Роза Михеева: «Работа с ветеранами — мой долг»

“Вот как раз в свой 75-летний юбилей получила, — Роза Михеева, заслуженный работник физической культуры РСФСР, инструктор-методист СШОР по вольной борьбе, показывает нам награду — медаль “Дети войны”. — Взяла в руки и расплакалась…” А когда Роза Николаевна начала рассказывать про своё детство, мы уже на пару часто моргали глазами, чтобы наворачивающиеся на глаза слёзы предательски не покатились по щекам.

Норма на всех одна

— Я родилась в 1943 году в Чувашии, семья у нас была многодетной. Мама труженица тыла, участвовала в подготовке противотанковых рвов под Москвой, месяц там, один раз домой — помыться, а мы с бабушкой. Ну а когда война закончилась, нужно было восстанавливать разрушенное хозяйство, рабочих рук не хватало, поэтому трудиться приходилось и нам, детям.

Помню, как нам вешали через плечо холщовый мешочек и запускали на поля, чтобы мы срывали шляпки одуванчикам и складывали их в эти мешочки. Делалось это для того, чтобы не засорять поля, засеянные пшеницей, рожью и льном. Ну а когда всё это поспевало, с серпами выходили женщины, срезали, складывали в снопы, а нас, ребятишек, кто сколько сможет, заставляли потихонечку уносить в отдельную кучу, которую затем грузили на телегу и увозили на молотилку. В молотилку тоже особо-то подавать снопы было некому, и она работала впустую. Там был инвалид, участник войны, не помню уже, как его звали, вот он нас и призывал: “Девочки, молотилка-то впустую стучит, давайте таскать снопы!” А нам спать хочется, кушать тоже, мы зароемся в солому, а он стучит деревянными вилами: “Девочки, давайте выходите!” Деваться некуда, приходилось выходить и таскать эти снопы.

Земля в колхозе была плодородная. У нас и арбузы росли, и дыни, и фруктовые деревья. Много садили табака, капусты, всё это сдавалось затем государству. Вечерами приходилось поливать посадки, воду таскали из колодца. Плюс домашний огород, тоже и полить надо, и прополоть. У нас ещё коза была, чуть проглядел — съела капусту у соседей, мне за это не раз прилетало. А когда жали рожь, норма была на всех одинаковой — что на взрослого, что на ребёнка. Опыта у меня не хватало на это дело, поэтому все мизинцы были изрезаны. Бригадир был хорошим знакомым мамы, помню, как я её просила: “Мама, ну пусть он мне норму меньше сделает”. Она отвечала: “Не могу, доченька, терпи, норма у всех одна”.

Прольёшь суп — меня посадят

Из семерых детей нас у мамы осталось двое: я да брат. В 1953 году он ушёл в армию, а чуть пораньше до этого за мамой закрепили три тракторных бригады. Она готовила им еду и разносила. Работали они на разных участках. Мама ходила на самый дальний, а мне поручила два ближайших. Нальёт в котелок суп и даёт наказ: “Неси, дорогая моя, не торопись. Не дай Бог споткнёшься, прольёшь, люди останутся голодными, а меня посадят”.

Мама была неграмотной, но меня заставляла учиться. Сядет чистить картофель, а я рядом читаю. Раз по семь меня заставляла перечитывать. Вот так и контролировала мою учёбу.

Школы у нас не было. Она находилась за четыре километра от нашего колхоза в соседней деревне. Нас было три подружки, дома рядом стояли, вот вместе и ходили в школу. Одеть особо было нечего, на ногах лапти, а дороги-то не как сейчас. Весной, когда снег начинал таять и вода текла ручьём, на лапти снизу подшивали деревянные колодки, вот на этих колодках мы и топали в школу.

Послевоенные годы были очень трудными, практически всё делали сами. Собирали лён, коноплю, мяли их, сушили, пряли, у нас дома был ткацкий станок, потом весной выбеливали. И лён, и конопля тёмного цвета, и когда снег таял, мама выбирала место, где его было побольше, выстилала ткань, чтобы она выбелилась. Потом её сушили, и мама обшивала себя и нас. Я вот сейчас себя сравниваю с мамой и думаю: “Мы же даже носки связать не можем, а мама столько всего делала! Где только силы находила?” Конечно, ей было тяжело, она 1903 года рождения, я и сейчас помню, как она вечерами возвращалась домой, падала на кровать и плакала. Насколько ей тогда было трудно, я поняла только когда своего мужа похоронила…

Мама целовала землю

В Сибирь мы перебрались по переселению. Местом нашего назначения был район Сухобузимский, деревня Хлоптуново. Везли нас туда в грузовых вагонах, месяц добирались. Вместе с нами ехал плотник, когда прибыли в Сухобузимо, очень быстро дом пятистенный поставили. Но председатель колхоза отдал его своему главному специалисту, а нам сказал: “Не успели приехать, уже в дом зашли!” Отец моей невестки, участник войны, поехал в Казачинский район к старшему брату, а оттуда как раз немцы выезжали, дома стояли пустые, и один из них нам сразу же и выделили.

Когда стали переезжать из Сухобузимо в Казачинский район, у нас корова стельная была, она в машину не зашла, и пришлось нам её пешком гнать, а это около двухсот километров. На пятые сутки мы только добрались, когда оставалось всего три километра, сил вообще уже не было, ноги распухли. Мы ведь шли практически голодные, никто нам ничего не давал, у брата были какие-то деньги, но как доберёмся до деревни, магазин закрыт. Лишь однажды на окраине села женщина дала нам немного хлеба. Вот так и шли по дороге все грязные как цыгане.

Когда добрались и мама увидела наш дом на краю села в пятидесяти метрах от леса, ей так понравилось, что она упала и начала целовать землю, повторяя: “Неужели так люди могут жить!” У нас-то в Чувашии леса практически не осталось, после войны всё повырубали на строительство детских садов, школ, домов культуры.

Здесь я окончила семь классов, а потом брат сказал: “Всё, хватит. У меня трое детей, а ещё мама и ты на шее, я не выдержу так!” Невестка уходила тогда в декретный, а я вместо неё дояркой на четырнадцать коров. А мне тогда самой всего четырнадцать лет стукнуло. Домой возвращалась и плакала постоянно. Мама не выдержала и сказала: “Пропадёшь ты, Роза, с этими коровами! Давай выбирайся отсюда, строй свою жизнь сама!”.

Я мечтала стать артисткой, мне и вызов пришёл из педагогического училища Горького, но пришлось пойти работать в вагонное депо подсобным рабочим, поскольку помочь мне было некому. Там меня приняли в комсомол, и началась новая веха в моей жизни.

Ноги длинные, значит побежишь

Первые соревнования, в которых я выступила, профсоюзно-комсомольский кросс. Туда меня направила инструктор по физической культуре Валентина Белоусова. Я сначала отнекивалась — мол, как я побегу-то, у нас даже в школе физкультуры не было, а она мне: “Ничего, ноги длинные, побежишь как миленькая!” С тех пор и повелось: летом кросс, зимой лыжи. Сильной лыжницей я не стала, поскольку ещё и работать нужно было, но защищала честь своего коллектива вагонного депо и ДСО “Локомотив”.

Трудясь в депо, получила среднее образование, а затем поступила в педагогический институт на факультет физической культуры. В депо у нас был замечательный коллектив, и всем этим людям я благодарна, они меня, можно сказать, и выучили. В крайспорткомитет к Аркадию Ивановичу Яновскому и Николаю Дмитриевичу Валову перешла по их же приглашению, это они мне сказали: “Хватит тебе уже в комсомоле работать, давай к нам”. После трёх лет работы в отделе учебных заведений мне поручили руководство детско-юношеской спортивной школой. Первоочередной задачей стояло укомплектовать учреждение тренерскими кадрами. Я тогда с вузов забрала к себе Назарова, Шпанагеля, Личаргина, Зейберта, Чильдинова, Малыгина. Ну а когда тренеры были набраны, всё остальное дело наживное.

После того как было принято решение о проведении в Красноярске V зимней Спартакиады народов СССР, нашу спортшколу реорганизовали в ШВСМ по зимним видам спорта. И опять пришлось всё делать по-новому: кадры, материальная база. В бюджете денег не было, а в профсоюзах средств накапливалось предостаточно, по 50 миллионов в год пропадало, не могли использовать. И спасибо Наталье Григорьевне Родиной, она возглавляла краевую школу управления образования, пришла я к ней и говорю: “Наталья Григорьевна, помогите, надо сборы провести по санному спорту, детей необходимо готовить”. Родина не отказала. Нам и заводы здорово помогали. У нас ведь ни саней, ни бобов не было. Тренеры Сергей Смирнов и Анатолий Ферапонтов всё сами делали. В изготовлении боба помог “Экскаватортяжстрой”. В санном спорте для летней подготовки требовались роллеры, для них нам комбайновый завод штамп сделал. Даже трамплин ребята сами вручную готовили. В методическом плане большую помощь оказала Ольга Никифоровна Московченко, она возглавила научную группу, которая выехала на вершину Тёю, чтобы внимательно изучить планы подготовки и оказать методическую помощь сборным командам по лыжным гонкам и биатлону. Это сейчас, когда Красноярск готовится к Универсиаде, опыт проведения крупных спортивных соревнований уже есть, а тогда не было ни опыта, ни инвентаря, ни экипировки…

Моя миссия

Работа с ветеранами спорта — это мой долг. Возможно, с этой миссией я уже родилась. У меня и в гороскопе написано, что должна помогать людям. Ведь когда-то и мне помогали. Взять вагонное депо — и бригадир, и мастер столько мне дельных советов дали. Помню, как главный инженер мне говорил: “Роза, тебе надо расти, никогда не будь зависимой от кого-то, никогда ни от кого ничего не жди, всё делай сама!”

Помню, когда в крайспорткомитет пришла работать, председатель краевого совета ветеранов Борис Михайлович Богомолов на меня посмотрел и сказал: “Тебе, видимо, придётся работать с ветеранами, я так вижу”. И я даже рада, что организовала краевой совет ветеранов войны, труда и спорта, десять лет я отдала этому делу. И ещё осуществила одну свою мечту — организовала спартакиаду среди ветеранов. Когда о ней рассказала Фетисову, он идею оценил: “Здорово, у нас даже в России такого нет, мы же тоже будем ветеранами, надо идею поддержать!”.

Конечно, устаю, но взять и всё бросить не могу! Ветераны мне звонят регулярно, спрашивают друг о друге. Сейчас много кто интересуется, где же Тамара Захаровна Трофимова. Отвечаю: в Калининград к дочери переехала, ходит в литературный салон, занялась скандинавской ходьбой, недавно письмо написала, просит всем передать, что всё у неё хорошо. Людям многого не надо, главное встретиться за чаем, пообщаться.

Я ещё являюсь председателем комиссии по патриотической работе краевого совета ветеранов войны, труда и спорта. В её состав входят известные спортсмены, олимпийцы. Мы ездим в летние оздоровительные лагеря, общаемся с подрастающим поколением, уделяя внимание сохранению истории красноярского спорта. Эта работа мне тоже очень нравится, и я буду её продолжать. Хорошо бы было, чтобы патриотической работой активно занимались ветераны спорта и в других территориях края.

Фото: Дмитрий Шабалин