Двукратная чемпионка мира Светлана Крючкова о сборной, «Енисее» и тренерах

Светлана Крючкова самая титулованная волейболистка в составе женского “Енисея”. Она дважды выигрывала чемпионат мира, становилась чемпионкой Европы со сборной России. В клубной карьере на счету Крючковой два золота чемпионатов страны и столько же побед в Кубке ЕКВ. Мы встретились с либеро красноярок сразу после окончания Кубка Сибири и Дальнего Востока, в финале которого “Енисей” уступил в пяти сетах “Сахалину”.

— На днях завершился Кубок Сибири и Дальнего Востока. Была ли победа в этом турнире обязательной или рассматривали его как этап подготовки к сезону?

— Лично для меня победа была важна. Никогда не выигрывала этот турнир. Очень хотелось получить кубок в коллекцию. Игрок я возрастной, не знаю, сколько ещё здоровье позволит выходить на площадку. Возможно, это последний сезон. Поражение в финале очень расстроило. Для меня большой роли не играет, что за турнир. Любая победа равноценна, всегда стремлюсь к первому месту. Как команда восприняла, сказать не могу. Особо откровенно не общались, после поражения все в себя ушли. В любом случае неудача обидная. Надо работать, особенно над подачей и приёмом. Эти элементы зависят от каждого игрока лично, ошибаешься, подводишь команду.

— Игра и состав, которые были представлены на Кубке, — это прообраз “Енисея”, который будет по ходу сезона, или эксперимент?

— Я думаю, что будет много изменений. Пока не наиграны взаимодействия настолько, чтобы связующие больше доверяли первому темпу. Связка — первый темп — эти наработки занимают не один месяц. Яна Манзюк и Саша Перетятько не первый сезон играют вместе и, конечно, друг друга понимают. С центральными, которые только пришли, пока такого взаимодействия нет. Именно в финале первым темпом очень мало играли. Больше действовали через края, не всегда это получалось.

— То есть установки — больше задействовать диагональ и доигровку — не было?

— Я не знаю. У нас тренер иногда разговаривает со связующей, и никто кроме них двоих ничего не слышит.

— Когда Вы подписали контракт с “Енисеем”, я удивился, но когда остались ещё на сезон, это поразило ещё больше. Вам здесь так понравилось?

— Да, мне нравится здесь играть. Хороший клуб, хороший коллектив, что здесь удивительного?

— Дело не в коллективе, а в удалённости от европейской части страны, морозах, чёрном небе.

— Я особо зимой не гуляю. Либо дома, либо тренировки и игры. Много перелётов, на чёрное небо попадала всего пару раз. Ничего страшного, подоконник помыла по весне, нормально.

— А бесконечные перелёты не надоели?

— Привыкла уже. Налеталась за свою жизнь. Я приучила себя спать в самолёте, мотор завёлся, я отключилась, так что перелёты не являются проблемой.

— Прошлый сезон Вы играли в сумасшедшем режиме, практически без замен. Сил хватило?

— Вполне.

— Почему же тогда Вы говорите о — возможно — последнем сезоне?

— Есть вещи, о которых знаем только я, доктор команды и массажист. Буду играть, пока есть желание и здоровье.

— Если бы не предложение “Енисея”, закончили бы карьеру?

— Не знаю. Тяжёлая ситуация была. В 2015 году были проблемы с моим прошлым клубом из Краснодара. Суд длился почти год. Я сама для себя приняла решение, что если хочу всерьёз все эти трудности преодолеть — значит, надо находиться в Краснодаре. Поэтому приостановила карьеру. Когда всё наладилось, я приняла предложение из Красноярска.

— Прошлый сезон получился для Вас неоднозначным. Неудача сборной на чемпионате Европы, поражение в квалификации Лиги чемпионов и в матче за бронзу отечественного чемпионата. Причём и в клубе, и в национальной команде имели место неожиданные перестановки в тренерском штабе. Это сыграло отрицательную роль?

— В сборной рокировка тренеров прямо перед турниром гораздо больше выбила из колеи. Задачи там стояли глобальные, должны были бороться за победу, а в результате провалились.

— Игрокам не объяснили причину решения поменять местами тренеров незадолго до первого матча?

— Нет. Не удосужились. Построили перед тренировкой. Поставили перед фактом, и пошла разминка. С игроками такие вопросы редко обсуждаются.

— Какие эмоции превалировали, когда попали в сборную? Радость от того, что так неожиданно оказались там, или разочарование от неудачного выступления?

— То, что я попала в команду, — это фантастика. Анна Малова в декрет ушла. Не было либеро, который имел бы международный опыт и согласился играть. У меня был большой перерыв, сомневалась в своих кондициях, но рискнула. К сожалению, выйти на пик формы не удалось. Была раздосадована, что не смогла помочь команде в той мере, на которую рассчитывала.

— Что больше расстроило — неудача на ЧЕ или непопадание в призёры чемпионата России?

— Всегда, когда проигрываешь, расстраиваешься одинаково.

— Бронзовую серию “Енисей” провёл очень неровно. Для себя поняли причины?

— Николай Васильевич Карполь нас перехитрил. В первом матче “Уралочка” выглядела очень слабо, в поддавки играла. Они не нападали, вышли, отстояли. Мы выкладывались. Начинали дома, все на взводе. Внутренне понимаешь, что расслабляться нельзя, на деле не получилось. Всем не докажешь, не расскажешь, что это тактическая хитрость была. Во втором поединке они сыграли, как умеют, а мы расслабились. Первый гостевой матч провели плохо. Во втором бились до конца, но не повезло.

— В женском волейболе психология, наверное, более важный фактор по сравнению с другими командными видами спорта?

— Бесспорно.

— Можете вспомнить самый сумасшедший камбэк в Вашей карьере?

— На память сразу два приходят. Один в 2006 году против Бразилии на чемпионате мира, когда спаслись со счёта 9:13 на тай-брейке, а второй — в прошлом сезоне против саратовского “Протона”, тогда огромное отставание отыграли.

— Когда у соперника матч-болы, это мобилизует или, наоборот, нервирует? Ведь любая ошибка становится фатальной.

— Мяч круглый, может произойти всё, что угодно. Концентрируешься на каждый следующий розыгрыш и всё. Бывает, что ты не поучаствовал в решающем моменте, а может, и наоборот, тебе даётся шанс помочь команде.

— В качельных сетах, от 8:2 к 8:12, к примеру, что чувствуешь, когда находишься на площадке и всё валится из рук?

— Злость, досаду. Очень часто к затяжным провалам приводят глупые ошибки. К примеру, мы подали в сетку, а у соперника вышел подавать сильный игрок, который максимально усложняет приём. Вот мы в матче с “Сахалином” 17 раз ошиблись на подаче. Это катастрофа. Подал в сетку или в аут — минус одно очко, и подаёт соперник. Чтобы отыграть этот потерянный балл, нужно принять, отдать пас и забить. Понятно, что оппонент получает психологическое преимущество. При этом мы больше устаём, поскольку принимаем, отдаём, пытаемся выиграть очко, а они подают и играют на блоке. Вот отсюда и частые провалы по ходу матча у любой команды, которая ошибается на ровном месте.

— Либеро в волейболе узкоспециализированный разрушитель. Про вратарей в футболе и хоккее говорят, что они не такие, как все, более замкнутые, а что с представителями вашего амплуа, про них можно сказать то же самое?

— Всё индивидуально. Есть замкнутые в себе люди. Но в волейболе нужно быть открытым. Либеро называют мотором команды, мы связываем игроков друг с другом, заводим, поднимаем настроение, когда тяжело. Замкнутость — плохо для волейбола, это точно. Мы чаще вступаем в игру, чем вратари в футболе, больше взаимодействуем со всей командой.

— Для Вас лично какие подачи более неприятны — силовые или планеры?

— Всё зависит от подающего. Бывают такие силовые, что голову не успеваешь повернуть. У сербки Тияны Бошкович просто убийственная подача, а бывает, что вроде сильная, но её принять достаточно легко. Также и с планерами, какие-то вообще проблем не доставляют, а другие просто невозможно принять.

— В чемпионате России кто подаёт лучше всех?

— Силовую — Ира Воронкова. Она и так здорово подавала, а сейчас ещё прибавила. Планер самый неудобный у Жени Старцевой. А вообще нет неберущихся подач, есть проблемы с техникой у принимающих.

— Когда начинали в волейбол играть, вряд ли мечтали о позиции либеро? Всем же хочется атаковать.

— Я вообще, несмотря на рост, играла первый темп. Прыгала очень высоко, гены хорошие волейбольные. Даже призы индивидуальные получала в детстве. А лет с восемнадцати стала на постоянной основе играть либеро.

— Переквалификация легко прошла?

— Нет, конечно. Плакала даже несколько месяцев. Нападала-то прилично.

— Вы же начинали у отца?

— Да. Могу сказать, что это тяжело. Никакого послабления он мне не давал, даже был более строг, чем с остальными девочками. Они сталкивались с ним только на тренировках и играх, а я выслушивала и за обедом частенько. Никаких тепличных условий. При этом не могу сказать, что папа был суперстрогим. Он просто хотел, чтобы я играла лучше.

— Из вашей детской команды кто-то ещё вышел на высший уровень?

— На высший нет, но несколько девочек очень прилично играли на университетском уровне.

— Нереализовавшиеся суперталанты в Вашем волейбольном детстве были?

— Я не верю в суперталант. Есть задатки, которые нужно развивать, это зависит от человека, насколько он трудолюбивый и насколько сможет прибавить. Ставлю труд выше таланта.

— Но если нет таланта, то, сколько ни тренируйся, как Гамова, Соколова, Мусэрский или Тетюхин играть не будешь.

— Почему?! Работай, преодолевай себя и заиграешь. У нас просто менталитет такой. Ой, не хочу, не буду, мне тяжело. Причём это не только к спорту относится. Надо уметь перешагнуть через себя, только тогда будет результат. Гамова и Мусэрский бесспорно восхищают, но они высокие, а вот есть Нутсара Томком, связующая из Таиланда. Она чуть выше меня и при этом на протяжении многих лет была одной из лучших в мире. Филигранная техника, качество передачи, только за счёт неё тайские девушки ростом чуть за 170 сантиметров обыгрывают тех, кто гораздо выше. Задатки у Томком были, но добиться такого совершенства можно добиться только за счёт тяжелой многолетней работы.

— Вы когда тренировались усерднее — в юношестве или сейчас?

— Я всегда одинаково тренировалась и с полной отдачей. Номер не отбывала. Другое дело, что в детстве всё было в разы мягче. С этим мне повезло, а вообще у нас в детском волейболе отовсюду требуют только результат. Ребёнка загнать проще простого. Организм растёт, сердце не справляется с запредельными нагрузками, связки ещё не крепкие. Знаю случаи, когда ребята становились инвалидами уже в детском возрасте. Я же тренировалась через день. К железу мы не притрагивались, только с собственным весом занимались. Была одна девочка, которой прочили блестящее будущее. Её грузили так, что полетела спина. Она не то что играть, сидеть и стоять без боли не могла.

— Есть что-то такое, что Вы позволяли себе в 20 лет и не позволяете сейчас? В клуб сходить, к примеру?

— Я в любом возрасте могла и могу сходить в клуб. Просто надо иметь мозги и понимать, когда это можно сделать.

— В женском волейболе большие победы отмечают по-мужски?

— Конечно, когда это того стоит.

— После двух победных чемпионатов мира гуляли на славу?

— Сразу после финалов в обоих случаях особо не гуляли. Усталость дикая. Опустошённость. Когда работаешь полгода, чтобы выиграть ЧМ, и потом делаешь это, сил нет вообще. Посидели с девчонками около двух часов и спать. В таком состоянии в сон клонит с одной банки пива. Потом уже, когда приезжали домой и нам давали отдых, отмечали широко. С родственниками, друзьями. У меня есть близкая подруга Вера, она большие надежды подавала. Но на высокий уровень не вышла из-за травм. Вот с ней душевно посидели.

— В женских волейбольных командах бывает настоящая дружба между девушками?

— Бывает. Чтобы кто-то подлянки делал, ни разу такого за свою карьеру не встречала. У меня по-разному получалось. С какими-то девочками жёстко конкурировала, с кем-то очень хорошо общалась. Сейчас с Ритой Панычевой у нас полное взаимопонимание.

— А если Панычева будет выходить в старте, а Вы останетесь на скамейке, оно сохранится?

— Конечно. Я ещё больше за неё переживать буду. У меня нет вообще такого, что ты играешь, а я нет, буду, значит, козни строить за спиной. Я вообще не могу со стороны смотреть спокойно, когда девчонки за победу бьются. Буду кричать, прыгать, чтобы хоть как-то им помочь.

— В прошлом году в квалификации Лиги чемпионов против болгарской команды в Красноярске вся скамейка гостей так себя и вела. Было впечатление, что этот матч главный в жизни для каждой из них, и для тех, кто на площадке, и для запасных. А вот у “Енисея” я такого не увидел. Может, поэтому и отдали фактически уже выигранный матч?

— Мы очень хотели в Лигу чемпионов, так что дело не в психологии. Попали на третий день после прилёта. Акклиматизация накрыла всю команду, причём одновременно. Нас хватило на два первых сета, которые выиграли уверенно. Затем резко подсели. Чуть не хватило для выигрыша третьей партии, а потом уже не смогли переломить. Плюс шесть сетов играли, для большинства это вообще было в новинку. Вопрос выносливости.

— Бывали в Вашей карьере матчи, когда сил не оставалось вообще?

— Ног не чувствовала, такое бывало часто. Самый последний раз в заключительном матче прошлого сезона с “Уралочкой”.

— У Вас есть ответ, почему блестящая женская сборная России так и не выиграла ни разу Олимпийские игры?

— Злой рок какой-то. Ещё при Николае Васильевиче Карполе 2:0 у Китая в финале девочки вели и проиграли. Именно на Олимпиадах давление сверху просто зашкаливает. На чемпионатах мира тоже, конечно, требуют успеха, но во время игр всё удесятеряется. Только и слышишь: “Вы должны, вы обязаны”. Смотришь на другую сторону площадки. Соперницы кайфуют, улыбаются, удовольствие получают. А мы напряжённые, желваки ходят, это со стороны бросается в глаза. Давление сверху всегда отражается на команде. Все эти фразы: “Ты подачу не подала, что ты смеёшься”. Ты ходишь и накручиваешь себя. Нам очень многое было нельзя. Улыбаться только по разрешению, по-другому никак.

— Та Олимпиада была последним шансом для чемпионского поколения.

— Понимание этого пришло не сразу. Сначала просто приняли факт поражения. Кто-то сразу плакал, кто-то потом.

— Как Вы узнали о трагедии с главным тренером сборной Сергеем Овчинниковым после Олимпиады ?

— Хорошо помню тот день. Было собрание с командой в Краснодаре, и как раз перед ним мне приходит эсэмэска. Само собрание я не помню. Не плакала, а просто ступор наступил. Не верилось вообще. Написала об этом моя подруга Даша Чекризова. Она с московским “Динамо” находилась на сборах в Хорватии, там это всё и произошло. Я ещё за неё очень переживала. Там кошмар начался. Всех девчонок допрашивали. Я пришла домой и переписывалась с Дашей, не заметила, как вечер наступил. Жуткий был день.

— По поведению Овчинникова после поражения было видно, что он на грани?

— Переживал сильно, но вида особого не показывал. Мужчина ведь, всё держал в себе. Никто даже предположить не мог, что так закончится. После поражения от Бразилии в большинстве СМИ началась натуральная травля Сергея Анатольевича, обложили его со всех сторон. У него и так в жизни всё непросто было, а это поражение, видимо, стало последней каплей. Страшно всё это.

— Если тренер кричит, Вас это стимулирует?

— Наоборот. Если на меня наорать, я замкнусь в себе. С Карполем я не работала, а так, как он, никто не кричит. Хотя есть игроки, которые без ора играть не будут. Я не такая, кричать на меня не надо, это не приведёт к тому результату, который нужен. Папа мой никогда голос не повышал. Говорил спокойно, но такие вещи, что от стыда можно было под землю провалиться. Хотелось вылететь на площадку и сыграть как никогда, чтобы всё доказать.

— Насчёт нового сезона. Какая задача поставлена в чемпионате страны?

— Такая же, как и в прошлом сезоне. Быть в призёрах.

— Несмотря на то, что на смену игрокам сборной пришли менее известные игроки?

— Ну и что. Команда у нас хорошая. Нужно каждому игроку относиться к себе с максимальной требовательностью, и тогда результат придёт.

— Вы опытная и титулованная волейболистка. Что, по большому счёту, может посоветовать тот или иной тренер, чтобы что-то улучшить в игре, Вы же и сама уже всё знаете и умеете?

— Уметь и знать всё невозможно. Иногда у игрока идёт неприятие тренера, в этом случае никакого прогресса не будет. Надо слушать, что он говорит, вычленять правильное и пытаться это сделать. Я всегда прислушиваюсь, не считаю, что всё могу сама. Уважаю наставников, которые могут чему-то научить опытного спортсмена. Идеала не бывает. Сделал хорошо, а можно ещё лучше, со стороны же виднее.

— Давайте составим сборную мечты из тех, с кем Вы выходили на площадку.

— Гамова, Любовь Соколова, Елена Година, связка — Марина Шешенина. Таню Кошелеву не могу не включить. Так, уже пять, получается, один центральный, но назову двух. Играла в “Заречье” с Жанной Проничевой. Мне очень нравилось и как она играла, и как могла завести команду. Ещё назову Ирину Тебенихину. С ней не играла, но очень бы хотелось.

— Каким должен получиться этот сезон, чтобы в конце Вы сказали: “Всё отлично”?

— Если мы с девочками будем кайфовать на площадке от своей игры, тогда я смогу так сказать. Главное — получать удовольствие от того, чем занимаешься, тогда и результат придёт.