Юхани Лиллберг: “Санта-Клаус — мой личный добрый приятель!”

Весна в этом году в Красноярске началась на удивление точно, прямо по расписанию. Поэтому те красноярцы и гости города, что успели побывать в парке универсиады и увидели снежно-ледовые скульптуры фестиваля “Волшебный лёд Сибири”, отмечают — тепло серьёзно повлияло на их вид. Какие-то рассыпались, у других не хватает деталей. Однако впервые приехавший в Красноярск президент Международной ассоциации снежной и ледовой скульптуры, председатель жюри конкурса, финский художник Юхани Лиллберг рассказал, что в этом нет никакой печали — только красота.

— Готовясь к интервью, я вспомнила книгу Питера Хёга “Смилла и её чувство снега” про гренландцев, которые знают более 70 разновидностей снега и любят его больше всего. А у Вас со снегом какие отношения — роман на всю жизнь?

— Что-то действительно есть в этом снеге, потому что я знаю сотню художников, которые начали работать с этим материалом давным-давно и никак не могут остановиться. Я влюбился в снег 40 лет назад, даже стал настоящим научным исследователем в Северной Арктике. И, на мой взгляд, кристаллы снега — самое красивое, что существует в мире. Настоящее волшебство в том, что все они неповторимы.

— Созданная Вами из снега и льда красота недолговечна. Переживаете из-за этого?

— Для меня такая недолговечность на самом деле — самое лучшее, что есть в этом искусстве. Красота самой жизни соткана из недолговечных моментов, возьмите, например, весенне-летнее цветение. И эти мгновения, которые оставляют о себе лишь память — самое важное.

— Как организатору конкурсов по снежно-ледовому искусству в рамках культурной программы зимних Олимпийских игр, Вам приходится учитывать какой-то национальный колорит каждой страны, где проходит это событие? Или искусство вне национальностей?

— Снег и лёд повсюду одинаковы, поэтому все программы схожи. К тому же везде художники по снегу стараются максимально показать свой талант, и вот этот момент творчества для меня самое главное. Порой в соревнования по ледовым скульптурам вносится слишком много технического. Сейчас очень быстро совершенствуются инструменты, позволяя делать то, что было невозможно ранее, да ещё и в максимально ограниченное время соревнований. С одной стороны, это хорошо — художник может мгновенно создавать самые мелкие и изящные детали своей скульптуры, которые даже зрительскому взгляду будут не видны, но тем не менее придадут работе некое совершенство. И часто на конкурсах как раз и оцениваются именно эти моменты. Но для меня, прежде всего, важны образ, идея, которую художник может талантливо выразить, а не только совершенная отработка деталей. И вот у этого нет никаких национальных отличий.

— Вам сложно было оценить работы фестиваля-конкурса снежно-ледовых скульптур “Волшебный лёд Сибири”, или победителя увидели сразу опытным взглядом?

— Это никогда не бывает просто: уровень мастерства с каждым разом становится всё фантастичнее, и в Красноярске пришлось думать до последнего, решение далось очень и очень сложно. За ночь до объявления итогов я не мог даже сам себе назвать победителей. Но уже тогда понял, что в вашем городе есть огромный потенциал для развития подобных фестивалей, которые способны привлечь туристов. Тем более что у вас удивительные мастера-художники. Может быть, именно в Красноярске родится какой-то новый формат этого искусства? Когда не будут вырезать из кубов снега два на два метра или три на три, а изобретут что-то совсем иное? Все данные для этого у вас есть, тем более вы не маленький европейский городок на 50 тысяч жителей, а мегаполис-миллионник.

По дороге из аэропорта в Красноярск я думал, что это обычный промышленный город. А когда попал в центр, увидел, насколько он красив.

— Знаю, что Вы побывали на празднике 130-летия Красноярского краеведческого музея, отличаются ли подобные интерактивные мероприятия от того, что происходит в финских музеях?

— Я побывал и на выставке картин Василия Сурикова из фондов Русского музея, и в краеведческом музее, и то, что я там увидел, не сильно отличается от того, что вижу в Финляндии. Всё же у искусства нет границ, и везде оно шагает вперёд. В Финляндии сейчас настроены на поиск новых форматов для культурных мест. Например, в январе в центре Хельсинки открылась библиотека, книг в которой не так много. Она представляет собой открытое общественное пространство с живыми деревьями, кинотеатром, медиацентром, лекторием, лаундж-зонами для чтения, детской игровой и даже студией звукозаписи. Есть в библиотеке и лаборатория с компьютерами, принтерами, 3D-сканером, швейной машинкой и прочим оборудованием с бесплатным доступом, платить нужно только за материалы. Эта библиотека стала настоящим центром притяжения для жителей города и туристов. В городах должны появляться такие места для общения и пересечения с теми, кто живёт рядом.

— Давайте вернёмся к теме ледового творчества. Осталось ли ещё в нём что-то, что Вас удивляет?

— О, я побывал на сотнях фестивалей, видел тысячи работ. Удивить меня чем-то становится всё сложнее. Но тем не менее некоторым это удаётся. В январе-феврале я ездил по различным конкурсам и фестивалям от Якутии до Италии, от Китая до Франции и вот оказался в Красноярске. И везде было что-то, что производило очень сильное впечатление.

— Знаю, что китайские мастера, по общепризнанному мнению, делают работы на очень хорошем уровне, тем не менее на фестивале в Харбине победила русская команда. Какие ещё традиционно сильные команды есть в этом виде искусства?

— Китай, Япония, США, Россия и другие команды совершенствуются в снежно-ледовом искусстве примерно с равной скоростью. Так, например, в Индии победила японская команда, а на прошлой неделе в финском городке Оулу на Baltic Snow Fall — 2019 первое место заняли скульпторы из Мексики. Более того, я даже знаю африканские команды, которые показывают удивительные работы. Хотя сами понимаете, тренироваться им приходится на совершенно других материалах, и потом филигранная работа со снегом вызывает у них определённые сложности, но они всё преодолевают.

— Вы до сих пор и сами делаете скульптуры из снега и льда. А как к Вам приходит идея — мучает ли бессонницей, как некоторых писателей или художников, пока не будет реализована?

— Мне очень повезло — я могу сразу реализовать любую пришедшую мне идею. Мы с женой живём в доме в деревенской местности, рядом — большое пространство. Там у меня три площадки, где я творю новые произведения из снега, льда, дерева, сена. А потом наблюдаю, как природа поступает с моими работами — что нового она в них привносит. Это очень завораживающее зрелище.

— Для многих россиян знакомство с Вашей родиной начинается с книг Туве Янссен о муми-троллях и обычаях Муми-долла. Как в Вашей семье относятся к этим героям?

— Да, эти книги известны и в Финляндии, и во всём мире, но в нашей семье они, честно говоря, непопулярны. Более того, я сам про приключения муми-троллей не читал.

— Не может быть!

— Да! У нас более популярен Санта-Клаус и истории о нём. И вот с ним я знаком гораздо лучше — моя младшая дочь работала на почте Санты в Лапландии. Так что могу заявить: Санта — мой личный добрый приятель!

— В прошлом году весь мир наблюдал за финским экспериментом — введением безусловного базового дохода для случайно отобранных людей, чтобы посмотреть, приведёт ли это к развитию или деградации. Как люди относятся к нему?

— Наше общество много дискутирует на эту тему. Грядут парламентские выборы, и наверняка политики будут использовать эту тему для своих кампаний. Хочу сказать, что и без этого эксперимента социальная поддержка нуждающихся в Финляндии хорошая. Но для получения пособий требуется собрать пакет документов. Во время эксперимента убрали бюрократическую составляющую и стали платить по 560 евро двум тысячам случайно отобранных людей. Сейчас речь идёт о прекращении эксперимента, вроде как маленькая выборка не даёт сделать чёткие выводы. Но тем не менее мы будем продолжать думать об этом и решать, как сделать лучше для жителей страны. В целом я эту идею безусловного базового дохода одобряю.

Досье:

Юхани Лиллберг — один из ведущих международных экспертов по судейству скульпторов по снегу и льду. Только в январе-феврале 2019 года он посетил 12 фестивалей по всему миру. Господин Лиллберг и сам является признанным мастером — в 1988 году его команда выиграла первые соревнования по снежной скульптуре в рамках Олимпийских игр в Калгари (Канада). После этого Юхани Лиллберга стали приглашать как судью и организатора международных соревнований по созданию скульптур из снега и льда. Сейчас он является членом правления Финско-китайского общества дружбы и председателем Финско-японского общества дружбы, почётным членом Общества “Хоккайдо — Финляндия”, пожизненным почётным членом Национальной ассоциации по ледовой скульптуре (США) и Ассоциации снежных скульптур “Икилуми” (финск. “вечные снега”, Финляндия). А также Юхани Лиллберг является основателем Арктического центра в Финляндии — самого северного финского вуза.

Выражаем благодарность за помощь в переводе сотруднику отдела внешних связей администрации Красноярска Роману Телешуну.