Что Атоса связывает с Красноярском

«А я бы Смехова позвал Веню…»

Почти у всех знаменитых актёров есть роль, по которой его всюду узнают. У Вениамина Смехова, несомненно, такой визиткой является роль печально загадочного Атоса в легендарном фильме-мюзикле «Д’Артаньян и три мушкетёра».

Но Смехов не обижается за эту роль на судьбу, ведь благодаря герою Дюма он стал любимым всей страной. Хотя, конечно, в его творческой жизни, по его признанию, были и более значительные работы. Например, роль Воланда, которую он исполнял несколько десятков лет в постановке Юрия Любимого «Мастер и Маргарита» в театре на Таганке. Ещё своей удачей считает музыкальный спектакль «Али-Баба и сорок разбойников», в котором он стал автором стихов и сценария. В Красноярске знаменитый актёр выступил в новой для своих поклонников ипостаси: как чтец. В программе «Я пришёл к вам со стихами» в исполнении Смехова в сопровождении Красноярского филармонического оркестра имени А. Бардина прозвучала поэзия Пушкина, Некрасова, Маяковского, Есенина, Гумилёва, Межирова, Визбора. Накануне концерта мы встретились с Вениамином Борисовичем.

- На ваш взгляд, что произошло с Таганкой, почему возник конфликт между Юрием Любимым и труппой?

• Я не склонен комментировать это, потому что ситуация похожа на семейную. Что-то на тему театра на Таганке, конечно, могу сказать. Этот театр - моё везение в жизни. Любимов - большой художник, и я считаю его своим учителем. Спектакль «Антимиры» по Андрею Вознесенскому - открытие Юрия Любимова- заложили основу поэтического представления в России. Теперь этого много, и не только в нашей стране. Но «Антимиры» были первыми. И я рад, что был среди первопроходцев. Это была та самая Таганка, о которой можно говорить как об уникальном явлении. Но такие особые этапы в жизни театра недолговечны. Когда-то Немирович-Данченко сказал: «Срок театра - пятнадцать лет». Таганка и здесь поставила рекорд. Мы жили двадцать лет. В 1984 году, когда случилась вынужденная эмиграция Любимова, фактически закончился срок чудесного пребывания этого театра в русской культуре. Сейчас Таганка - всего лишь один из многих театров страны. Там есть очень достойные и интересные вещи, но уникальность ушла. Хотя не мне об этом судить - свою историю с Таганкой я завершил в 1998 году. Но и до этого примерно десять лет я служил не только у Любимова, но и сам ставил спектакли, занимался телевизионными проектами. Лишь иногда возвращался в театр, чтобы сыграть Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита». Так что моей Таганки, о которой я могу рассуждать компетентно, уже нет. О своём театре я написал в книге «Золотой век Таганки», которая вышла недавно.

- То есть с Таганкой Вас сегодня ничего не связывает?

• Нет, связывает - новый проект, который мы готовим с Валерием Золотухиным, нынешним худруком театра. Мне всегда было интересно соединять литературу и актёрство. Сегодня я с перерывом на гастроли в Красноярске и в Париже репетирую спектакль «Нет лет», который назвал по строкам замечательного стихотворения Евтушенко. В нём участвуют Золотухин, я, а также много молодёжи. Взяться за постановку мне предложил лидер шестидесятников Евгений Евтушенко. Я прочитал сценарий по Евтушенко для желающих поучаствовать в спектакле актёров театра на Таганке. Сегодня работать на сцене, увы, хотят не все. Как мне объяснили, когда актёры видят на доске объявлений свою фамилию, вычеркнутую из списка занятых в спектакле, облегчённо выдыхают.

- Почему?

• Потому что работа в театре отвлекает от сериалов, зарабатывания денег на стороне и так далее.

- А по какой причине Вы ушли из репертуарного театра?

• Я ушёл не намеренно, просто так сложилось. Это связано с разными моментами моей жизни: хорошими и страшными. В моей актёрской судьбе случались и победы, и разочарования. Наступил такой момент, когда мы с Боровским, Филатовым и Шаповаловым покинули театр. Видимо, этап был пройден.

Мне кажется, что, скорей всего, я родился литератором, но по дороге завернул в два театральных института и застрял в актёрстве на всю жизнь. Но всегда любил слово, оно для меня начало всех начал, считаю, что недаром Бог дал нам музыку русской речи. Я уходил из актёров, разочаровался в себе, но слово всегда было со мной. Я писал книги, занимался постановкой за границей и на телевидении. Кроме того, у меня есть свой маленький корпоратив, который называется «Я и моя жена». И эта корпорация связана не только любовью и долгим сроком совместной жизни, мы также друг другу помогаем в работе. Я - Гале Аксёновой, она - мне. У нас много совместных проектов.

Кстати, знаете, почему Красноярск всегда притягивал меня? Одним из героев Красноярской ГЭС был Геннадий Михайлович Аксёнов - выдающийся энергетик, который наполучал высших орденов и званий. Это мой тесть, отец жены Глаши. Ещё одна ниточка, которая связывает меня с вашим городом, мой друг - это бард, писатель, актёр, журналист, сценарист Юрий Визбор, который погорел за слово Енисей в песне. Помните: «Ещё мы делаем ракеты и перекрыли Енисей…»? Ему не разрешали исполнять эту песню. И вообще он был запрещён как исполнитель, но разрешён как сценарист. Так могло быть только в нашей стране.

- «Впереди лежит хребет скальный, позади течёт река - Время. Если б я собрался в путь дальний, я бы Смехова позвал Веню» - эти строки Визбор посвятил Вам. Что значила для Вас эта дружба?

• Наши отношения начались с моей любви к его песням. Нас познакомил Боря Хмельницкий, который с Визбором снимался в «Красной палатке» и пел его степени за роялем... Мы настолько сблизились с Юрой, что в какой-то момент он помог мне принять судьбоносное решение: я создал новую семью. Замечательно и с уважением отношусь к обеим сторонам глобуса моей жизни, но до сих пор благодарен Юре, что он побудил меня сделать шаг в сторону нынешней моей половины Гале Аксёновой. Это счастье уже длится тридцать четыре года, и мы с женой не забываем порой глянуть в небеса и сказать спасибо Юрию Иосифовичу. Дружба, на мой взгляд, - понятие нерасторжимое, основополагающее в русской ментальности. Жаль, что сегодня слову «дружба» нанесён ущерб, но я уверен, что она не исчезнет из нашей жизни.

Когда Визбор умер, долго не мог слушать его песни, потому что из глаз лились постоянно слёзы. Когда он пел, казалось, что он что-то рассказывает лично в твоё ухо. Неожиданность для нас, его друзей, которые считали его творчество очень интимным, оказалось то, что даже по прошествии многих лет - ушёл он в 1984 году - Визбора помнят, любят и знают. Несомненно, он один из царей, часть святого воинства Булата Окуджавы. Как и Высоцкий, который сегодня стал властителем душ. Хотя мы с Владимиром Семёновичем проработали вместе в театре шестнадцать лет, сидели вместе за столом и даже признавались друг другу в любви и дружбе, я всегда чувствовал некую дистанцию, границу между нами. Поэтому в отличие от Визбора я бы не назвал Высоцкого своим другом.

- Правда, что Вы отказались от звания народного артиста?

• Интернет много врёт. В 2010 году, когда мне исполнилось 70 лет, кто-то написал в Интернете, что меня принудительно наградили званием народного артиста России, а я почему-то отказался. Это брехня. Скорее всего, ноги у этой истории растут вот откуда. Во время перестройки актёрский союз возглавили Михаил Ульянов и Кирилл Лавров. Эти две величины в русском искусстве предложили отказаться от всех этих советских цацек - званий и наград. Потому что это были подачки от режима, не более того. Я был с ними согласен. И как раз в это время меня выдвинули на звание народного. Нужно было заполнять анкеты, что-то подписывать. И я просто не стал этим заниматься, решив, что и так трудами и нечаянностями судьбы заработал расположение к себе. Потому что в Экклезиасте сказано: «Доброе имя важнее звонкой масти». Кстати, когда снимался в «Монте-Кристо», я был, наверное, единственный артист без звания, а вокруг меня были молодые товарищи, которые уже имели приставку заслуженных или народных. Но у каждого своя судьба. Золотухин, когда заварилась сегодняшняя история с постановкой по Евтушенко, очень удивился, что у меня нет звания.

- Коли Вы пришли к нам в город со стихами, хочу задать такой вопрос. Много актёров читали и читают со сцены поэзию, но среди них есть те, кто это делает по-особому, так, что это запоминается и остаётся в тебе навсегда. Кто для Вас является эталоном в этом деле?

• Среди идеалов - несомненно, Зиновий Ефимович Гердт. Мы с ним работали у великого мультипликатора Давида Черкасского в «Капитане Врунгеле» (я озвучивал Адмирала, а Гердт - Врунгеля). На съёмки я возил с собой томик Пастернака. Мы сидели в номере и Зямочка говорил: «Ну, Венечка, начните что-нибудь». Я пролистывал несколько страничек и начинал читать. Он, отворачиваясь к стене, на память продолжал стихотворение. Это, конечно, было чудо. Маленький эпизод открывает всё большое в моей жизни. Вот мы опять вернулись к литературе, русскому языку. Чтение поэзии - это школа не только чтецкого дела и приобщения к культуре языка, но и жизни. В моей личной жизни учителями считаю Зиновия Гердта, Игоря Квашу, Сергея Юрского.

- В последнее время довольно часто выступаете в тендеме со своей дочерью Аликой.

• Она меня очень радует. В творческом плане у неё сейчас складывается очень удачно. Сейчас у нас два совместных проекта. Первый - это музыкально-литературный спектакль «Двенадцать месяцев танго», где мои тексты после «Али-Бабы» - вторая удача в жизни. Второе представление - «Старомодное признание», где также много музыки и прекрасной поэзии.