Не пугало, а вызов

Проблемы необходимо перевести в задачи

В прошлом году Россия официально присоединилась к ВТО. Видимых последствий большинство граждан, кажется, не ощутили. Однако руководитель Центра социально-экономического мониторинга при правительстве Красноярского края Александр Левицкий считает, что воздействие ВТО на нашу действительность всё же имеется, и оно требует осмысления и чёткого реагирования.

В преддверии официального вступления во Всемирную торговую организацию серьёзные экспертные сообщества прогнозировали вероятные последствия этого шага. В том числе и для Красноярского края. К счастью, констатирует Александр Левицкий, эти прогнозы в половине случаев не оправдались. Почему к счастью? Хотя бы потому, что одним из последствий предполагался быстрый рост безработицы до уровня 20-30 процентов трудоспособного населения. Однако если в этом секторе прогноз оказался далёким от истины, то он почти на сто процентов сбылся в отношении красноярского рынка услуг. Точным было и попадание в сельское хозяйство, лёгкую промышленность и образование.

Правда, эти эффекты внешне не очень заметны, потому что они начались задолго до официального присоединения.

- Мы де-факто вступили в ВТО раньше, чем де-юре, - поясняет Александр Левицкий. - За девятнадцатилетний период те, кто захотел (а это были не мы), уже всё сделали. К тому моменту, когда были подписаны документы, они здесь работали.

Одно из очевидных проявлений - ситуация в банковском секторе. Количество отделений финансовых учреждений в Красноярске немногим уступает числу автозаправок. Но при возросшей, казалось бы, конкуренции снижения банковских ставок не произошло. И вполне понятно, почему. Если финансовый рынок России устроен так, как устроен, то для зарубежных финансовых учреждений наши ставки - сверхприбыль. Там кредиты выдают под пять-шесть процентов, здесь - под пятнадцать - двадцать. Это не просто выгодно, это супервыгодно. И пусть по объёму рынок не такой, как на Западе, но рентабельность колоссальная.

Второе очевидное последствие ВТО. На перевале 2010-2012 годов обрушился рынок аудита, консалтинга, финансового аудита. Раньше здесь присутствовало достаточно много красноярских компаний. Однако когда к нам зашли не новосибирские и московские, а филиалы немецких, швейцарских, английских компаний, рынок рухнул в цене на полтора года. Потребители услуг неимоверно радовались этому. Но сейчас цены выросли в четыре раза, а из красноярских компаний выстояли единицы.

Серьёзные сдвиги произошли в сфере непродовольственной торговли. С одной стороны, в Красноярске появились «ЛеРуа Мерлен» и «Доммер», с другой - исчезла сеть магазинов «Армада». Связь между этими событиями - самая прямая. Иностранные монстры задавили наши компании ценами и объёмами. У красноярских продавцов начали падать обороты, потом стало уменьшаться количество магазинов.

- Наш бизнес не привык работать в режиме конкуренции, - считает Александр Левицкий. - Он просто не умеет этого делать. Выстоять можно только коллективно. Найти, где, в какой области вы можете объединиться. А если не сможете - вас сожрут по одному.

На втором шаге, в 2011-2012 году, наступила очередь продовольственных сетевиков. На красноярский рынок двинулись федеральные игроки, которые на самом деле не являются федеральными. В итоге наши продовольственные сетевики теряют в объёмах. Казалось бы, заходят компании из Иркутска, Омска, но если внимательнее посмотреть на структуру собственности, то это - не российские игроки.

Осложнилась и ситуация в сельском хозяйстве. Не все знают, что средняя себестоимость красноярской свинины - 67 рублей. При этом нашим производителям очень трудно её сбыть. Основной объём свинины уходит в пищепереработку. Однако то оборудование, которое сегодня установлено на пищевых предприятиях, неспособно перерабатывать свинину, это экономически неэффективно: слишком много жира, слишком много остатков. Проще купить любую другую, но не нашу.

Очень серьёзно напряжение в образовании. Активизацию зарубежных структур на этом рынке можно расценивать как подготовку к предложению своих услуг. Наши вузы считают себя защищёнными, потому что финансирование на высшее образование идёт из федерального бюджета. Но с заходом иностранных участников возникает проблема - конкурентное преимущество, как по ценам, так и по «ликвидности» документов об образовании. То есть, получив диплом в таком учебном заведении, человек без особых усилий может найти работу за рубежом. А мы получим насос, вытягивающий наиболее активную и подготовленную часть населения. Притом что проблема с демографией у нас и так достаточно серьёзная.

Так что опасений достаточно. И всё это, по мнению Александра Левицкого, требует быстрой реакции и власти, и бизнеса. Но и здесь есть масса парадоксов. Прежде всего, к моменту вступления в ВТО Россия не имела ни одного официального перевода документов этой организации. А это - порядка 40 тысяч страниц текстов. Это незнание уже привело к тому, что по ряду отраслей возникли скандалы, с реальными судами, политическими и экономическими санкциями.

Второе. За 19 лет, пока страна готовилась вступать в ВТО, практически вся федеральная нормативная база была приведена в соответствие с нормами этой организации. Но эта подготовка не была транслирована на региональный и муниципальный уровень. Поэтому любой региональный закон, противоречащий правилам ВТО, может быть опротестован. Прежде всего это касается государственной поддержки отраслей. Что особенно может отразиться на сельском хозяйстве.

- В сельском хозяйстве у нас всё ещё низкая производительность труда, и не ВТО в этом виновато, - говорит Александр Левицкий. - Однако если раньше проблема рентабельности сельского хозяйства решалась за счёт субсидий, снижающих себестоимость производства, то правилами ВТО такое прямо запрещено. Но это не значит, что поддержка отрасли невозможна. Просто нужно искать новые формы. Например - кластеризация в сельском хозяйстве и меры поддержки на кластер. Причём кластер - это не только производство свинины, но всё, от кормов до реализации. Тогда мы можем написать программу развития для кластера, в состав которого входит масса предприятий. Если туда будет поставлено новое оборудование, то это позволит им поднять производительность труда, автоматически снизить себестоимость, и это стопроцентно разрешённая мера.

Можно придумать новые механизмы поддержки и для других секторов экономики, в частности малого и среднего бизнеса, который примет на себя основную тяжесть конкуренции с иностранными игроками. Но это требует осмысления проблемы и срочного перехода на программно-ориентированный подход.

С точки зрения Александра Левицкого, ВТО - это не абсолютное зло, а скорее вызов, требующий перевести проблему в задачу и начать её решать.

Конечно, есть потери. Всё повышение тарифов - ЖКХ, электроэнергия, углеводороды - это требование ВТО, и есть строгий график, по которому мы должны привести цены в соответствие с мировыми. Но если сравнивать сумму плюсов и минусов, то плюсов (в масштабе общегосударственном), пожалуй, больше.

- Нам это выгодно было по целому ряду причин, - поясняет Александр Левицкий. - Наконец-то американцы отменили поправку Джексона - Вэника, и мы стали спокойно торговать не только цветными, но и чёрными металлами. Мы спокойно можем разбираться с лесом (раньше действовали заградительные меры по поставкам). А поскольку мы в значительной мере зависим от ресурсов, то в общую копилку падает больше.