ОТЕЛЬ «ПЕРЕЛЁТНАЯ ПТИЦА»: Музей, которого нет

Нескончаемое количество русских, украинских и зарубежных почитателей творчества Гоголя съезжаются в деревню, заброшенную в самое сердце пропахшей рожью Полтавщины, к старым голубым стенам домика уездного врача. Здесь 20 марта (1 апреля) 1809 года на руках медика М. Я. Трохимовского увидел свет Миколка сын Васильев...

Я ехал на попутчиках из Семёновки. Погода нынче на слободе была благоприятная. В тени тополей, рассаженных вдоль трассы Полтава - Киев, не так сильно ощущается полуденный луч дикого солнца. К тому же в кармане у меня нагревалась бутыль холодильного свекольного кваса.

Сильнее забилось сердце после долгих дорожных ожиданий, только показался в стороне синий указатель: «Гоголево, В. Сорочинцы, Диканька, Миргород». Под потухавшим в конце августа дубом притаился рекламный стенд «Добро пожаловать на родину М. (Миколы) В. Гоголя» с выгравированным на нём силуэтом носатого профиля. Сквозь поднявшийся вдруг резкий ветер, колыхая сохнущую траву на обочине, неслась машина быстрее и быстрее к долгожданной цели...

Попутчики «десантировали» меня в начале небольшого села с прославленным названием, отправившись далее до самого Хорола. Проходя по разбитым улицам, сторонясь проезжающих то и дело стариков, везущих на клячах, как в старые добрые времена, ароматные стога сена, я уже подошёл к дому Трохимовского - голубые хоромы, которые первыми увидели пророка мировой словесности, располагались на окраине улицы.

Зайдя внутрь, полюбовавшись декоративным садиком и бронзовым бюстом писателя, едва ли не специально стараясь лишний раз напомнить себе о действительной значимости и величии окружающего меня места, этого дома, я переступил невысокий порог с благоговением в сердце, волей-неволей ощущая себя гостем в преддверии великого.

Древняя обитель, породившая, вскормившая всеми своими богатствами своего сына, как завораживающе выглядишь ты теперь! Кланяешься на ступенях, словно на церковном пороге...

Я прошёл несколько дверных слоёв. Сразу при входе в синее помещение стоит как вкопанный и смотрит прямо в глаза тебе с какой-то несвойственной для его внутреннего типажа решительностью, проникает прямо внутрь твоей души, изголодавшейся по хорошей литературе, мужественный бюст человека-легенды. Под гипсовым изваянием свешивается с постамента рушник с малороссийской вышивкой. Тихо в помещении. По правую руку стоит касса с билетами и сувенирами. Подойдя к ней, я начал: «Добрый день...» И как снег на голову: «Музей не работает. Все экспонаты давно уже перевезены в архивы Киевского исторического хранилища».

Чуть помолчав, кассир добавила: «Или Вы пришли сюда посмотреть выставку работ сельской изостудии на тему «Україна - моя рiдна Батькiвщина»?»

Дорога в несколько дней на машине через всю страну до желаемого пункта, плюс ещё один день стояния на таможенной границе, сразу показалась мне такой долгой и тяжкой… Внутри помещения голубых стен, увидевших первые минуты жизни гения, ярко освещённых светом солнца, располагалась теперь выставка детских рисунков...

• Откуда Вы? - кассиршу, видимо, заинтриговала моя омрачённость.

• Из России. С Красноярска...

• Далеко, действительно, живёте... А в нашей глубинке как оказались?

• Родственники...

• Ясно... Жаль. Очень жаль...

Положение моё, как можно догадаться, было более чем растерянным.

• Почему же весь музей вывезли? Осталось на месте хоть что-нибудь?

Вид мой, наверное, был настолько жалостливый, что работница музея, которого нет, сжав губы, лишь сочувственно покачала головой, умалчивая о понятной судьбе дома-памятника.

• Я-то, думаете, знаю, почему происходит такое безобразие?

Несколькими улицами в стороне высятся зелёные купола Сорочинской церкви. Здесь нарекли классика при крещении Николаем. Возле неё старый священник ведёт беседу с мирянами. Благодатно, тихо... Тянутся ввысь, подобно деревьям, созывая прохожих ярким блеском своим, кресты на крыше... Возле церкви, где крестился Миколка, стоит памятник другому человеку - Даниле Павловичу Апостолу, гетману войска запорожского начала восемнадцатого века. Родился он, впрочем, тоже в легендарной деревне...

Я спросил у прохожего насчёт дороги до Диканьки, надеясь, что хотя бы там будет некое подобие музея. Догадавшись о моих целях, добрый человек резко и правдиво отрезал:

• Не езжайте туда, серьёзно. Не найдёте Вы там нынче того, что ищете. Гоголь сейчас закрыт. Некуда, знаете, и селянам детей сводить. Много раз огорчались, как и Вы, на этих дорогах и другие приезжие. Ближайшая автобусная станция есть в Миргороде. Добраться туда можно маршрутками.

Вновь трясся я по диким степям, минуя ухабины. Мелькали то и дело в стороне белоснежные мазанк, колосилась пшеница. Кое-где уже убирали её дымящиеся комбайны... Тяжко было - проехать за несколько тысяч километров в другую страну и не обнаружить там того, с чем в первую очередь ассоциируется у русского человека этот край. Умер далеко в Москве и не возрождён благодарными читателями на своей родине один из величайших гениев человечества. Где же почтение к его огромным стараниям во благо литературы?

…От Семёновки до своих Греблей я шёл вольно пахнущим кукурузным полем. Ветер теперь уже не выл, а лишь подёргивал меня за полы синей рубахи. Полдень, но солнце не сильно печёт сквозь густые волосы. Ласточки ловят на ветру букашек, а одна - на дороге, с подбитым крылом, скачет на паре убогих ножек, пытаясь вернуться к товарищам... Я никогда не видел этих птичек вблизи, нагнулся - рот у неё был большой и издавал то и дело громкие, резкие звуки...

Продолжение очерка о путешествии по гоголевским местам читайте в следующем году. Приглашаем читателей обсудить этот материал на сайте.

Окраина районного центра. Табличка: «Миргород - город-курорт».

В 1917 году в забытом селении была открыта первая водолечебница на Украине, в связи с чем в городок потянулись захворавшие и ослабленные. Вода в сердце степей, как оказалось, не уступает по своим свойствам таким курортам, как Крым и кавказские Минеральные Воды... Сейчас в городке развивается общеукраинский курорт. Въезды в город усыпаны домами частников, сдающих комнаты желающим попить водички.

Центр курорта. Красиво и многолюдно, как в любом популярном городе. Сквозь белые декоративные колонны я вошёл в городской сад. Народу - тьма. Как сказал о них другой наш классик, М. Ю. Лермонтов, «водяное общество»...

Зелёные пространства парка огромны. Протекающая через него речка Хорол, сливающаяся недалеко с Лихобабовкой, сглаживает жару, отдавая прохладой. На входе, недалеко от экскурсионных касс, как бы между делом аккуратно высажен из цветов знакомый профиль нашего литератора. Напротив него выполнен художниками-флористами фас Тараса Шевченко, а на небольшой площади в тени берёз изображена живым материалом милая Церковка с декоративными крестиками на куполах.

В аквалечебницы вход осуществляется, насколько я понял, только по пропускам от медиков, поэтому отведать целебной водицы мне не посчастливилось.

Более-менее интересной достопримечательностью парка является так называемый «Гоголевский уголок», или «Миргородская лужа», на которой выставлены прелестные статуи персонажей известных повестей, - тут и памятник ведьме Солохе, и скульптура свиньи, и Вакула, преклонивший колено перед Оксаной, и Иван Иванович с Иваном Никифоровичем... Пруд задекорирован, лебеди голосят, плавучие домики уток крыты декоративной соломой и окружены плетёным забором.

Мило, не к чему придраться. Многие, наверное, ощущают именно здесь первое своё детское впечатление после прочтения «Вечеров на хуторе». Какой диковинкой была в своё время среди русского дворянства книга о народной культуре и быте малороссийцев, как хохотали, наверное, и вы над историями пасечника Рудного Панька?..

Миргород - место в отношении Гоголя весьма своеобразное. Турист, читавший в младших классах школы «Ночь перед Рождеством» и «Тараса Бульбу», посетив парк в центре города, удовлетворит вполне своё желание посмотреть «места боевой славы» писателя: внешний имидж, созданный «полтавским соловьём» в своих повествованиях, в полной мере воплощён в парке Миргорода... Но вот самого Гоголя, самих идей его творчества не видно, не кажутся действительно живыми, истинно гоголевскими ни «Царевна» Оксана, казавшаяся мне всегда тщеславной и вредной, но воплощённая во мраморе доброй и девически-нежной, ни Пузатый Пацюк с галушками, являющийся «к чёрту близким» в произведении и выполненным в образе наиобыкновеннейшего хуторского гуляки возле «Лужи». Не по себе... Народный быт и культура, воплощённые в проекте садовой достопримечательности, разумеется, достойно путевого отклика, но этим ли ограничивается стремление великого автора при создании своих творений?..

На галерейном выходе из миргородского сада стоит внушительный монумент «М. В. Гоголь». (М. - здесь Микола. - Прим. ред.) Водяная птица, взлетевшая до небес, смотрит на центр города, окутанная в знаменитую шинель, положив руку на сердце и далеко-далеко устремя взгляд... А возле - вынесенный за приделы парка, прямо перед своим создателем, сидит на скамейке очаровательная фигура мсье Хлестакова, так же положившая руку на сердце, так же искренне и безо всякой злости. «Ревизор» развалился на мраморной лавочке, приласкав у своих ног кота, и глядит снизу вверх прямо в глаза своему «отцу». Юноша предельно прост и наивен, как в старой пьесе, глаза его пусть и смешны, но они не пытаются изобразить какой-то напряжённой, драматической ситуации, любви и страсти, как у Вакулы или горделивого благоразумия, как у других, окружающих «Лужу» изделий, характер которых потерян, а позы - искусственны и однообразны...

Олесь Гончар писал: «...В этом краю Гоголь чувствуется как реальный, земной человек... ведь он начинался именно отсюда - от этого воздуха, от этих широких путей полей и долин...» - вспомнилось мне отчего-то во время очередной маршруточной тряски... Чувствуется Гоголь... А как он чувствуется? Что говорит сердце, стоит только упомянуть вам имя творца не только «Вечеров...» и «Миргорода», но и «Ревизора», «Мёртвых душ», рассказов о жизни серого Петербурга и многих других, не вошедший в список популярной классики произведений?.. Мать-земля украинская вскормила великого лирика, но, рассматривая по правде - был ли действительно близок он, утончённый словесник с петербургскими манерами, к полтавским селянам? Трудились они, работали в пастбище всё свободное время, и редко кто из них устраивал весёлые праздники, как описано на страницах повестей Рудного Панька. Шаровары были у многих порваны, а на сорочках не было никаких узоров в укор ожиданиям благородных сословий, прочитавших в своё время сочинения молодого автора. В наше время Панёк мог бы стать, на мой взгляд, неплохим гидом по туристическим местам Украины - Николай Васильевич был великолепным историком, фольклористом, судя по записям современников, интересным рассказчиком. Горячо он любил свой край, любил свой народ, как любят на первых встречах друг друга молодая пара, но, увы, как и бывает почти всегда в подобной привязанности, не познаётся, не чувствуется боль и душевные муки обожаемого объекта, не переживается с ним сердце в сердце вся жизнь его и все его потери и неудачи... Украинцы любят Гоголя, любят не как своего народного «кобзаря», а как любит его передовой россиянин, американец, француз, еврей и поляк (несмотря на неприятную их окраску в «Тарасе Бульбе»)...

Что же касается моих впечатлений о Миргороде и Сорочинцах - Гоголя там нет. Выпущена в воздух некая «аура» присутствия писателя, описавшего некогда «рыцарские походы» запорожцев, любовный роман про Вакулу и Оксану и фольклорную комедию про жизнь на весёлом хуторе... А Гоголь где?..

Артём Трофимов