Василий Репита: «Своих воспитанников оберегал как птенцов»

“Наверное, у меня талант педагога, — признаётся заслуженный тренер РСФСР по баскетболу Василий Репита. — Если бы не стал тренером, работал бы в школе учителем”. За 45 лет наставнической деятельности через него прошли тысячи воспитанников. Василий Васильевич помнит каждого не только по имени, фамилии и году рождения, но и отлично знает их родителей. И это не удивительно, ведь нередко баскетбольную науку он передавал целым семейным династиям. О том, с чего начинался его тренерский путь, каких баскетбольных звёзд удалось вырастить, Василий Репита делится с нашими читателями.

Первая практика

В школе я с пятого класса играл в волейбол. А когда поступил в техникум физической культуры на отделение спортивных игр, то там этот вид спорта не культивировался. Зато был баскетбол, и мне пришлось перепрофилироваться, что оказалось совсем несложно. Ведь баскетбол тоже игра интересная, динамичная, требует выносливости, развивает глазомер и координацию движений.

Стал выступать за сборную техникума, наша команда заняла первое место на летней Спартакиаде в 1956 году. После этого моя карьера как игрока команды продлилась недолго. Занятия у нас проходили рядом с Енисеем, поэтому сразу после тренировки мы любили нырять в воду. Последствия такого ныряния лично для меня стали весьма плачевны, у меня случился острейший радикулит, тренироваться больше не смог. И после окончания техникума сразу устроился работать в школу № 46, набрал на общественных началах свою первую группу детишек и стал с ними заниматься.

Замечу, что тяга работать именно с детьми у меня, по всей видимости, в крови. Помню, ещё во время первой практики многие мои сокурсники боялись проводить свой первый урок. Каждый должен был преподавать именно тот вид, в котором профилировался. У меня баскетбол. Я разделил класс на группы и пошёл сам играть за самую слабенькую. А директор техникума, он же был и нашим методистом, тогда подумал: “Ну всё, влеплю ему двойку!”. Он предположил, что я сам в основном буду играть и забрасывать мяч в корзину. А я всё время мяч только детям и отдавал: одному пас, другому, который ещё ни разу в руках мяча не держал. В итоге директор, увидев, что я работаю на детей, признался: “Хотел тебе двойку поставить, но поскольку ты действительно учил детей играть, ставлю пять!”. Вот так с первой практики всё и началось.

Подкачал размер ноги

Из моего первого набора вышли такие известные баскетболисты, как Таланов, Абрамович, Зуев, Селиванов. С ними же начинал заниматься у меня и Эдик Гущин, он потом стал толкателем ядра, бронзовым призёром Олимпийских игр. А из баскетбола ушёл потому, что в те годы парню просто нечего было обуть на ноги.

Размер ноги у него был 49-й, вот и приходил ко мне на тренировки босиком. А полы-то в зале деревянные, где гвоздь вылез и торчит, да и занозу можно запросто всадить. Вот я ему и говорю: “Эдик, ну что ты ноги-то калечишь! Нужно что-то с обувью решать, поранишься, не дай Бог, гноиться всё начнёт!” Жалко его было, но найти подходящий размер обуви так и не смогли. Вот он и ушёл сначала в тяжёлую атлетику со штангой заниматься, а потом в толкание ядра.

Сейчас Эдуарда Гущина уже нет в живых. Мне удалось с ним повидаться в 2004 году. В крае проводился праздник олимпийских звёзд, куда пригласили и Гущина. Когда он вошёл, в первую очередь направился ко мне, было очень приятно.

Тренировался у меня и заслуженный тренер РСФСР по футболу, мастер спорта международного класса Олег Романцев. Это была команда из ребят 1953—1954 годов рождения. Ребятишки учились в десятом классе. Помню, вечером включил телевизор, смотрю футбол и вижу — мой Романцев гол забивает. Думаю: “Ну как так, утром был у меня на тренировке, а вечером уже в футбол играет, а мы ведь к зоне тогда как раз готовились”. В общем, на следующий день на утренней тренировке я ему сказал: “Романцев, ты должен определиться: или играешь руками, или ногами. Иначе не получится. У нас скоро зона, у футболистов тоже соревнования. Если едешь с ними, подведёшь нас. Если с нами, их подставишь”. Романцев выбрал футбол, а у нас без него этот год выдался провальным. Олег был у нас лучшим разыгрывающим, мы на его место, конечно, нашли замену, но Романцев-то был лучший. Быстрый, прыгучий, ориентировался в игре хорошо, периферическое зрение работало просто отлично. А после него на площадке какая-то пустота образовалась…

Проиграли мы тогда и на финал первенства РСФСР не попали. Кстати, с этими ребятишками мы играли с одной из команд, в составе которой был Виктор Александрович Толоконский, губернатор Красноярского края. Он, когда меня встретил в Красноярске, подошёл, поздоровался, помнит, не забыл.

Миротворец Тараканов

Ребятишки у меня хорошие тренировались в командах, мы занимали призовые места на первенстве РСФСР, возвращались с достойными результатами с первенства Советского Союза. Помню, с командой, в которой играл Сергей Тараканов, сначала выиграли зону в Ангарске. В соперниках у нас были иркутяне, а у них один парень славился дальними бросками. Перед выходом на паркет собрал я своих мальчишек и говорю: “Этого парня не держать, будем играть пятеро против четверых”. А ребята в ответ — мол, как так? Он же всегда столько мячей забивает, он нас просто закидает. Я их убедил: “Поверьте, если игрока никто не держит, он теряется и не знает, что делать”. Так и получилось, парень смотрит, что не держим его, один бросок сделал, второй, и всё — не пошли у него броски. Тараканов ушёл в быстрый отрыв, ему дали пас, и он положил мяч из-за головы в корзину… Мы тогда очков двадцать у них выиграли. Потом выиграли в полуфинале первенства РСФСР и поехали на финал в Грозный. Подгруппа у нас досталась тяжёлая: Саратов, Казань, Владимир…

В те годы в Грозном соревноваться было непросто. Местные отслеживали сильнейших и избивали их. Тогда первое место заняли ребятишки из Владимира, так они даже на награждение не остались. После игры подогнали автобус прямо к дверям, покидали туда свои вещи и сразу в аэропорт. Поскольку мои ребята играли хорошо, им тоже чуть не досталось. Когда мне сообщили, что моих мальчишек бьют, сразу же рванул на помощь. Когда прибежал, никого уже не было. Все, слава Богу, успели выпрыгнуть в окно и убежать.

После финала в Грозном Сергея Тараканова забрали в Ленинградскую спортивную школу-интернат. Сначала он играл в местном “Спартаке”, а потом за ЦСКА. В составе сборной СССР он выиграл чемпионат Европы. В концовке игры с югославами Сергей забил последние очки, которые вывели нашу команду на первое место.

А потом попал в олимпийскую сборную, его выбрали капитаном команды. Наполовину наша сборная состояла из прибалтов. Сабонис, Марчюлёнис, Куртинайтис и Хомичюс — игроки одарённые, но выступать за СССР особо желанием не горели. Даже переодевались отдельно от наших в другой раздевалке, и перед Играми в Сеуле заявили — мол, мы своей группой выходим, вы своей. Тараканов, поскольку был капитаном, отправился на переговоры с ними. Сергей сказал: “Ребята, мы столько вместе тренировались, готовились. Последний раз играем вместе, давайте покажем миру нашу мощь, объединимся, выйдем одной дружной командой. Ну кто мы без вас, а вы без нас!” В общем, уговорил тогда Сергей прибалтов, в результате стали олимпийскими чемпионами.

Я ещё до Олимпиады в Сеуле несколько раз подавал документы на присвоение звания “Заслуженный тренер РСФСР”, но почему-то получал отказ, который мотивировали тем, что я не выполнил норматив. И когда перед отъездом в Сеул всех, кто попал на Олимпиаду, спрашивали, что бы они хотели сделать для своего первого наставника, Тараканов сказал: “Мой первый тренер уже одиннадцать лет не может выполнить норматив заслуженного тренера РСФСР, хотя давно уже заслужил это звание!”. Тогда многие были удивлены: как так, Тараканов столько раз становился чемпионом, какой ещё нужен норматив! Документы на звание заслуженного тренера РСФСР мне оформили за три дня. А после Игр у Сергея ещё раз уточнили, присвоили мне звание или нет.

Вот такие кадры

В своё время я покорпел над тем, чтобы научить Сергея Тараканова одинаково хорошо играть как левой, так и правой рукой. Потом тому же учил Сергея Иванова. Постоянно настаивал на том, чтобы тренировал левую, правой-то хорошо выходило.

Сергей нервничал, упирался — мол, не получается у меня левой, и всё тут! А я ему в пример Тараканова: “Смотри, как Сергей играет, а когда-то тоже так говорил”. Иванов заводился ещё сильнее: “Да что вы мне про этого Тараканова постоянно напоминаете. Как что, так сразу Тараканов!”. А я продолжал гнуть свою линию: “Хочешь быть таким же сильным, как он, должен выполнять то, о чём я говорю!”. В итоге добился своего, Иванов заиграл двумя руками. А когда после ссоры с тренером ушёл из “Енисея”, в Майкопе обыграл красноярцев этими вот двумя руками: забивал как хотел и сколько хотел. Три года подряд становился лучшим центровым России.

Играли у меня за сборную края Александр Новак, сейчас он министр энергетики, и Виктор Томенко, председатель правительства края. Приезжали из Норильска на месяц на сборы, жили в “Севере”. Я их регулярно навещал, проверял, всё ли у них хорошо, а то ведь дети же ещё были совсем, мало ли чего. Смотрю, учебники ребятки взяли, но не работают над ними. Отправился я тогда к директору школы № 10 и попросил определить мальчишек на время в какой-нибудь класс, пусть не на уровне учреждения, но хотя бы самостоятельные работы какие-нибудь выполняют, чтобы не отстать от программы. Через некоторое время встречаю директора школы, а она мне говорит: “Вы кого к нам привели!”. Я опешил и растерянно спрашиваю: “Что, так всё плохо? Совсем ничего не понимают?” Директор в ответ: “Наоборот, нашим слова сказать не дают, всё сами за них отвечают”. Виктор Томенко, кстати, занимал первое место по трёхочковым броскам среди восьми команд.

Были и ребятишки, которых заставлял учиться из-под палки, они потом мне ещё спасибо за это говорили, многие окончили вузы, кто-то пошёл по моим стопам, к примеру, Валерий Леонидович Павловский стал заслуженным тренером РСФСР. Игорь Сологуб посвятил себя медицине, как и его отец. Вот такие кадры я воспитал. А на пенсию ушёл в 61 год, но не потому, что тренировать больше не хотел, а потому, что тренерское сердце не выдержало за столько лет различных потрясений. Через меня прошли тысячи ребятишек, за каждого переживал, болел душой, расстраивался, если что-то не получалось, радовался их личным и нашим общим успехам.