Папа Карла выбирает горы

Книжные полки в этом доме заполнены сборниками и брошюрами на альпинистскую тему, их здесь множество. И в каждой - закладки, которыми отмечены страницы с упоминанием о хозяине этой квартиры Геннадии Карлове. А ещё бережно хранятся здесь многочисленные спортивные медали, фотоальбомы, уже пожелтевшие вырезки из газет и журналов, по которым можно отследить громкую спортивную судьбу знаменитого красноярского альпиниста.

«Я считаю, что с моей лёгкой руки зажглась звезда Карлова», - подчёркнуты строки в одной из бережно вырезанных газетных статей, автор которой мастер спорта Валерий Светлаков. - «В 1955 году я принёс Гене путёвку в альпинистский лагерь «Актру», что на Алтае. Там он выполнил норматив на значок «Альпинист СССР». А уже в 1958 году Гена окончил школу младших инструкторов альпинизма».

- Тот значок альпиниста стал для меня действительно самым первым в карьере, - признаётся Геннадий Степанович. - Это уже потом появилась и чемпионская лента, и остальные, самые разные награды.

«Радостное сообщение поступило из Москвы, - писал в декабре 1968 года «Красноярский рабочий». - Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР присвоил звание мастера спорта международного класса работнику Красноярского завода телевизоров Геннадию Карлову, члену сборной команды Советского Союза. А начинал он со Столбов, со скалолазания, как и знаменитые братья Евгений и Виталий Абалаковы».

- Всё и вправду началось со Столбов, - говорит Карлов. - После войны мы с мамой с улицы Ленина, где жили прежде, переехали на проспект Сталина, 12. Старобазарские пацаны, так звали ребят, живших в этом районе, хулиганистая была братва. Однако именно хулиганистость многих из нас и вела на Столбы - хотелось испытать свои силы, ловкость. Впервые на заповедных скалах я оказался в 1948 году тринадцатилетним мальчишкой. В нашем дворе жил Толя Бывших, он потом стал профессором лесотехнического института, в первый раз именно он и сводил меня на Столбы. Там я с тех пор и пропадал - рос без отца, и избушка в самом центре Нарыма, которую мы называли «баня», стала для меня и для таких, как я, вроде второго дома.

«Однажды на Столбах моё внимание привлёк паренёк, - вспоминал ещё один известный красноярский альпинист Виктор Рубанов. - По скалам он передвигался без суеты, плавно и очень быстро. Так я и познакомился с Геной Карловым. Предложил ему поехать в альплагерь «Шхельда», где в летнее время работал старшим инструктором. Гена проявил себя способным спортсменом, и на протяжении ряда лет совершенствовал своё мастерство. В «Шхельде» он познакомился с Мишей Хергиани. В двойке они совершили ряд восхождений, в том числе на пик Щуровского, вместо запланированных двух дней они затратили на маршрут шестнадцать часов. Рекорд не повторён и поныне».

- Среди столбистов в ходу были клички, - улыбается Геннадий Степанович. - У меня их было несколько, именовали по-разному: Папа Карла, Карлуша, Куркуль. Почему Куркуль, даже не знаю, вроде бы никогда таковым по жизни не был. Вероятно, просто по отдалённому созвучию с моей фамилией.

Красноярский Папа Карла уже вскоре стал знаком многим альпинистам страны. На Кавказе Карлову довелось познакомиться с легендарным Абалаковым - Виталием.

- В свою команду Абалаков меня не брал, - вспоминает Геннадий Степанович. - Причина тому моя глухота. В детстве я сильно болел, и это вылилось в проблемы со слухом. Братья Абалаковы, конечно, были легендой. Евгений к тому времени уже трагически погиб, а Виталий оставался продолжателем начатого ими дела. Они - это первое поколение советских альпинистов. Но мы-то, в том числе и я, по праву, считаю, называли себя поколением вторым. Я выступал за сборную Украины, сборную Москвы. Кстати, хотя Виталий Абалаков в свою команду меня не взял, отношения у нас сложились дружеские, ведь мы оба с ним были спартаковцами. Он, кстати, бывал в гостях в этой самой квартире. Подарил книгу, а потом как-то привёз в подарок заграничный слуховой аппарат, чтобы я поменьше комплексовал из-за своей глухоты и мог вполне нормально общаться. Отзывчивый и щедрый человек - таким он мне и запомнился.

Памятным осталось то давнее посещение и для хозяйки дома супруги Алевтины Фёдоровны. Кстати, тоже спортсменки - мастера спорта по лыжам.

- Помню, я спросила у Виталия Михайловича, чем его лучше угостить, - вспоминает она. - В доме были чай, кофе, а ещё я ему предложила домашний квас, мол, как раз настоялся. «Нет, говорит, только не квас. В нём алкоголь, а я его категорически не приемлю». Вот так!

- Не скрою, именно талант Виталия Абалакова, автора множества альпинистских новшеств, подтолкнул к изобретательству и меня, - признаётся Геннадий Степанович. - Его находки на этом поприще мне попросту не давали покоя, и я тоже начал самостоятельные разработки. Вот смотрите, теперь это называют перфоратором, а я, когда изобрёл эту штуковину в 60-м году, назвал её ручным шлямбуром. Крючья, карабины - массу самых разных вещей соорудил. Изобретательством занимался, работая на телевизорном заводе. Я ведь не только альпинист, у меня 57 лет трудового стажа, 15 освоенных специальностей, на том же телевизорном 23 года проработал. Крючья - особой прочности, из титана, карабины - из авиационной дюрали. Когда украинцы меня взяли в свою сборную, я за счёт собственного снаряжения у них ходил первым номером.

На каждом изделии Карлова личное клеймо изобретателя - «Папа Карла». Само клеймо, кстати, тоже изготовлено в пору работы на телевизорном.

Как выяснилось, среди знаменитых гостей, когда-то побывавших в квартире Карловых, Абалаков далеко не единственный. Хозяин снимает с книжной полки сборник стихов - «Ноль эмоций», на обложке которого памятная надпись. «Дорогому Геннадию Карлову в память о двух Памирах в оптическом прицеле. Юрий Визбор, 17 сентября 1967».

- У меня винтовка была, с оптикой, - улыбается Геннадий Степанович. - И Визбор, когда мы были на Памире, пару раз брал это ружьё, пробовал охотиться на диких коз. Но так как винтовка мелкокалиберная, трофеев, естественно, так и не добыл, но Памир через оптику разглядел в деталях.

Гостил в этой семье и Борис Полевой, редактор журнала «Юность», которого Карловы водили на Столбы. «Великому столбисту Геннадию Карлову, орлу вершин и скал, - на добрую память от начинающего скалолаза, совершающего восхождения на пятой точке. Борис Полевой, 15 марта 1967 года».

- На Столбы мы ходили по снегу, поэтому и упоминание о «пятой точке», - поясняет Геннадий Степанович. - С нами были Анатолий Чмыхало, Елена Крутовская. Чмыхало, помню, всё удивлялся, как моя жена не опасается отпускать на скалы совсем маленького сына. Нашему Мише тогда действительно было всего шесть лет. «Ничего, - ответила супруга, - он ведь с отцом». Да и Полевой тоже в тот приезд брал с собой сына. Я потом отослал им фотографии с этого похода, Полевой прислал ответное письмо. «Милый Папа Карла! Большущее вам спасибо за память, за письмо и особенно за снимки, которые всегда будут напоминать нам с сыном о прошлогоднем путешествии на Столбы о вас и всём вашем семействе. Очень короткое, но незабываемое приобщение к богатырскому вашему спорту. Спасибо! Собираюсь снарядить к вам нашего спортивного репортёра для воспевания Столбов и столбистов в «Юности». Ваш Борис Полевой».

…В это трудно поверить, но на даче в Рябинино у Карловых растут… эдельвейсы. Цветы альпийских лугов, символ любви и верности, встречающиеся только в горах.

- Я их всё-таки ухитрился вырастить семенами, здесь, у нас в Сибири, - говорит Геннадий Степанович, демонстрируя бережно засушенные диковинные растения, урожай прошлого года. - Прижились, теперь уже густо разрослись, вполне нормально себя и в наших условиях чувствуют, супруге даже рассаживать их приходится.

При этих словах Алевтина Фёдоровна, улыбаясь, вздыхает:

- Если бы единственной заботой оставались лишь эдельвейсы, - говорит она. - Куда там! Его ведь не удержишь. Летом прошлого года, представляете, помчался на Эльбрус - в свои 77 поехал на встречу с такими же ветеранами-альпинистами. Когда вернулся, думала всё, успокоится на этом - ну не в его годы оправляться в такие путешествия. Он ведь там не просто в роли отдыхающего был, а вместе со спасателями участвовал в поисках альпиниста-поляка, сорвавшегося в трещину. Рассказал, что нашли только на утро - сотрясение, обмороженные ноги, но живой. И знаете чем он этот рассказ завершил? Заявил, что в 80 лет снова отправится на Кавказ! И ведь не отговоришь. Хотя, если честно, на здоровье он не жалуется, активно поддерживает его: зимой постоянно на лыжах, а летом совершает каждодневные велосипедные поездки - от нашей дачи на Рябинино до Снежницы и обратно.

- В августе прошлого года мы отмечали 75-летний юбилей нашего альпинистского лагеря, - поясняет Геннадий Степанович. - Как было не встретиться, ведь мы знакомы с 1961 года. Кстати, одному из моих давних друзей уже 84, а он все эти дни провёл в домике для альпинистов на высоте 3 800 метров. Неужели я, когда стукнет 80, буду не в силах повторить то же самое, совершить ещё одно восхождение? Думаю, вполне сумею…