, комбинезона, шлема, и концентрация внимания во время прыжка должна быть максимальной. Иногда даже с опытными спортсменками, имеющими более двух тысяч прыжков, в воздухе случается ступор. В одной из первых попыток были близки к рекорду, а напарница летит рядом, любуется, как мы работаем на скорости падения 50 метров в секунду. Потом спохватилась, а у нас уже лимит времени и высоты вышел — пора разлетаться и раскрывать парашюты. Только в последней десятой попытке всё получилось, и мы целых три секунды, для верности, летели в “лотосе”. По правилам сохранять фигуру нужно не менее секунды. Красоту созданной нами фигуры оценили только на земле, когда просматривали материал, отснятый операторами — с земли и в полёте рядом с нами.

Принцессам неба — “Принцессу Нури”

— Спонсорами рекордных прыжков бывают разные фирмы. От Газпрома до косметических или производящей Ё-мобили. Правда, спортивное авто на 500 тысяч евро было без мотора — только кузов, с которым или в котором можно было сфотографироваться. Зато банкеты и организация шоу, концерт на последнем рекорде были замечательными. Подарки от спонсоров за рекорд? Ветровки, футболки, наборы косметики или чая. Да, медали, конечно, — за рекорды России, Европы, мира, Сибири, Урала и Дальнего Востока. За последний рекорд медаль пока не отлили — вручат позднее. А ещё у меня ко Дню медика добавилось два профессиональных праздника — День парашютиста и День десантника. С последним меня почему-то тоже часто поздравляют.

Девчонки

— Ни одного вялого, инертного парашютиста никогда не видела: у всех глаза вот такие! (Показывает, смеясь, “квадратные” глаза__.) Они горят, как фары! И девчонки на прыжках все разные, но настоящие. С Леной Ефромеевой, например, мы встретились только благодаря спорту — теперь подруги. Придумываем ритуалы. Перед прыжком сходимся по полю, как хоккеисты, вместе, но не кучей — в фигуру. Потом кричим, что было мочи, бьём себя на индейско-монгольский манер ладошками или кулачками по груди, бёдрам, коленкам. Или три “волны” разноцветных — как футбольные болельщики на трибунах — пускаем. Есть и специальные кричалки у каждого цвета. И тренеры тоже свои. Перед тем как пойти на прыжок — уже в самолёте — чокаемся друг с другом кулаками, заряжаемся, обмениваемся энергией. Мы все разные, но это-то и интересно. Дисциплина на сборах армейская, но мне нравится. Особенно строго, когда есть официальные спонсоры подготовки. Если людей поменьше собирается или все приезжают за свой счёт, то иногда поблажки делаются. Индивидуальные тренировки чаще тоже за свой счёт проходят. Чтобы выезжать на несколько дней на сбор, две-три недели работаю без выходных. У меня, кстати, очень интересная работа, мне нравится. Плюс общение с разными людьми. Забавный случай был: пациентка пришла на приём и прилепила отпавший у неё зуб алебастром... (Смеётся.) И такое случается. А прыжки — это отдушина, занятие для души.

Гардероб скай-леди

— Прыгаем не в десантных сапогах — в кроссовках-амортизаторах. Перед приземлением делаешь парашютом-крылом на вираже воздушную подушку и плавно опускаешься на землю. Если бежать не хочешь, то клевантами — стропами управления парашютом его затягиваешь и гасишь. В российских ателье костюмы не заказываем — подбираем обычно новозеландские или американские. Как и парашют — по размеру, весу, цвету. Разница? Это как российский и зарубежный автопром. И со страхующими приборами та же история. Когда прыгаем, из российского у нас только наш флаг на амуниции. За рубежом и тренироваться лучше и дешевле, чем в Москве. Тренировка в “трубе” в России — тысяча евро, а там — три сотни.

Егорова стала Зелёной

— Три недели назад чуть не разбилась. В Россию приезжал Би Джей Уоорд — парашютист номер один в мире, он снимался во многих фильмах, дублируя Джеймса Бонда. Прыгали мы с ним в дроп-зоне между Новосибирском и Кемерово. Мне тогда пришлось взять не свою личную систему, а арендную. Она не совсем хорошо сидела на мне. Вроде подогнала, но во время прыжка у меня случилась закрутка: бешено стало крутить в горизонтальной плоскости вплоть до подлёта к самой земле. Понимаю, что надо выживать — уже чётко вижу траву, — дотягиваюсь кое-как до клеванты у себя за спиной ближе к шее из последних сил… Получилось! Девчонки рассказывали, что со стороны смотреть было очень страшно. В общем, выровняла парашют метров за 20—30 до земли и села нормально, но зеленее той травы на поле. Была Леной Егоровой — стала Еленой Зелёной. (Смеётся.) Да, авантюристка, но у авантюристки голова появилась в последнее время. Поняла: есть что терять. Люблю горные лыжи, виражи на склоне, но без фанатизма. Раньше пыталась делать то, чего ещё не умела, пока не поняла, что здоровье одно и его надо беречь. Сейчас ответственнее стала к себе относиться. Одно время хотела прыгнуть в Туимский провал в стиле бейсеров, прыгающих с небоскрёбов, Эйфелевой башни, заводских труб. Уже договорилась ехать, но хорошо, что сорвалось... Приключения ради веселья — всегда пожалуйста. Но это совсем другое.

Без парашюта

— Побывала телеведущей в сюжете на “НТВ” о рекордном прыжке. Три минуты славы, но приятно. Из несбывшегося? Хотелось бы ещё пару деток. Хочется понянчиться — не так, как в молодости. Созрела. Потом можно будет снова вернуться в спорт. Это эмоции, кровь кипит. А свободные прыжки без цели не люблю — скучно…

Наблюдать же со стороны прыжки в свободном падении интересно. Скорость обычно 180 километров в час, а на максимуме я разгонялась, когда догоняла головой вниз, до 240. Приборы зафиксировали — они у нас умные, вовремя подскажут, а то и сделают за тебя всё. Однажды после столкновения в воздухе один парашютист потерял сознание, атоматика на нужной высоте парашют раскрыла, и всё закончилось благополучно.

Люблю путешествовать, на заграничные моря выбираться. Но обычно выбираю места, где отдых можно сочетать с тренировками. Нравится зависнуть над “трубой” — как космонавт в состоянии невесомости. Только ветер в лицо дует, да народ стоит поодаль — глазеет, комментирует. Но я внимания не обращаю: кому-то шутки шутить, а мне делом заниматься надо. Покувыркаюсь — и в море, поплавать.

А ещё в горы люблю ходить. В Ергаки, например, чтобы по телефону никто не доставал, цивилизацией и не пахло. Понимаешь, что ты мошка маленькая на земле — знай своё место и не задавайся.

Дочке Саше как-то предложила прыгнуть вместе со мной. Но она у меня дама степенная, наотрез отказалась. Мол, неинтересно ей, да и страшно, если по-честному. А вот племянник прыгнул с удовольствием. Говорит, что понравилось, и страшно было совсем чуть-чуть. Я рядом с ним летела и снимала на видео, у меня уже большой архив набрался, будет что внукам показать. Есть ли у меня девиз? Пожалуй подойдёт: “Следуй за своей мечтой!”