Догонялки с лучом света

Красноярские черепашки нашего читателя Бориса Ощепкова снова дают о себе знать. У них всё хорошо, черепашки уже мечтают о прогулках. К сожалению, одна из них, мать семейства Фрося, претерпела череду недомоганий, чем не на шутку напугала своего хозяина. Но, слава Богу, всё закончилось хорошо.

Своё новоселье Фрося отпраздновала на балконе. Я приносил ей одуванчики, а друг, заядлый грибник, радовал черепашку лесными травами. Ближе к осени Фрося переселилась в одну из моих комнат. Сначала небольшое снижение аппетита и сонливость вполне объяснялись сменой сезона года, но вскоре с ней стало происходить что-то неладное. Начал деформироваться панцирь, нижний ряд пластин изгибался вверх в виде гребня. Фрося захворала.

Тогда я кинулся за изучение научной литературы. В книге Дмитрия Васильева «Черепахи» указывалось, что в домашних условиях содержания не более 20 процентов черепах переживает первую зиму, а к концу второго года умирает 99 процентов. Я незамедлительно поехал в «Роев ручей», где мне перечислили всю инфраструктуру для содержания сухопутной черепахи. Список из десятка наименований вверг меня в ощущение нереальности. Где взять солярий с ультрафиолетовым освещением, террариум, круглосуточное тёплое место и, наоборот, прохладное, а также многое другое. Тезисно пробежался в наставлениях по многокомпонентному меню и купанию.

Между тем Фросе становилось всё хуже. Она уже не ела и почти не открывала глаза. Я дозвонился в московский зоопарк Дмитрию Васильеву, автору книги «Черепахи». Он подтвердил экстренность болезни Фроси и попросил прислать её фотографии, чтобы назначить лечение.

После полученных рекомендаций я принял решение поставить компьютер и книги в коробки, а стол отвезти на работу, чтобы освободить место. Купил брус и доски, взял в руки ножовку, дрель, молоток, и уже через неделю стойка в углу комнаты была готова, далее я продолжил строительные работы. Расслабиться не давала живая душа в доме, которая вполне могла перестать быть таковой. В зоомагазине я закупил светильники с люминесцентными лампами и финские светильники с лампами накаливания. Каждая из них стоит порядка семисот рублей. Тем временем счёт за всё приобретённое пошёл на тысячи. Но ведь на кону была маленькая жизнь.

Как только я подвешивал и включал очередной светильник, спешил посадить под него Фросю. Она, крохотуля, всё принимала, сидела в ещё строящемся солярии. Её глазки начали открываться. Я постарался разрешить проблему с кормом. За зелёным листовым салатом ездил на рынок, там же покупал кабачки и помидоры. Фросина полочка на кухне заполнялась фирменными коробочками, которые в свою очередь успешно вошли в рацион моей черепашки. Мало-помалу очередь дошла и до размещения на стенах солярия растительных орнаментов, выстраивания теплового режима. Ещё требовался природный камень, на котором она должна была сидеть греться, да и фанерное покрытие пола нужно было улучшать…

Всё же главное, что проблемы со здоровьем Фроси уходили в прошлое, как и сама зима. Когда на ковре появлялись первые пятна весеннего солнца, Фрося с удовольствием грелась в них и перемещалась вместе с ним. Она - спешила к солнцу, а я - торопился возвращать её к жизни. Со временем стал выпрямляться деформированный панцирь. Оказывается, осенью сегменты панциря корёжились не сами по себе, а поворачивались в стыках и теперь вновь медленно возвращались на своё место.

И наконец, подарок судьбы: Фрося заговорила. Например, когда я слишком быстро её опускал с рук, и ей становилось страшно, она издавала звук: «Пи!» Если ей не нравилась пища, Фрося отводила головку в сторону, произносила: «Ф-фых!» Имелась и вариация: «Пы-ых!» В таких случаях мне вспоминалась говорящая черепаха Тортилла, которую Алексей Толстой описал в «Золотом ключике». Возможно, у него была своя такая же умница.

То, что мы пережили с Фросей, не дай Бог пережить никому другому, ни хозяину, ни, главное, его любимому питомцу. Поэтому прежде подумайте, готовы ли вы на такие большие жертвы ради полноценной жизни своего дружочка.