Новости
За яхту в ответе
Новые методы борьбы с коррупцией
К празднованию Международного дня борьбы с коррупцией 9 декабря, утверждённому Генеральной ассамблеей ООН девять лет назад, мы подошли по-своему. Президент России Владимир Путин подписал пакет законов о контроле за соответствием расходов чиновников их доходам. Отныне разница между задекларированным заработком и реальными тратами может лечь в основу прокурорского иска, по которому суд вправе конфисковать в пользу государства яхты, внедорожники и зарубежные виллы. Конечно, доказав, что они приобретены на незаконные средства. В качестве меры наказания вводится не только конфискация, но и штраф. А если чиновник будет избегать его уплаты, то будет привлечён к уголовной ответственности.
Объяснять происхождение имущества теперь необходимо не только госслужащему, но и его ближайшим родственникам, у которых внезапно появились дворцы на морском побережье. Причём отчёту подлежат все сделки по приобретению земельного участка и любого другого объекта недвижимости, а также транспортного средства, ценных бумаг, акций. Сумма по ним не должна превышать общий доход чиновника и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих совершению сделки. Под категорию прозрачности автоматически попадают работники госкорпораций, внебюджетных фондов, региональных, федеральных и муниципальных органов власти.
Не согласиться с предложениями федеральной власти по борьбе с коррупцией, естественно, сложно. Но если начинать выявлять незаконное имущество, то делать это нужно поголовно, а не только в отношении госслужащих. Например, по действующему законодательству для выборных лиц, в том числе и высших должностных (президент, губернатор, глава муниципалитета), не существует требования предоставлять отчёт о своих доходах и расходах. Хотя кто сказал, что депутат или глава региона не может быть коррупционером?
- Власть должна быть прозрачна на всех уровнях, - заявляет депутат Красноярского городского Совета Елена Пензина. - К этому нужно стремиться. Но во время осенней сессии красноярские депутаты отклонили проект решения о публикации сведений о своих собственных доходах и имуществе. Мы в очередной раз вынесем проект на обсуждение и надеемся, что он будет принят.
Впрочем, даже если эти нормы заработают, ряды коррупционеров вряд ли уменьшатся. Ведь коррупция - это не только взятка (которую, кстати, можно не тратить, а перечислить на банковский счёт).
Злоупотреблять служебным положением можно в угоду семейному бизнесу, который заранее был переписан на кого-либо из дальних родственников. Предоставлять нужным компаниям льготы и преференции - дело несложное.
Объяснять происхождение имущества необходимо будет не только госслужащему, но и его ближайшим родственникам, у которых внезапно появились дворцы на морском побережье.
Тем более что договориться об этом между собой, по словам экспертов, чиновники вполне способны. И эта проблема сегодня выходит на первый план.
- У нас семейственность во власти присутствует на всех уровнях, в том числе и на федеральном, - считает финансовый аналитик Виктор Прохоров. - Министром промышленности и энергетики до недавнего времени был Виктор Христенко, его жена Татьяна Голикова министром здравоохранения и социального развития. У бывшего председателя правительства Виктора Зубкова тестем был министр обороны Анатолий Сердюков… В других странах развивать такую семейственность на уровне управления государством запрещено.
Родственные связи есть не только в правительстве, но и в окологосударственном бизнесе. Дети высоких чиновников занимают первые посты в банках и госкорпорациях. Безусловно, это не повод говорить о том, что человек не способен справиться с работой, которую ему доверили. Да и нельзя устанавливать запрет на продвижение по карьерной лестнице детей и супругов министров. Должна быть объективная оценка способностей человека, чтобы можно было понять - его хотят пристроить или он действительно достойный кандидат. Но пока такие критерии не выработаны, и поэтому возникают сомнения в прозрачности решений о назначениях крупных чиновников, равно как и об их честности и неподкупности. И здесь также нужны законодательные решения.
К слову, какие бы нормы контроля сегодня ни вырабатывались, всегда найдутся способы их обойти. Бороться с коррупцией нужно не частными уколами, как происходит сейчас, а системно. Если злоупотребление служебным положением - это болезнь, то необходимо создать такие условия, в которых её развитие невозможно. К примеру, в Сингапуре в первую очередь упростили бюрократические процедуры, чётко регламентировали действия чиновников и ввели надзор над соблюдением этических стандартов. Так называемый принцип единого окна - это не российское изобретение. И призвано оно не столько упростить жизнь рядовым гражданам, сколько стать рычагом в борьбе с мздоимством. В этот же комплекс мер входит организация электронного правительства с электронным документооборотом. Они исключают прямой контакт с госслужащим и позволяют значительно сократить сроки рассмотрения обращения.
Кроме того, сингапурцы создали специальное Бюро по расследованию всех случаев проявления коррупции. И это тоже правильный шаг. В России, к примеру, при подозрении чиновника в коррупции гражданам предлагают обратиться либо к его начальству, либо к надзорным органам, либо в суд. Но при этом есть множество объективных и субъективных нюансов. Первые лица разделяют ответственность за своих подчинённых, поэтому, как правило, заинтересованы в сокрытии случаев проявления коррупции. А прокуратура, следственный комитет и суды сильно загружены другой работой, поэтому, однажды обратившись и столкнувшись с бюрократическими формальностями, человек перестаёт им доверять. Создание отдельной структуры «по звонку» видится более эффективной мерой.
Наконец, третьим рычагом стало повышение зарплат чиновникам (попавшемуся на коррупции есть что терять), подготовка квалифицированных кадров, законодательное ужесточение наказания для коррупционеров и модернизация судебной системы.
По сути, Национальная программа борьбы с коррупцией, которую обнародовал Дмитрий Медведев в 2008 году, взяла за основу сингапурскую модель. Однако все заявленные в ней меры не исполнены, хотя уже прошло четыре года. Что послужило препятствием, остаётся только догадываться. Но пока мир не узнал о российской модели борьбы с коррупцией. Значит, либо система неотлаженно работает, либо она просто ещё не создана.