Александр Удовиченко: «Маркетинг отвечает за здоровье бизнеса, как и медицина за здоровье человека»

Александр Удовиченко – Вице-президент СОМАР по региональному развитию, управляющий партнер российско-японского агентства по маркетинговому проектированию Can!BTL, эксперт Boston University и HULT International Business School – этой осенью посетил Красноярск. Три дня на CityFlashPoint он проводил мастер-классы и рассказывал о том, какая часть маркетингового бюджета дает наибольший доход и как определять направления развития компании с помощью конкретных «измерительных инструментов». После бизнес-симулятора, маркетолог рассказал, о различии российского и американского образований и о многом другом.

– Александр, расскажите о ключевых моментах, которые необходимо знать бизнесменам сегодня.

– Ключевые моменты, которые, на мой взгляд, бизнесменам нужно учитывать в своей работе – это, во-первых, концентрация на главном. Ведь рынок становится более турбулентным, количество входящей информации с каждым днем увеличивается и возможностей становится больше, поэтому важно научиться концентрироваться на главном.

Во-вторых, бизнесменам необходимо избавляться от деструктивного комплекса «я знаю всё, я знаю как». Вчера, может быть, это было правдой и помогло многим добиться определенных успехов. Но только идиот ни в чём не сомневается. Всегда нужно понимать, что есть вокруг много решений, и не обязательно быть самым умным, главное – быть наиболее наблюдательным, открытым для новых идей. Если информация будет проходить, доходить, то дальше, как я уже говорил ранее, необходимо выделять важнейшее.

Есть еще один принцип – в большем количестве случаев нужно перестать работать в рукопашную, а начать использовать инструменты и в управлении временем, и в управлении персоналом, но самое главное в маркетинге – стратегии. Именно этому был посвящен наш форум в Красноярске.

– А откуда у Вас появились такие знания? Что это Вам дало?

– Я учился в Америке, получил степень MBA в HULT International Business School. Там же, чуть позже, я преподавал математическое моделирование рынков – строил рыночные модели и обучал студентов со всего мира делать то же самое, пользоваться этим. В Бостоне находятся Boston University, Harvard University, Massachusetts Institute of Technology и другие учебные заведения. Бостон – самый академический город США, в котором более 100 учебных заведений, 35% жителей этого города так или иначе связаны с университетской деятельностью – это либо студенты, либо преподаватели. Там концентрируется большинство новейших технологий бизнеса. Harvard Business School по рейтингам считается самой сильной бизнес школой. Моя учеба, работа в ней позволили заглянуть в тот мир. Знания в бизнесе легко трансформируются в инструменты, они становятся тем, что является катализатором развития бизнеса, это можно использовать как оружие против конкурентов. Эти знания появились у меня, потому что мне это интересно, я общался с передовыми людьми, которые многому учат, наблюдал за методами и технологиями, которые создают сильнейшие ученые в сфере управления бизнесом.

– Как долго Вы жили в Бостоне?

– Чуть более полутора лет.

– Много ли русских там обучается?

– Да, много. Я был удивлен, насколько часто мне приходилось сталкиваться с русской речью просто на улице. Мне кажется, что Бостон – это место, которое притягивает интеллекты всего мира, и российские мозги, которые туда попадают, обучаясь, многого могут достичь. И я рад, что жил там. В то же время горжусь, что являюсь россиянином.

– Вы неоднократно говорили на мастер-классах, что являетесь патриотом…

– Да, я абсолютный патриот. Меня часто спрашивали, почему я не остался там жить. Есть несколько причин, одна из них заключается в том, что жить в России мне нравится гораздо больше.

– Почему?

– Мне нравится эта культура. Кто-то может сказать: «Ну, ты просто уже стар для адаптации в другой стране». Да, возможно это правда. В 20 лет адаптироваться к американской культуре, которая не похожа на российскую, легче, но это все равно труд над собой. А зачем беспричинно ломать себя? Поехать туда за знаниями можно без проблем. Как в Диснейленд мы ездим, чтобы повеселиться, но жить ведь там не остаемся. Правда? Я рад тому, что получил знания за рубежом и привез их на свою Родину.

– Как Вы считаете, качество образования в России ниже, чем в Америке?

– Нет. Просто нашей стране не хватает правильных инструментов в образовании. Наши студенты интеллектуально мощны не «благодаря», а «вопреки». Хочу сказать, что человек, получивший среднее образование в России однозначно образованнее, чем человек, учившийся в Штатах. Но в наших ВУЗах безобразно портят материал, и все это потому, что в них остаются работать не лучшие умы России. Кроме того, мы используем не инструменты для образования, а инструменты для пыток. Меня всегда поражал тот фанатизм, с которым некоторые преподаватели учили – они издевались над нами, впихивали в наши мозги различного рода классификаторы, рассказывали что-то, не трудясь объяснить, а зачем это нужно. У нас совершенно не развит в России такой метод, как дискуссия, обсуждения, а используют обычно монолог и опрос. В Америке же для мягких знаний, гуманитарных наук очень важна беседа, критический анализ и синхронизация взглядов. Тогда как у нас запоминают классификаторы и потом сдают на точность их запоминания экзамен. Это издевательство над мозгом, но мозг становится натренированным.

В то же время наше высшее инженерное образование для многих американцев является бенчмарком. Я видел объявление о работе в Бостоне, в котором было написано: «Требуются программисты, системные аналитики для создания экспертных финансовых систем». Это роботы, программное обеспечение, которые торгуют на бирже. В объявлении еще было написано: «Желательно быть выпускником Механико-математического факультета МГУ или Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана». Точные науки в наших высших школах преподают лучше, чем гуманитарные.

– Вернемся к теме патриотизма. У нас сейчас разрабатывается программа «Патриотическое воспитание молодежи Красноярского края». Как Вы считаете, благодаря чему в целом в России можно улучшить систему патриотического воспитания, какие методы использовать? Ведь, например, в Америке патриотизм на высоком уровне – в школах даже есть предмет патриотика, на котором с 1 класса учатся ценить, любить только свою страну. Все жители США знают свой гимн, уважают президента и гордятся тем, что являются американцами. У нас же такого в России нет. Как это можно изменить?

– Не считаю, что это надо менять и над этим нужно работать. Как и в любви: «Насильно мил не будешь». Я в школе учился во время социализма. Тогда в СССР считалась мощная программа патриотического воспитания. Я видел, как не надо делать, чтобы люди становились патриотами. Есть такой эффект маятника, то есть искусственное притягивание людей за уши: «Мы тебя заставим любить Родину, сволочь!» Нам делали политинформации, рассказывали, что мы живем в лучшей стране. Именно это послужило причиной обратного движения. И еще, нужно четко дифференцировать патриотизм и пиетет перед властью. Я вообще не испытываю пиетета перед властью – она сделала для меня мало, и я плачу ей тем же. Никогда не получал гранты ни на обучение, ни на жилье, ни на свои проекты. И горжусь этим, потому что и сам власти ничего не должен.

Я люблю мою культуру, люблю общество, в котором живу. При этом не испытываю никаких чувств по отношению к власти – не боготворю ее и не обвиняю. Государство у нас такое, которое мы заслуживаем. Но я считаю, что политического влияния в нашем обществе много, уже есть переизбыток. Хотелось бы, чтобы власть поменьше совала свой нос в определенные сферы жизни. Вот поддерживать малый бизнес надо, а регулировать его, проверять качество предоставляемых услуг, сертифицировать, лицензировать – это всё просто коррупционные схемы. В образовании такая же проблема – у нас появляется много учебных заведений, в которых плохо обучают, и властвующие структуры пытаются навести там порядок, но делают только хуже.

– Что можете пожелать красноярским бизнесменам? После проведения мастер-классов и FlashPoint, какие выводы сделали?

– У меня появились новые знакомые, я этим доволен. Если брать выборку предпринимателей, то я обратил внимание на здоровый предпринимательский скепсис у красноярцев. Это первый шаг к тому, чтобы перестать доверять интуиции, а систематизировать знания, более научно к ним относиться. Маркетинг – это не прыжки и не ужимки со свистком, это не развлечение. Маркетинг безбашенных парней, которые придумывают «нечто креативненькое», в Америке, например, еще в 70-е годы закончился. Я убежден, что прогнозную мощность маркетинговой дисциплины можно повысить. Приведу пример – в средние века прогнозы в медицине были такие же, как и сегодня в маркетинге. То есть приходит в далеком XVI веке лекарь к больному и говорит: «Может, выживет пациент, может, нет». Сейчас в маркетинге многие тоже так работают – предлагают идею с мыслью, что результата может и не быть. Медицина как область знания эволюционировала со средних веков, и сейчас такой прогноз как 50 на 50 уже никого не устраивает. Даже 3% вероятности, что болезнь неизлечима, воспринимается как кошмар. И маркетинг идет тем же путем – его прогнозная мощность увеличивается, но для этого его нужно понимать, исследовать системы, с ним надо работать, им не стоит заниматься как хобби, через него не нужно самовыражаться. Маркетинг – это дисциплина, она отвечает за здоровье бизнеса так же, как и медицина отвечает за здоровье человека. Маркетинг будет развиваться, и его точность, безусловно, вырастет.