В воскресенье Александру Николаевичу Кузнецову исполняется 90 лет. Если бы я писал эти заметки лет десять-пятнадцать назад, я бы, наверное, начал со слов: “Александр Николаевич — один из самых заслуженных и уважаемых людей в крае…”. Но ровесников Александра Николаевича — героев Великой Отечественной войны, тех, кто создавал советскую промышленность, строил наш край и город, уже нет с нами. Он последний из могикан, последний представитель уникальной когорты выдающихся государственных людей советской эпохи. Сегодня Александр Николаевич — самый заслуженный и уважаемый человек в крае.

Первый свой орден — Красной Звезды — Александр Кузнецов получил на фронте девятнадцатилетним пареньком “за личное мужество и отвагу” в 1943 году. Потом было много наград, в том числе десять орденов (из них два ордена Ленина — высших в СССР), и боевых, и трудовых, золотая звезда Героя Социалистического труда, Государственная премия СССР, звания “Заслуженный работник промышленности СССР”, почетного гражданина Красноярского края и города Красноярска, десятки других званий и премий, десять медалей. Он признанный учёный, доктор технических наук, член Российской и Международной инженерных академий, автор и организатор выдающихся исследований и разработок в области ресурсосберегающих технологий в алюминиевой металлургии лёгких специальных сплавах. В советское время был депутатом Верховного Совета РСФСР, делегатом съездов КПСС.

Александр Николаевич — один из умнейших людей России, интеллигентный, образованный, проницательный, чрезвычайно эрудированный, с тонким чувством юмора, которое сохранил до сегодняшнего дня. Невероятно работоспособный, он продолжает трудиться и в 90 лет. Сейчас работает в холдинге “СИАЛ”. В понедельник мы договорились о встрече в корпорации “Алюком”. Я приехал к часу дня, у него были посетители. Мы проговорили три с половиной часа, после чего Александр Николаевич поехал на завод. И я вспомнил, что в его книге “О времени и о себе” чаще всего встречается слово “Дело” — именно так, с большой буквы. В его жизни Дело всегда было главным. Кстати, предыдущая его книга так и называлась — “Моя жизнь — моя работа”.

Александр Николаевич человек-эпоха, по его биографии можно изучать историю страны. Родился в сибирской деревне в простой крестьянской семье, дед — кузнец, отец в первую мировую на германском фронте вступил в партию большевиков, но во время коллективизации понял, что рабоче-крестьянская власть крестьян обманула. Семью Кузнецовых тоже коснулись сталинские репрессии. Для самого Александра Николаевича эта трагическая страница нашей истории обернулась неожиданной стороной: учителями в его школе оказались московские и питерские профессора, сосланные в городок Петухово как члены семей “врагов народа”. Оттуда и началось его блестящее образование.

В восьмом классе Александр и три его товарища “поехали воевать” с японцами (тогда шли бои на Халхин-Голе и у озера Хасан), возле Омска милиция ссадила их с поезда и вернула домой. Но очень скоро воевать пришлось по-настоящему. Через неделю после выпускного бала немцы начали бомбить советские города. Их очень мало осталось в живых, выпускников 1941 года. Александра Николаевича после Тюменского училища отправили командовать стрелковым взводом на Калининский фронт, вскоре он командовал уже ротой.

В феврале 1943 года только что выписавшегося из госпиталя (у Александра Николаевича несколько ранений и контузия) молодого старшего лейтенанта вызвали в отдел кадров 3-й ударной армии и предложили (дело было сугубо добровольное) возглавить разведывательно-диверсионную группу для выполнения особого задания в глубоком тылу врага. Небольшая группа Кузнецова в немецком тылу вела бои с гитлеровцами, занималась разведкой, отслеживала передвижение воинских частей, устанавливала связь с разрозненными партизанскими отрядами, которые тогда должны были объединиться в партизанские соединения. После возвращения из этой героической командировки Александр Николаевич был тяжело ранен, после госпиталя получил назначение помощником начальника штаба 977-го стрелкового полка 270-й стрелковой Демидовской краснознамённой дивизии. В этой должности, но исполняя обязанности начальника штаба, он встретил Победу.

Александр Николаевич был хорошим офицером, начальство его ценило и планировало отправить учиться в Академию Генерального штаба. Но его тянуло к технике. Он отправил документы в Уральский политех, Сталин тогда установил внеконкурсное зачисление фронтовиков в вузы. Начальство было разочаровано, но сам Кузнецов стремился к гражданскому образованию, к тому же его ждала девушка, с которой он дружил с шестого класса, — Татьяна Васильевна, они вместе счастливо прожили после свадьбы 66 лет.

После института началась стремительная карьера молодого инженера — технолог, через год начальник цеха, а вскоре и начальник производства Каменск-Уральского металлургического завода, в 1956-м Минавиапром направляет 33-летнего Александра Кузнецова главным инженером тогда крупнейшего растущего металлургического завода в авиапромышленности в Белой Калитве Ростовской области. Там он проработал десять лет, занялся наукой, внедрением своих разработок в производство.

Это была эпоха великих строек социализма: Братская и Красноярская ГЭС, алюминиевые заводы. Создавался советский энергометаллургический комплекс, но из-за постоянных хрущёвских реформ управления к строительству запланированного ещё в начале 1950-х годов перерабатывающего завода приступили только в 1966-м. Первым, и единственным, строителем тогда был назначенный по инициативе легендарного министра авиационной промышленности Петра Васильевича Дементьева директором будущего КраМЗа Александр Николаевич Кузнецов.

Он жил в гостинице “Север”, формировал дирекцию, забивал первый колышек в Зелёной Роще, искал строителей, завозил оборудование, собирал инженеров, конструкторов, учёных, да и рабочих. Сам перерабатывал утверждённые проектные задания. Ресурсов не хватало, и Кузнецов предложил совместить строительно-монтажные работы с производством и выпуском продукции. То есть завод строился, но уже начал работать. И Александр Николаевич создал предприятие, которому по уровню техники, технологии, научных исследований до сих пор нет равных в отечественной и мало в мировой металлургии лёгких сплавов.

В 1970—80-е годы Александр Николаевич построил и половину, наверное, социальных объектов Советского района: жилые дома, поликлиники, учебные центры, Дворец культуры, ледовый стадион, спортивный комплекс, плавательный бассейн, конно-спортивный манеж, а также туристические и пионерские лагеря, пансионаты на Чёрном море для работников завода. В этом безусловная его личная заслуга. Человек железной воли, целеустремлённый, всегда берущий ответственность на себя, он добивался цели, преодолевая бюрократические препоны, дурость чиновников, глупые законы, невзирая на возможные неблагоприятные для него самого последствия.

И в те времена от многих директоров его отличали не только ответственность, независимость и здравый смысл, но и интеллектуальный подход, большая культура.

Весёлый, умный, всегда с хитроватой улыбкой, Александр Николаевич — огромное достояние нашего города. В день рождения хочется пожелать ему здоровья и благополучия, оставаться таким же оптимистом, мудрым и спокойным.

Александр Николаевич Кузнецов о времени и о себе:

— Александр Николаевич, Вы уже в молодом возрасте стали крупным производственником, решали задачи общесоюзного значения. Далеко не каждый инженер в СССР мог сделать такую карьеру.

— Эпоха была такая. Мне очень помогла армия, она меня воспитала и сформировала, я же попал на фронт мальчишкой. Те, кто воевал, не очень любят вспоминать войну. Вот Виктора Петровича Астафьева, с которым я дружил, критиковали, наверное, те, кто служил в ближних тылах, но он писал правду. Сам мучился, но писал. Ту окопную правду, которую он видел, ползая под пулями в грязи, соединяя телефонные провода. Конечно, на фронте мы все взрослели очень быстро. Армия меня дисциплинировала, открыла совершенно другой пласт и человеческих, и деловых отношений. Закончилась война, разруха, надо было восстанавливать страну. Я выбрал очень нужную в то время профессию, учился с энтузиазмом, тогда государство, несмотря на трудности, поднимало науку. И Сталин хорошо понимал значение науки для будущего.

— Ну да, это сейчас закрывают вузы, а тогда открывали, несмотря на разруху, количество студентов выросло наполовину по сравнению с 1940-м, профессорская зарплата была в пятнадцать раз выше средней по стране.

— Я не стал сталинистом и уже не стану. Но в той эпохе были ведь не только лагеря и тюрьмы. Эта жёсткая централизация позволяла Сталину решать исторические задачи. Я сейчас читаю дополненное издание мемуаров Жукова и доволен, что он объективно подходит там к роли Сталина. Всё-таки от этой личности очень многое зависело в том, как мы развивались. Да, он диктатор, и цену достижениям мы знаем, но они были, и во многом благодаря пониманию проблем, которые стояли перед страной.

— А к Хрущёву Вы как относитесь?

— Он пытался, и космос при нём развивался, и жилищное строительство. Но получить огромную, практически неограниченную власть мало. Интеллект должен быть, хорошее знание истории. Хитрость не всегда является умом. Из высшей власти у меня больше всего симпатий к Косыгину. Он остался верен тому, что всосал с молоком матери. Почему колхозы не прижились и не могли прижиться? Потому что это противоестественный процесс. Это противоречит человеческой природе. Косыгин был за естественные процессы. Он был разумный руководитель.

— Александр Николаевич, Вы же со многими руководителями встречались. У вас только на заводе были Черненко, Брежнев, Горбачёв, Рыжков, Ельцин.

— Да, многие были. Это долгая история. Но про Брежнева хочу сказать. Сейчас о нём не всегда хорошо говорят. А я живой свидетель. Он одно время был секретарём ЦК по промышленности, космос курировал, оборонку. Я его хорошо знал. Потом он стал другим, говорят после болезни. Он когда к нам приезжал на завод уже генеральным секретарём, я его водил по цехам, и мне было его немножко жалко. Потому что я его знал очень интересным, активным и далеко неглупым человеком, умеющим пользоваться в интересах своего государства властью. Он особенно авторитетным был среди деловых людей.

— А Вас, кстати, на партийную работу не звали? Тогда же практика была — с хозяйственной работы перемещали на партийную, советскую и обратно.

— Пытались в Каменск-Уральске, заведующим отделом промышленности горкома. Уже документы подготовили, бюро должно было состояться. Но случай повернул по-другому. После войны много оборудования из Германии вывезли, прессы были мощные усилием 30 тысяч тонн. Но неразбериха была, они попали в Минцветмет, а там работают со сплавами на основе меди, а не алюминия. Оборонный отдел ЦК пытался навести порядок, мы участвовали, прессы нам были нужны. От нас уехал к заведующему оборонным отделом представитель и там остался. Он меня, как выяснилось, и порекомендовал на ростовский завод. Перед самым бюро горкома пришла телеграмма от заместителя министра авиационной промышленности, меня вызвали в Москву, я прошёл собеседование на коллегии министерства, и меня назначили главным инженером в Белой Калитве. Я десять лет отдал этому заводу, по существу, надо было создавать коллектив, заниматься техникой, которая шла через Минцветмет. Сложно было. Там и начал наукой по-серьёзному заниматься. Потому что у меня в подчинении были либо недавние выпускники, либо пришедшие из цветмета. Надо было вникать.

— А в Красноярск Вас Минавиапром направил?

— Да, министерство. Мало, кто знает, но алюминиевый завод должен был располагаться в Кубеково (деревня в Емельяновском районе. —ГН) по постановлению ЦК и Совмина, которое, наверное, есть только у меня, а здесь должен был строиться перерабатывающий завод. Но во времена совнархозов решили сэкономить и объединили две площадки. Эти тридцать километров до Кубеково и сейчас сказываются на экологии всего города, приходится нам дышать выбросами с алюминиевого завода. Ну а мы начали строительство рядом с КрАЗом.

— Александр Николаевич, а как Вам вообще-то удалось организовать стройку. Ведь алюминиевый был всесоюзной стройкой, пограничники демобилизованные приехали, потом комсомольцы, ГЭС приезжали строить со всей страны. На КраМЗе такого не было, а вы уже через два года продукцию выдавали. Где Вам людей-то удалось собрать? Да ещё и социальную сферу развивали.

— Был тогда начальником Главного управления материально-технического снабжения Красноярского экономического района Александр Ильич Перцович, интереснейший человек, которого несправедливо дискредитировали. Он очень хорошо решал вопросы в Госплане, договаривался, там же по каждому направлению сидел какой-то конкретный человек, девушка, может, с ними и решали. Перцович мне сказал: “Рабочих рук нет и не будет, я бы на твоём месте — полномочия у тебя есть — купил бы проектную документацию домов на пять в Индустриальном, подрядчик у тебя есть. Реконструировать это под “зону”, и у тебя будет две с половиной тысячи рабочих”. Я так и сделал, в течение года дома построили, котельную, помогли купить автобусы, договорились с министерством внутренних дел, это был особый контингент, их собрали в разных регионах, привозили на специальных автобусах, после работы увозили.

— Александр Николаевич, Вы 30 лет возглавляли самый современный в стране перерабатывающий завод в авиационной промышленности, теперь его практически нет…

— Разумеется, мне жалко, что его новые хозяева обанкротили, обанкротили искусственно. При Черномырдине в своё время нам удалось получить связанный кредит в 140 миллионов долларов под гарантию государства, закупили оборудование, на котором можно было делать крыло крупного транспортного самолёта. Теперь это оборудование хозяевами частично растащено по разным предприятиям. Я обращался в своё время к бывшему министру обороны Иванову, что такие действия разоружают Россию. Артемьев — начальник антимонопольной службы — долго этому сопротивлялся. В том числе и банкротству. Но всё же оно произошло. Это печально.

— Вы думаете, всё так безнадёжно?

— Нет, я слежу за ситуацией, вроде приходит понимание у власти. Авиапромышленность, конечно, загубили. Но подвижки в государственной политике я вижу. Создали военно-промышленную комиссию. Это правильно. Мы переживаем трудный период во всех отношениях. И переживём. На уровне федеральных властей уже появилось понимание, и нас обязательно ждёт возрождение. Посмотри, как мы работаем в Красноярске. У нас блестящие специалисты. Вот холдинг СИАЛ — группа современнейших предприятий. Александр Иосифович Нощик — отличный, грамотный руководитель. Корпорацию АЛЮКОМ возглавляет Лидия Вячеславовна Галиева, почетный металлург России, современный прекрасный менеджер. Это только часть моих учеников, между прочим, а за ними выросло новое поколение металлургов-обработчиков. У нас в крае руководитель Союза промышленников и предпринимателей Михаил Геннадиевич Васильев — он вырос на моих глазах, я знаю его как блестящего экономиста и управленца, он был одним из директоров в своё время алюминиевого завода, вице-губернатором, депутатом, он один из тех, кто отстаивает интересы промышленности и промышленников. У нас хорошая вузовская подготовка специалистов. Ведь не случайно ещё при советской власти перевели в Красноярск Московский институт имени Калинина цветных металлов и золота — вуз с сильной традицией (ныне Институт СФУ. — ГН). А я, как мне кажется, родился, и всю жизнь прожил в промышленности. Думаю, всё возродится, всё в конечном итоге будет хорошо.

— Спасибо, Александр Николаевич, с наступающим Вас днём рождения!

— Спасибо.