Признайте сиротой войны!

Мальчишки считали себя ответственными за жизнь остальных

Эти дети уже давно стали пенсионерами, но так пока и не дождались признания от государства. О необходимости законодательно закрепить статус «дети войны» говорят уже много лет. Основная причина, по которой ни большинство регионов страны, ни государство не вводили такой статус - не хватает средств в бюджете для предоставления льгот этой категории.

Другой аргумент - более 80 процентов детей войны и так уже получают льготы (как ветераны труда, труженики тыла, инвалиды), и они наверняка останутся весомее, чем те меры поддержки, которые, наверное, всё-таки рано или поздно установят для тех, кто пережил войну в детском возрасте. Но пока до сих пор идут споры о том, кого считать детьми войны. Есть разные варианты. Например, давать этот статус только тем детям, чьи отцы не вернулись с фронта. Предлагается также этот статус присваивать всем детям войны, но споры идут вокруг дат их рождения. Кто-то настаивает, чтобы детьми войны считались люди, рождённые в период с 4 сентября 1929, кто-то называет другую дату - с 23 июня 1929 года. Есть и другие предложения по датам рождения. Сходятся законодатели в конечном дне - 3 сентября 1945 года.

Наши читатели пристально следят за тем, как продвигается идея о закреплении в законе статуса «дети войны». И мы регулярно получаем письма на эту тему. Письма очень эмоциональные. Боль, горечь и недоумение - эти чувства объединяют послания. Но всё-таки, читая их, понимаешь, почему так непросто идет обсуждение темы «дети войны» во власти: единого мнения о статусе нет даже у людей, которые относятся к этой категории.

«Не надо делить детей на тех, у кого погибли отцы и у кого они вернулись с войны. А разве легче жилось тем детям, у которых по каким-то причинам вообще не было отцов или глава семьи вернулся калекой с фронта? Всем было тяжело. И надо выделить отдельную категорию - «дети войны», выплачивать ежемесячную компенсацию. Бюджет у нас всегда в дефиците, но при желании можно найти деньги. Миллиарды уходят в песок, о чём нам рассказывают СМИ, а могли бы послужить хорошему делу - поддержке людей, которые пережили войну.

Дети войны».

«Родилась я в 1936 году. Семья у нас была прекрасная: мама, папа, бабушка и нас, девчонок, аж пятеро. Жили мы на Ставрополье. В начале войны маму отправили рыть окопы. Потом папа ушёл воевать. На фронте был всего полтора или два месяца - его ранило в голову. Пролежал он 37 лет, не вставая. Мама постоянно болела. Поэтому обязанности ухаживать за отцом, кормить семью легли на плечи детей. Самой старшей сестре было 10 лет… Мы работали на людей. Рядом с нашим домом располагались маслозавод и винзавод. На маслозаводе сепарировали молоко, и нам давали сыворотку бесплатно. На винзаводе работали два брата-грузина. Мы им всё по дому делали: мыли, стирали, убирали, готовили. Они за это нам давали еду, так что с голоду мы не пухли.

Наша хата была крайней в деревне, и немцы устраивали у нас штаб. В большой комнате жили немцы, а мы все - на кухне. Немцы нас не трогали. Мама даже партизан украдкой подкармливала. А бабушку наказали за то, что спрятала в колодце гармошку и велосипед. Её за это высекли. На площади у нас в деревне стояли виселицы, и я видела повешенных людей. Видела и две могилы, которые дышали. А кого там похоронили живьём - не знаю…

Хлебнули мы много горя. А теперь живём, концы с концами сводим. Но никому до этого нет дела…

Любовь Федоровна Загойнова».

«Ох, и обидно мне! Вот говорят: дети военных лет страдали все. Да, страдали, но как и сколько лет? Лично я страдаю с осени 1941 года и до сих пор. До сих пор! Обливаюсь слезами и приговариваю: у многих отцы вернулись с фронта, они не сироты, их отцы получали бесплатно квартиры, машины и т. д. А я только плачу от горя. Нас шестеро осталось без отца, который погиб на фронте. И никаких благ мы не получали. Присвойте нам статус не детей, а сирот войны, и тогда не будут возмущаться люди, не потерявшие своих отцов.

И ещё один момент: моя младшая сестра волею судьбы осталась жить на Украине, и там платят детям войны…

Алевтина Зиновьевна Чертакова».

«Я родилась в Ленинграде. Ходила в детский сад. Когда началась война, некоторые детсады стали эвакуировать, и мама решила отвезти меня в деревню под город Старая Русса. Обратно в Ленинград она не смогла вернуться. Четыре года мы жили на оккупированной территории. Когда советские войска начали наступление, немцы нас вывезли в Литву. Там они не оставили нас в покое, многих угоняли в Германию. Мама не раз спасала нас. Когда первый раз нас вызвали на комиссию, меня одели в доху до пят и сказали приседать, когда зайду в зал, чтобы казаться меньше. Я шла с мамой на полусогнутых ногах, и меня приняли за маленького ребёнка, нас не стали угонять. Второй раз мама натёрла мне чем-то глаза и сказала, что у меня трахома. В третий раз нас, две семьи, спас литовец - отправил к своему родственнику, который был в хороших отношениях с немцами, а ему требовалась рабочая сила.

Наша семья всё пережила - холод, голод. Все переболели тифом. Отец вернулся с фронта живым, но с нами не жил. И сейчас я наблюдаю за тем, как власти размышляют - кто же такие, как я: дети войны или нет…

Людмила Ивановна Хаккарайнен».

«Пока решается вопрос о детях войны, помогать уже будет некому - всем детям войны уже за 70 лет… Особенно обидно за детей, которые трудились в годы войны, при этом тружениками тыла их не признали. Многие из них уже ушли из жизни, как мой муж, Пачковский Иван Адольфович. Он трудился во время войны в колхозе в Козульском районе. Он часто вспоминал военные годы. Все взрослые мужчины ушли на фронт. Вся тяжесть колхозной жизни легла на плечи мальчишек, девчонок и женщин. Мальчишки рано повзрослели, считали себя ответственными за жизнь остальных. С ранней весны до поздней осени они трудились на полях - обрабатывая их в основном с помощью лошадей и коров. Но самая трудная работа была зимой. В морозы обозом в несколько подвод везли мальчишки и девчонки на лошадях драгоценный хлеб на станцию за 60 км от деревни. Сейчас трудно представить, чтобы девочка 14-15 лет, плохо одетая и обутая, в такие жестокие морозы управляла лошадью и была в пути шесть-семь часов!

Многих этих героев уже нет в живых. А те, кому посчастливилось дотянуть до наших дней, еле выживают на свои пенсии. Как же обидно за этих людей! Но пока у власти один ответ: денег на льготы для детей войны нет.

Таисия Михайловна Пачковская».