Начальник «голубых мундиров»

Дубельт предлагал выкрасть Герцена из Лондона

На этой неделе исполняется 220 лет со дня рождения создателя полицейской России Леонтия Васильевича Дубельта. Статья о нём в дореволюционном Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона начиналась словами: «Хорошо образованный, проницательный и умный Д. по должности, им занимаемой, и отчасти по наружности был предметом ужаса для большинства жителей СПб. Иногда случалось Д. сделать и доброе дело».

В Большой советской энциклопедии про «добрые дела» начальника штаба Отдельного корпуса жандармов и управляющего III Отделением Собственной его императорского величества канцелярии уже ничего не говорилось: «Д. - один из реакционнейших представителей периода царствования Николая I. Принимал деятельное участие в расследовании дела петрашевцев и Кирилло-Мефодиевского братства. Он притеснял А. С. Пушкина, собирался «сгноить в крепости» В. Г. Белинского, преследовал Т. Г. Шевченко». А некоторые современные авторы видят в Дубельте бескорыстного служителя государству, защитника «сирых и убогих» от произвола чиновников.

Дубельт действительно любопытнейшая и в определённом смысле символическая фигура отечественной истории. Его отставка в 1856 году была воспринята русским обществом как начало оттепели с большим воодушевлением (кстати, ложно, поскольку его преемник А. Е. Тимашев был ничуть не прогрессивнее, а талантами Дубельта не обладал, хотя и сделал более серьёзную карьеру). Ещё при жизни, несмотря на зловещую славу, он получал довольно высокие оценки от людей, которые имели несчастье с ним сталкиваться. Дубельт, хотя и способствовал эмиграции Герцена, потом предлагал выкрасть его из Лондона и говорил: «Не знаю в моих лесах такого гадкого дерева, на котором бы его повесить»; а Герцен о нём: «Дубельт - лицо оригинальное, он, наверное, умнее всего Третьего и всех трёх отделений собственной канцелярии...». Василию Андреевичу Жуковскому глава тайной полиции доставил кучу неприятностей, устроил за ним унизительную слежку, а тот ему вполне искренне оды сочинял: «Быть может, он не всем угоден, Ведь это общий наш удел, Но добр он, честен, благороден, Вот перечень его всех дел». Федора Михайловича Достоевского Дубельт отправил на каторгу, а тот присылал ему свои стихи (плохие) и вспоминал о нём как о «преприятном человеке».

Дубельт оставил свой след в истории отечественной культуры XIX века. Петра Чаадаева объявили сумасшедшим, Тараса Шевченко забрили в солдаты и запретили писать и рисовать (Шевченко писал Дубельту, просил разрешения рисовать, но безуспешно). Были арестованы Михаил Салтыков-Щедрин, Иван Аксаков и Иван Тургенев. Дубельт запретил «Московский Телеграф» Николая Полевого. А потом выхлопотал у Николая II пенсию для вдовы Полевого. Так же, кстати, как и пенсион для Николая Гоголя, которому он покровительствовал, как и некоторым другим деятелям культуры (ходатайствовал о разрешении постановок для Михаила Щепкина и т.п.).

В советской историографии имя Дубельта напрямую связывали с гибелью Пушкина и Лермонтова. Иногда даже можно встретить утверждение, что III Отделение (в то время Дубельт ещё не был его управляющим) спровоцировало дуэль Пушкина, а в январе 1837 года, зная о поединке и осуществляя слежку за поэтом (как и за Дантесом) чуть ли не специально его допустила. Конечно, Дубельт осуществлял надзор за Пушкиным, слежку, у него копились доносы, но цензором поэта был всё-таки сам император (литературное творчество других писателей контролировал Дубельт). Он участвовал в так называемом «посмертном обыске» - разборе бумаг Пушкина (кто-то из исследователей остроумно назвал Дубельта «первым пушкинистом»). Но вины его в гибели поэта, конечно, не было. Дубельт вместе с Бенкендорфом способствовали тому, что Николай I возложил на правительство уплату всех долгов погибшего. Посмертно они вообще породнились - сын Дубельта Михаил женился на дочери Пушкина Наталье.

Был Дубельт и родственником Лермонтова. По-нынешнему это «седьмая вода на киселе» - брат бабушки поэта Елизаветы Алексеевны был женат на дочери адмирала Н. С. Мордвинова, а жена Дубельта приходилась адмиралу племянницей. Но тогда такие родственные связи в высшем свете поддерживались. Елизавета Алексеевна неоднократно хлопотала за единственного и любимого внука перед начальником III Отделения. Разумеется, это Дубельт доложил Бенкендорфу, а тот царю о стихотворении «Смерть поэта», сильно разозлившего императора; но затем он способствовал смягчению наказания для Лермонтова, а потом переводил по просьбе Елизаветы Алексеевны его из одного полка в другой.

Бабка Лермонтова поддерживала родственные отношения, но сам поэт никогда не обращался к Дубельту, откровенно его не любил, рисовал на него карикатуры. В архивах III Отделения знаменитого стихотворения «Прощай, немытая Россия» не найдено, а Дубельту его осведомители приносили практически всё, что ходило в списках (первое упоминание о стихотворении относится к 70-м годам XIX века, автографа не сохранилось, есть мнение, что оно вообще Лермонтову не принадлежит, хотя Лермонтовская комиссия признавала авторство). Но начальнику штаба «голубых мундиров», конечно, было известно об отношении его родственника и к нему лично, и к его службе. Вероятно, и он в ответ не питал особой симпатии, но никакого отношения к гибели Лермонтова (его дуэль - это личная, а не политическая история) он не имел.

Обстоятельства рождения Леонтия Васильевича Дубельта овеяны загадками. Неизвестен даже точный год рождения, разные источники, в том числе служебные бумаги указывают 1792-й и 1793 годы (дата 26 сентября условна, она встречается в некоторых справочниках). Есть легенда, что матерью Дубельта была похищенная испанская принцесса Медина-Челли, что, конечно, не имеет никакого отношения к действительности. Пишут также, что отец его Василий Иванович Дубельт был старинного лифляндского рода. Однако крупнейший специалист по русской генеалогии, составитель «Российской родословной книги» скандальный князь-эмигрант Пётр Долгоруков, лично знавший начальника III Отделения, так писал: «Леонтий Васильевич Дубель человек ума необыкновенного, но в высшей степени жадный, корыстный и безразборчивый, столь гнусно-памятный в летописях николаевского царствования, сын лифляндского крестьянина-латыша, поступившего в военную службу и с офицерским чином приобретшего дворянское достоинство».

В биографиях Дубельта обычно пишут, что он получил «блестящее образование». Это преувеличение. Сейчас, конечно, Горный университет в Петербурге, как и с середины XIX века, ведущий горно-технический вуз в стране, но появился он в эпоху Екатерины II в качестве первого в России ПТУ (поэтому в горное училище брали не только дворян, а всех подряд) на деньги рудопромышленников для подготовки технических специалистов («надзирателей») на их заводы. В 1807 году в связи с началом военной кампании в Горном корпусе был ускоренный выпуск, и четырнадцатилетний Дубельт, получив чин прапорщика, сразу ушёл на войну. Больше он нигде и никогда не учился. Он участвовал во всех сражениях Русско-прусско-французской войны 1807 года, получил свой первый орден Св. Владимира 4-й степени с бантом. К началу Отечественной войны 1812 года девятнадцатилетний Дубельт был уже адъютантом генерала Д. С. Дохтурова, потом Н. Н. Раевского-старшего. Герой всех сражений - под Смоленском, Тарутино, Малоярославцем, в Бородинском сражении был ранен.

В заграничных походах Русской армии, как и многие молодые офицеры, проникся идеями свободы. Состоял в нескольких тайных обществах и масонских ложах, в том числе в раннем «Обществе соединенных славян» (одной из первых организаций будущих декабристов). Считался вольнодумцем («крикуном»). Привлекался по делу декабристов, в 1826 году находился под следствием, но следственная комиссия не нашла доказательств его участия в заговоре (он с 1822 года служил командиром Старооскольского пехотного полка, то есть вдали от основных событий). В 1828 году из-за конфликта с командиром дивизии генералом Желтухиным Дубельт ушёл в отставку и поселился в имении жены Рыскино Тверской губернии. Сам-то он был совсем небогатый, но при женитьбе получил 1700 душ крепостных. Однако жизнь провинциального помещика ему не нравилась, и через два года по протекции родственника жены адъютанта Бенкендорфа Дубельт поступил в Корпус жандармов. Возможно, он служил бы незаметно в Твери (жандармский Корпус был армией, а политической полицией с 1826 года было III Отделение его и.в.к.), если бы не случай.

Однажды Дубельт замещал дежурного штаб-офицера (тот болел) в приёмной шефа жандармов и настолько понравился своей кипучей энергией и работоспособностью бездельнику Бенкендорфу, что тот оставил его в своей канцелярии. В то время по Корпусу жандармов числилось 12 генералов, 107 штаб-офицеров, 246 обер-офицеров, и сделать карьеру было достаточно сложно, но Дубельт обошёл всех и в 1835 году был произведён в генералы и назначен начальником штаба Корпуса, то есть вторым после Бенкендорфа человеком в службе. А в 1839 году стал и управляющим III Отделением Его Императорского Величества канцелярии. Это была отдельная работа, за неё он зарплату не получал (только жалование в Корпусе жандармов). Однажды его подчинённые написали по этому поводу ходатайство царю, однако Дубельт хода бумаге не дал, отправив её в архив с резолюцией, что служит отечеству не за деньги.

Он произвёл революцию в области политического сыска, создав первую в мире настоящую политическую полицию (вообще-то политическую разведку за век до него организовал Даниель Дефо, но в Британии она не была государственной структурой). Это было первое информационное агентство в России - тысячи осведомителей по всей стране поставляли информацию обо всех событиях в экономике, политике, жизни высшего общества, уголовного мира, чиновников, купцов, пожарах, катастрофах, неурожае, самоубийствах и свадьбах - обо всём, что происходило. Специальное подразделение анализировало информацию, Дубельт ежедневно представлял справку о событиях Бенкендорфу, а тот два раза в неделю докладывал царю. В политических делах Дубельт со своеобразным юмором платил агентам сумму, кратную 30, обязательно напоминая про «30 серебряников». Но вопреки существующему мнению III Отделение - это не только политическая полиция, занимавшаяся преследованием диссидентов. Большинство материалов в архиве ведомства - это многочисленные просьбы и жалобы по самым разным вопросам вплоть до бытовых. Жаловались часто на власть, бюрократию, чиновничий произвол (хотя и на соседей тоже). И по многим вопросам начальник штаба Отдельного Корпуса жандармов действительно помогал несправедливо обиженным людям.