Волейболист Алексей Высотин о чемпионате мира, таланте Мусэрского и тренерском гении Саммелвуо

Экс-либеро «Енисея» Алексей Высотин в молодости считался очень перспективным волейболистом, но разные факторы не позволили выйти ему закрепиться в Суперлиге. Завязав с профессиональной карьерой, Алексей переключился на любительский уровень и в свои 26 лет возглавил городскую федерацию волейбола. При этом он активно играет в пляжный волейбол и следит за всеми мировыми тенденциями в своём спорте. Мы встретились с Алексеем в спортзале школы «Юность» и более часа разговаривали о городском волейболе, родном для него Зеленогорске, карьере в Сургуте и Воронеже, уровне пляжного волейбола и многом другом.

О чемпионате города и второй профессиональной команде

– Какие изменения ожидаются в городских чемпионатах?

– Мы хотим увеличить количество команд и проводимых матчей. Группа А, где играют сильнейшие коллективы, останется без изменений, а вот вторая группа вырастет с 12 до 15 команд. Всего в мужских чемпионатах сыграют 47 команд: 12 в первой группе, 15 во второй и 20 в третьей. В женские лиги заявились 45 команд. Ещё одно новшество – система плей-офф с выбыванием, когда участники делятся на пары по итогам сезона и играют три раунда вплоть до финала. К тому же мы ограничили количество человек в одной команде – теперь заявить на сезон можно 14 игроков, а не 20. Также в планах стоит Матч звёзд – самих звёзд, конечно, у нас нет, но мы их выберем через соцсети и сделаем шоу с конкурсами и какими-то фишками. Будет интересно и ярко, пусть и на любительском уровне.

– Не планируется ли в будущем расширить группу А?

– Вопрос, на самом деле, очень хороший. (Улыбается.) В этом сезоне мы не стали этим заниматься: команды из второй группы совсем недавно поставили себе цель выйти на новый уровень, и сейчас они к нему не до конца готовы. Наобум кидать их наверх нельзя, иначе лидеры чемпионата получат кучу проходных и скучных матчей. А вот через год все новички сплотятся, наберутся опыта и составят достойную конкуренцию фаворитам. Есть планы с 2020 года расширить чемпионат Красноярска до 14 команд – как в российской Суперлиге. Но пока все мысли со стартующим сезоном, и на будущее я загадывать не стану.

– Были ли мысли создать четвёртую группу, чтобы немного разбить третью?

– Мысли были. Но нужно понимать следующий момент: в третьей группе всегда будет четвёрка команд, которая борется за золото, и четвёрка аутсайдеров, а остальные примерно равны по уровню. В этом сезоне дробить эту группу мы точно не будем, но в будущем такой вариант не исключён.

– Кого видите в роли фаворита чемпионата Красноярска?

– Фаворитов, честно сказать, выделить сложно. В прошлом году победила команда КДСК из Новосёлово – она же, кстати, заняла второе место на первенстве России среди сельских территорий. В целом ребята провели ровный сезон, но итогового чемпионства от них никто не ждал, хотя в финале они усилились игроком из Зеленогорска. Знаю, что в этом сезоне свой сильнейший состав возрождает «Медик». Очень хороши команды у Сибирского федерального университета и медицинского института. Но в конце чемпионата может выстрелить любой коллектив, и это не может не радовать.

– Лидеров чемпионата можно сравнивать с командами Высшей лиги Б, где играют профессионалы?

– А почему бы и нет? Вполне реально. У нас в городском чемпионате играют много кандидатов в мастера спорта, а это звание даётся только на профессиональном уровне. Про перворазрядников я даже и не говорю. (Смеётся.) Многие ребята пришли из команды мастеров – к примеру, в том же «Медике» играют Евгений Бархатов, Иван Астратов, Иван Верещагин и Михаил Цыганков, которые раньше выступали в «Дорожнике». Я сам играл в «Енисее», выходил вместе с ним в Суперлигу, но при этом сейчас занимаюсь командой «Родник» из второй группы – хочу прокачать её до самого высокого уровня. Вместе со мной, кстати, играет Дима Ендольцев, который в своё время сменил три профессиональные команды.

– А если взять условные СФУ или мединститут и заявить в Высшую лигу Б, они там не затеряются?

– Нет, но тут уже встаёт вопрос селекции и финансирования. По сути, мы играем на энтузиазме. Взнос на сезон составляет всего тысячу рублей с человека – ничтожные деньги! Студентов можно мотивировать дополнительными баллами к повышенной стипендии. Если человеку платить зарплату, то мотивация, конечно, возрастёт в разы – он сконцентрируется только на волейболе, и в этом случае прогресса не избежать. Наши команды вполне могут соперничать с профессионалами, но, повторюсь, дело упирается в финансовый вопрос.

– Не было планов собрать сборную города и заявить её в профессиональный чемпионат?

– Честно сказать, я не думал об этом. Мы больше сконцентрированы на любительском волейболе. У нас есть две школы олимпийского резерва – «Юность» и «Енисей» имени Эдуарда Носкова, и их воспитанники ещё могут конкурировать между собой, это нормальный процесс. А с основным «Енисеем», который играет в Суперлиге, соперничать никаким образом не получится. Главное – вовлекать людей в здоровый образ жизни и делать так, чтобы они проводили свободное время на позитиве.

– То есть вторая профессиональная команда Красноярску не нужна?

– На мой взгляд, нет. Если даже в Москве потихоньку от этого отходят, то нам тем более не стоит лезть. Существует риск, что эта команда банально остановится в развитии и будет топтаться на месте. Нам это совершенно не нужно.

– Тем не менее в Красноярске наблюдается бешеная популярность волейбола. При этом его история в городе никогда не была какой-то особенной. Откуда такая любовь к этому спорту?

– Если говорить в целом, то волейбол в России находится на очень высоком уровне. Неважно, какой вид: классика, пляжный волейбол, мини-волей и даже тэг-волей, где играют мячом на теннисном столе. Спорт сложен технически, и здесь очень важно количество тренировок и наработанных часов – в конце концов, поставить человеку удар за два месяца нереально. Своей сложностью и техничностью он привлекает многих, в том числе и в Красноярске. У нас есть много сообществ, куда люди приходят поиграть и пообщаться после работы. Как я уже говорил, есть две школы, которые выпускают хороших игроков. Ребята постоянно повышают уровень и заражают своей активностью других.

– То есть в будущем количество команд в городе может ещё вырасти?

– Безусловно! Есть пример: в прошлом году пришли ребята, руководителем которых стал мой ученик. Причём он очень хороший стоматолог, раньше профессионально занимался гонками и футболом, но однажды его «закусил» волейбол. В наших чемпионатах он и его команда получат более глубокие знания волейбола. И таких примеров много.

О волейболе в Зеленогорске и мотивации Крицкого

– С городом понятно. А если создать вторую команду в крае? Хотя бы в том же Зеленогорске, откуда Вы родом? Тем более там очень хорошая школа.

– Да, школа там действительно прекрасная. На прошедших выходных я ездил в Зеленогорск на волейбольный марафон, посвящённый 25-летию местной спортшколы «Старт». Мы с моим тренером Владиславом Стравинскасом попытались посчитать, сколько игроков из Зеленогорска закрепились в профессиональном волейболе. В итоге насчитали 21 человека! И в Суперлиге есть ребята, и за рубежом даже играют. Тем более в Зеленогорске сейчас работает полноценная школа-интернат, где созданы все условия для подготовки. Теоретически там может быть команда Высшей лиги Б, тем более ранее была женская команда лиги А («Старт-Саяны». – Прим. авт.) Но дело в другом. Когда ребёнку исполняется 16 лет, он должен понимать: либо он будет жить в спорте, либо останется любителем. Так вот, в «Енисей» из Зеленогорска каждый год приезжают по два человека – это статистика. Переплюнуть Красноярск по уровню нет смысла, да никто на это и не пойдёт. У «Старта» есть своя задача – обеспечение профессиональных команд качественными игроками, и он её прекрасно выполняет.

– Но только ли школа помогает? Те же Александр Крицкий, Антон Мысин, Александр Моисеев за счёт чего добились такого прогресса?

– Тут ещё стоит отметить людей и систему подготовки. Вот как у нас было? Когда я был в детском саду, за нами приходила тренер Валентина Антоненко и вела в «Старт», где мы занимались. Так продолжалось до восьми лет, после меня и некоторых других ребят оформили в спортивный класс к Павлу Морозову. У него уже была узкоспециализированная подготовка. В старших классах по два человека отбирались в сборную города, где нас тренировал Владислав Стравинскас. Представьте, сколько времени уделяется детям? Для них тренер становится вторым отцом и второй мамой, они постоянно находятся с ним. Ну и надо понимать, что Зеленогорск – маленький спокойный город, где ты окунаешься в любимое дело с головой. Тот же Сашка Крицкий, хоть и рос в хулиганском дворе, но каждый вечер выходил с морковкой в зубах и с мячом в руках. (Смеётся.) Он всегда думал о волейболе, даже когда ел, спал и учился. Благодаря этому стремлению его сейчас знает вся страна.

– Кстати, а с учёбой такое стремление совмещается?

– Ну мне лично было тяжело одновременно учиться и посещать тренировки. Слава богу, от природы досталась хорошая память и более-менее складной русский язык. (Улыбается.) За счёт этого я и школу неплохо закончил, и в институт самостоятельно поступил. Но для других волейболистов это может стать серьёзной проблемой. Сейчас она решается с помощью школы-интерната, где дети могут грамотно совмещать учёбу и занятия спортом.

О серьёзных решениях и дружбе с либеро сборной России

– У Вас карьера получилась не такой яркой. Что помешало развиться, как Мысину или Крицкому: травмы, недоверие тренера или собственное нежелание?

– Нежелание полностью исключено. Недоверие тренера тоже исключено: не бывает таких случаев, чтобы специалист пришёл и сразу же стал отрицательно относиться к игрокам. А вот травмы, к сожалению, были. В 2011 году я серьёзно травмировал колено, пришлось делать операцию на крестообразной связке, после чего в организме произошёл гормональный сбой. Это внесло свои коррективы в подготовку. Ну и в какой-то момент я чересчур слишком поверил в себя.

– Это как?

– Я играл в «Енисее», представлял вырастивший меня регион, а на всех тех, которые были в Красноярске транзитом, смотрел так, как будто во мне центр Вселенной. В те же годы поменялись правила, и в команду обязательно должны были заявить одного молодого либеро. Под этот шумок мне начали названивать агенты со своими услугами, и их было столько много, что я не выдержал и потерялся. А рядом не было старших товарищей, которые бы наставили меня на путь истинный.

– И что в итоге?

– В 2014 году у меня закончился контракт с «Енисеем», а новый клуб я себе не нашёл. Тогда директором был ныне покойный Эдуард Носков, и я пошёл к нему за советом. Он мне прямо сказал: мол, ты нас полностью устраиваешь как либеро, но все свои метания – «хочу уйти, не хочу уйти» - надо прекращать. Я был ещё молод, но уже тогда приходилось принимать серьёзные решения. В итоге меня оставили на год, а в 2015 году я окончательно покинул команду.

– Потом было краснодарское «Динамо».

– Увы, с ним получилась очень грустная история. Я же уходил из «Енисея» в статусе основного либеро команды, которая уверенно вышла в Суперлигу, и думал, что найду себе клуб без проблем. Но время шло, а вопрос не решался. Тогда я решил сам выйти напрямую на Руслана Олихвера – он в девяностые годы был очень известным волейболистом, а потом работал гендиректором «Динамо». Вместе со спортивным директором Алексеем Ежовым он рассмотрел мою кандидатуру и предложил контракт. Что было потом... Не хочу вспоминать все перипетии, скажу лишь только то, что перед началом сезона в «Динамо» сменилось руководство, которые отказалось от моих услуг. Я вернулся в Красноярск, два месяца тренировался с молодёжкой «Енисея», а потом уехал в воронежский «Кристалл».

– И как там?

– В том сезоне мы заняли девятое место в Высшей лиге А, но у нас тогда играли Артур Удрис и Кирилл Урсов – первый сейчас играет в «Факеле», а второй в питерском «Зените». Была куча игровой практики – 44 матча в сезоне, это очень много. Но тренировок мне не хватало. В Воронеже я окончательно понял, что олимпийским чемпионом точно не стану.

– Но при этом в Вашем послужном списке значится «Газпром-Югра», далеко не самый последний клуб в Суперлиге.

– Туда я поехал внаглую! (Смеётся.) В Сургуте президентом работал Рафаэль Хабибуллин – он, кстати, и главным тренером был, хоть и не участвовал в тренировочном процессе. Мне позвонили знакомые ребята и сказали, что Раф ищет усиление в защитную линию. Как раз в ней играл Женя Андреев – он сейчас на чемпионате Европы в сборной. Планировалось, что я буду ему составлять конкуренцию, и поначалу это даже получалось – я быстро влился в команду, тем более там было много знакомых парней. Но получилось так, что тренер не захотел видеть меня в команде.

– То есть?

– Возможно, повлияла та самая наглость, с которой я приехал в Сургут. Хотя до сих пор считаю, что она была чисто спортивной – я ехал туда не за деньгами, а за игровой практикой. Причём тренеру, с которым мы работали, наглость не понравилась, а Рафу понравилась! В итоге меня заявили на четыре тура, но потом сезон закончился, а контракт так и не был подписан.

– Как оцениваете этот этап в карьере?

– В «Газпром-Югре» я больше был мотиватором для Жени Андреева – надо было дать огня, зарубиться с ним. Всё-таки тяжело конкурировать со своим другом, который уверенно стоит на своём месте. Может быть, я даже повлиял на тот факт, что Женька сейчас играет в сборной – это, конечно, шутка, но мало ли! (Смеется.).

О работе в федерации и рекордном турнире Грошева

– После Сургута команд не было...

– Да, был очень депрессивный период. Грустно, когда всю жизнь идёшь к цели, а потом понимаешь, что она недостижима. Долго не мог найти себя. Но потом я вышел на Артёма Челбакова, который тогда руководил городской федерацией волейбола. Он начал посвящать меня в эту тематику, и я этим серьёзно загорелся – мне понравилось большое количество людей, которые занимаются волейболом в городе, и их доверие к нам. Потом Артём уехал в Москву – есть мнение, что он просто сбежал от обязательств, но я могу уверенно сказать, что это далеко не так.

– Почему?

– Он каждый день был на связи и очень сильно помогал. В первое время я звонил каждый день, буквально докучал его вопросами! Благодаря Артёму я потихоньку вник во все дела федерации.

– И как успехи?

– Конечно, эта работа не из лёгких. Волейбол – командный вид спорта, в нём очень много людей, и всем угодить невозможно. Но, как говорится, сколько людей, столько и мнений. По крайней мере, эти мнения меня мотивируют. Хочется делать что-то новое, и иногда это получается – вспомнить хотя бы юбилейный турнир памяти Алексея Грошева, который по массовости вошёл в Книгу рекордов Красноярья. Мне даже золотую плакетку подарили, всё как положено. (Улыбается.) Конечно, все эти награды – не цель, но в любом случае дополнительная мотивация.

– Прислушиваетесь к мнению старожилов?

– Конечно, но тут нужно учитывать один момент. Все опытные специалисты, которые работают с нами, очень компетентны, и большое им спасибо за поддержку. Однако времена меняются, волейбол не стоит на месте, и сейчас в сфере идёт омоложение состава. По сути, я стал переходным звеном от поколения, которое всё создало, к поколению, которое хочет развивать. К нам приходят новые люди, которые хотят делать крутые вещи, и мы их вводим в курс дела. Я сам готов бесконечно обучаться!

– Не было желания всё бросить?

– Не, бросать не хочу. Юношеский максимализм прошёл, мальчик вырос и почувствовал большую ответственность. Когда понимаешь, что под твоей опекой тысячи волейболистов, мысль забросить это дело отсеивается сама собой. Да и зачем бросать, когда я хочу этим заниматься?

О западных пляжниках и суровой сибирской пляжке

– Помимо классики, в Красноярске развивается пляжный волейбол. Вы и сами в него активно играете. Как пришли в него?

– В своё время у меня была мечта: выиграть всё в классическом волейболе, а потом уйти в пляжку, как все бразильцы, и там играть до 45 лет. Примерно год назад я вспомнил о своей мечте и занялся пляжкой. Кстати, говорить о завершении моей профессиональной карьеры всё-таки не стоит – теперь я профессиональный пляжник! (Смеётся.).

– В каком смысле?

– Летом я со своим учеником ездил на этап чемпионата России в Кемерово. Там собрались девять рейтинговых пар из западных регионов и примерно 18 пар со всей Сибири. Понятно, что мы туда ездили ради обмена опытом и удовольствия. И вот что я заметил: сибирские команды все одинаковые, потому что условия позволяют тренироваться только летом на открытом воздухе. Но западные пары – это космос! Я увидел, как это может быть, и хочу сделать что-то подобное в Красноярске. Есть одна цель к 2022 году, но озвучивать ли её сейчас... (Улыбается.).

– Вы про строительство крытого корта для пляжного волейбола?

– Ох уж эти журналисты, откуда вы всё знаете? (Смеётся.) Да, речь о нём. Подробно о проекте говорить не стану, скажу лишь, что он очень сложный. Нужно понять, строить ли этот корт с нуля или переоборудовать уже имеющееся здание. Песок найти можно без проблем, но под него требуется система подогрева, а это уже другой вопрос. Если говорить о цифрах, то по самым скромным подсчётам корт на три пляжные площадки стоит примерно 12 миллионов рублей – деньги, может, и не такие большие, но для мелких частных инвесторов могут стать неподъёмной суммой.

– Как быстро ликвидируется пропасть между сибиряками и западниками, если такой корт всё же появится?

– Процесс, конечно, не такой быстрый. Нужно найти специалиста, который будет готовить детей и взрослых. Тут ещё надо понимать следующий нюанс: все когда-то учились играть в классический волейбол, и нет пляжников, которые никогда не трогали мяч в зале. Но тот факт, что пропасть исчезнет или хотя бы станет меньше, неоспорим. Тем более если мы построим корт, то много классиков уйдёт в пляжку.

– Почему?

– Она менее травмоопасна из-за более мягкого покрытия. В неё проще играть с нуля, если нет никаких навыков – ты можешь просто встать под сетку и подбивать мяч снизу. (Смеётся.) Тот же мяч легче, скорости ниже. При этом я ни в коем случае не хочу сказать, что профессиональный пляжный волейбол слабее и хуже классического, но удовольствие от игры получить проще.

– А откуда взялась такая популярность пляжки в Красноярске? Это сибирский город, тут можно играть максимум три-четыре месяца!

– И от них мы берём всё. Я захожу на песок в конце мая и буду играть вплоть до конца сентября – например, на этих выходных обещают солнечную погоду, а это значит, что я возьму мяч и поеду на площадку. Хочу быть последним сибирским пляжником в сезоне. (Улыбается.) Конечно, четыре месяца – это скорее для таких экстремалов, как я. В основном площадки наполняются в июне и пустеют уже к середине августа. Все играют на любительском уровне, больше для души и удовольствия. Но мне хочется развиваться в данном направлении.

– Вы себя видите чемпионом России по пляжному волейболу?

– Я об этом даже не думаю и такой задачи себе не ставлю. Но мне очень интересно играть на том же уровне, что и рейтинговые пары. Проблема в том, что на все соревнования приходится ездить за свой счёт, поскольку денег никто не выделяет. Есть вариант найти себе напарника на западе, который умеет играть в атаке и на блоке, а я уже в защите помогу.

– Но ведь командная сыгранность тоже многое решает? Не проще ли взять в напарники того же Павла Безруких, который сейчас активно занимается любителями?

– Мы с Пашей, кстати, четырёхкратные чемпионы края! Не спорю, связка бы получилась классная. Но у Пашки семья, двое детей, ему надо воспитывать их. Хотя при этом он умудряется четыре раза в неделю тренироваться и участвовать в соревнованиях! Вообще я подумаю над этим предложением. (Смеётся.).

О шпагате Мусэрского и защите Саммелвуо

– Теперь поговорим о чемпионате Европы, где сейчас играет сборная России. Задача – выход в финал. Она реальна, учитывая омоложение состава и приход Саммелвуо?

– Вполне. У сборной есть хорошие шансы, она обретает свою игру. Пока, правда, не летит подача, но я надеюсь, что эта проблема решится. К стадии плей-офф Россия, на мой взгляд, подойдёт в оптимальных кондициях. Прогнозов делать не буду, но хочу, чтобы наши побеждали. И хочется хорошей игры – я уже перестал обращать внимание на результат. (Смеётся.).

– Но с теми же Турцией и Македонией были провалы не только из-за подачи. Причём это не самые сильные соперники. Почему возникают такие проблемы?

– На групповой стадии это не проблема. А вот когда начнём играть с Италией, Германией и другими серьёзными командами, которые не упускают отрыв в пять мячей, тогда провалы станут проблемой. Но сейчас это нормальный процесс – тренер ищет оптимальный состав и даёт поиграть всем сборникам. Думаю, ближе к финалу команда станет единым механизмом, нужно только подождать.

– Как Вам нынешний состав сборной?

– Честно сказать, ещё четыре года я видел примерно 80% от нынешней команды. Правда, Юры Бережко не хватает – может, травма или форма не та... Вообще, конечно, очень круто, что состав так омолодился – всё-таки на 45-летнем Тетюхине, при всём к нему уважении, далеко не уедешь. Хорошо, что в составе есть Клюка, Волков и Полетаев, который может заменить Макса Михайлова. Бутько – очень классный пасующий, который много лет держит высокий уровень. Те же либеро хороши – что мой визави Женя Андреев, творящий чудеса в защите, что Валентин Голубев. С Валей мы, кстати, по юниорам играли – он из Хабаровского края, тоже 1992 года, как и я, и наши команды иногда пересекались. (Улыбается.).

– Тренер Саммелвуо способен привести сборную к успеху?

– Конечно! Вообще будущее мирового волейбола за молодыми тренерами – типа того же Саммелвуо или Алексея Вербова. С каждым годом подача становится сильнее, меняются физические данные людей, появляются новые тактические наработки... По-хорошему, надо уже сетку поднимать на пару сантиметров. (Смеётся.) Нужно, чтобы между тренером и всем этим прогрессом не было пропасти. Всё-таки сложно перестроиться под новые реалии 60-летнему тренеру, который помнит ещё непобедимый ЦСКА, хотя его уже как десять лет не существует. А молодые специалисты перестроятся без проблем. Мне, кстати, понравился момент в матче с Финляндией, когда Артём Вольвич работал на блоке с первым темпом. Вместо прыжка вверх и переноса рук в сторону он сделал шаг и поставил шикарный блок один в один. После этого Артём побежал к Туомасу с благодарностью – мол, круто, спасибо, я раньше так не делал! Вообще Саммелвуо с не самыми громкими фамилиями выиграл чемпионат России, а это о многом говорит.

– А Олимпиаду через год сможет?

– Вполне. Хотя тяжело будет. Вот в 2024 году я бы даже поставил на победу наших! (Смеётся.) Сейчас Клюке, Волкову и Полетаеву по 23-24 года. Через одну Олимпиаду они будут как раз в оптимальном возрасте – 27-29 лет. Будет очень мощный и единый коллектив, как будто шесть Тетюхиных на площадке!

– Но Мусэрский феерил в лондонском финале, когда ему было 24 года. Может, не в возрасте дело?

– Ну Дима всё-таки вундеркинд, которого вовремя нашли и раскрыли. Вы же знаете, что он со своим ростом спокойно садится на шпагат? Понимаете, насколько он одарён физиологией? В Белгороде это заметили и сделали из Мусэрского машину для добывания медалей. Вообще сравнивать его с кем-то – не очень благодарное дело, он уникум. А тот же Дима Волков ведом своей спортивной наглостью. Клюка – это работяга с высоким интеллектом. Со временем они ещё подрастут и станут сильнее. В конце концов, Леон в 14 лет играл за сборную Кубы! А кто-то может дебютировать в ней только в 28 лет.

– Можно ли сравнить сборную-2012 с нынешней командой?

– По амплуа однозначно нет. Тогда была более академичная и силовая сборная. Сейчас команда приближена к европейскому стилю игры. В последнее время активно говорят, что русские наконец-то научились играть в защите, и я с этим полностью соглашусь. Нельзя сказать, что Полетаева нельзя остановить – в 2012 году с ростом 194 сантиметра его бы даже в резерв не взяли! Когда я только начинал играть, было негласное правило – первый темп даже в молодёжной сборной должен быть выше 205 сантиметров. Но это было давно, и сейчас ставка идёт на сыгранность и авантюризм. За счёт этого «Кузбасс» стал чемпионом – команда авантюристов с феерящим Кобзарем! И сборная так же играть будет.

– Если не по амплуа, то как когда?

– Я бы сравнил по стилям. Допустим, есть французский и словенский стили: всё строится на командной игре, и мяч подолгу висит в воздухе. Россия всегда играла на атлетичности и академичности, но сейчас Саммелвуо принёс капельку Европы и научил команду играть в защите. По сути, мы модернизировали свой стиль и стали ещё сильнее.

О чемпионате мира в Красноярске и возмущении Хтея

– В 2022 году Красноярск примет матчи чемпионата мира по волейболу. Потянет ли город такую задачу?

– Разумеется! Благодаря Универсиаде у нас есть куча комплексов, которые соответствуют мировым стандартам высоты и ширины. Да и сам город сильно преобразился. Красноярск однозначно заслужил этот чемпионат! Единственное, чего я не понял – почему Белгороду не доверили часть матчей. Всё-таки такие традиции, такая команда...

– Недавно появилась новость, что решение по Белгороду пересмотрят.

– И это правильно. Я видел в соцсетях, как по этому поводу возмущались Хтей и другие звёзды. Даже сам написал пост в адрес главы ВФВ – мол, Станислав Владимирович, обратите на это внимание! (Смеётся.).

– Нет опасения, что Белгород со своей историей отберёт матчи у Красноярска? Всё-таки сопоставлять волейбольные успехи нет смысла.

– Давайте лучше чуть-чуть возьмём у Москвы и Питера, а нас не будем трогать! (Смеётся.) Тем более организаторы смотрят не только на волейбол, а на спортивные заслуги в целом, а по этому показателю мы, конечно, опережаем Белгород. И вообще я считаю, что Сибирь никак нельзя оставлять без такого события. Представляете, какой поток детей хлынет в школы после чемпионата?

– В Сибири, кстати, и так формируется хороший волейбольный кластер на чемпионате мира: Новосибирск, Кемерово и Красноярск.

– Это очень здорово. Пусть мы не можем похвастать волейбольными чемпионствами, но у нас есть другие качества. По сути, спортивный Красноярск – большая семья. За счёт этого мы сможем сделать очень многое.

Фото в тексте: ВК "Енисей", ВК "Кузбасс", Красноярская городская федерация волейбола