А сегодня здесь звучит музыка!

Повредничав, со скрипом поддаётся тугая красная дверь, высокая и узкая, и вот я уже внутри старинного особнячка. Шаркая для приличия ногами по половичку, первым делом прислушиваюсь. Справа скачет задорная полька Чайковского, дальше, в глубине коридора, спит в тишине библиотека. Слева что-то старательно выводит скрипка, внезапно прерываемая бодрым аккордеоном.

С ностальгической улыбкой поднимаюсь по лестнице. Удивительное ощущение, надо признаться, когда музыка окружает тебя повсюду, сопровождает каждое движение, каждую мысль. Вот скачет смелый наездник Шумана, рядом кривляется паяц Гладковского и гордо марширует испанский тореадор. А вот тревожный стук - это Бетховен. Следом ступает беззаботный Моцарт и серьёзный Иоганн Себастьян Бах.

Прямо над лестницей вижу кабинет хора, дальше - двери в зал: сидя за роялем, там можно в окно видеть Покровскую церковь. А вот и тот самый, с высоченным потолком, коридор, в котором мы с подругой, наивно шаля, вешали криво картины на переменках и выключали свет.

Семнадцатый, восемнадцатый, девятнадцатый кабинеты - слежу за табличками на дверях. Вот и двадцать третий! Прислушиваюсь. За белой дверью звуки фортепиано и знакомый голос. Прилично постучавшись, берусь за золочёную ручку…

Детская музыкальная школа № 1. Должно быть, за 80 лет своего существования много-много выпустила она ребят. Кто-то полюбил музыку, кто-то остался равнодушным, а кто-то, вынужденный познавать прекрасное насильно, быть может, даже возненавидел все эти тактовые черточки и чертовые такточки, будь они неладны. Хочется, конечно, надеяться, что первых большинство, вторых - мало, а последних и вовсе нет. Хотя даже если и есть - это не их вина. Ведь очень многое в учении зависит от учителя.

Раньше на первом этаже школы висело большое панно с патетичным заглавием: «А сегодня здесь звучит музыка!». Среди вырезанных из цветной бумаги ноток и прочих музыкальных закорючек размещались старые фотографии: вот купец Моисей Михалыч Зельманович, хозяин большого, красивого дома на перекрёстке Гостинской и Покровского переулка (на первом этаже, между прочим, в нём размещалась кондитерская); вот скульптурный элемент «дельфин», этот дом украшавший, а вот уже фотокарточки времён самой старой музыкальной школы города. Здесь и хор, и камерный оркестр, и ансамбль народных инструментов... А вот и учителя, почему-то исключительно сольфеджио. И там, среди прочих преподавателей, изображена наша Ольга Петровна Халаман - молодая, красивая. Впрочем, и сейчас, имея преподавательских стаж уже более 20 лет, она мало изменилась. То же добродушное весёлое лицо с сияющими глазами и улыбкой, красиво убранные недлинные тёмные волосы. Весь облик этой милой женщины дышит любовью - к детям и музыке.

Вообще не знаю, есть ли ещё учителя сольфеджио, такие как Ольга Петровна. С ней нотная грамота из бесспорно самого сложного музыкального предмета становилась увлекательной и, главное, понятной. Уроки наши были чуть ли не самими интересным событием на неделе. Писали мы на них и нотные диктанты, и слуховой анализ слушали, и гаммы во всех тональностях. Благодаря Ольге Петровне все эти привычные для школ задания наполнялись особым смыслом. Она поражала нас своим талантом. Она могла сыграть мелодию любой песни. С ней вместе мы делали аранжировки для разных инструментов на выпускной, в котором половина всех номеров - её идеи.

…Переступаю за порог, оказываясь в хорошо знакомом, большом и светлом классе. Резко смолкает в ответ на моё вторжение игривый детский шумок, десяток маленьких голов.

Оборачиваются ко мне.

• О, вот выпускники! Не забывают! - восклицает Ольга Петровна, сидящая за инструментом.

Времени до переменки осталось немного. Сижу, смотрю, как проходит урок, а именно - тот самый, выше упомянутый, слуховой анализ: играются интервалы, которые надо угадать.

• А это какой интервал? - задает вопрос учитель. - Сирена, как у пожарной машины! Это кварта. А это, грустный такой? - лицо Ольги Петровны мгновенно принимает печальное выражение. - Это малая терция. И, напоследок, самый красивый, самый чистый - октава!

Дети ушли, собрав свои вещички: учебники, нотные тетради и особые, очень красивые дневники, специальные для музыкальных школ. Дюжина «до свиданья» и, наконец, можно обнять любимого с детства педагога и поговорить. Ольга Петровна интересуется, продолжаем ли мы, выпускники, играть на инструментах. Если честно, почти не играем. Но вот любовь и уважение к музыке остались навсегда. От этого и в музыкалку возвращаться хочется, в этот старинный жёлтый особняк с высоким шпилем на крыше, слышать вечную польку из «Детского альбома» и сбивчивые вальсы Шопена из открытого окна.