Губернатор Ковалев: "дела не делал, но и от дела не бегал"

Об Иване Ковалёве, в 1831 году сменившем на посту енисейского губернатора Александра Степанова, красноярцы позже вспоминали пословицей “Дела не делал, но и от дела не бегал” и шутили, что главной заслугой его правления за пять лет было то, что губерния могла обходиться без него. Тем не менее при Ковалёве строился и расширялся Красноярск, прирастало его население, а губерния по многим показателям обгоняла другие области Российской империи.

В сопровождении старушек-сестёр

В Красноярск Иван Ковалёв был переведён из Киева, где он почти десять лет, с 1822 года, занимал должность гражданского губернатора. Причины перевода чиновника из тёплой Малороссии в суровую Сибирь историками не установлены. Да и в целом биографические сведения о губернаторе Ковалёве скудны. Известно, что в молодости он служил в лейб-гвардии Измайловского полка и Московском гренадерском полку, за проявленную храбрость на полях сражений был награждён орденами Святой Анны и Святого Владимира разных степеней, золотым знаком на Георгиевской ленте. Оставив военную службу в чине полковника, Иван Ковалёв несколько лет занимал должность петербургского полицмейстера, после чего получил назначение в Киев.

По воспоминаниям красноярских старожилов, несмотря на почти 50 лет от роду Иван Гаврилович был холост и в Енисейскую губернию прибыл в сопровождении двух сестёр преклонного возраста, в обществе которых и проводил свободное время. Характеризовали его как “человека вполне гуманного и ни с кем не спорящего, соглашавшегося со всеми докладами”.

Успел к открытию

В первый же год правления Ивана Ковалёва в Красноярске произошло важное событие: открылся памятник Николаю Резанову. На торжественной церемонии присутствовал весь Красноярск, новоприбывший губернатор выступил перед горожанами с прочувствованной речью.

Сохранились сведения, что строительством памятника Резанову руководил статский советник Иван Галкин, а за доставку камней и плит для монумента городская Дума заплатила крестьянам Сухобузимской волости Якову Дрянных и Моисею Коршунову 604 рубля. На чугунной плите памятника была надпись: “Лета 1831, августа 16-го дня. Воздвигнут иждивением Русско-Американской компании в ознаменование незабвенных заслуг, оказанных ей действительным камергером Николаем Резановым, который, возвращаясь из Америки в Россию, скончался в Красноярске 1 марта 1807 года, а погребён 13-го числа того же месяца”.

До наших дней памятник не сохранился: он был установлен на могиле командора Резанова, погребённого на кладбище Воскресенского собора. В 1960-е годы собор был разрушен, а все захоронения на его территории утрачены. Однако есть предположение, что останки Резанова были перенесены на Троицкое кладбище. В 2000 году там поставили памятник в виде белого креста, на одной стороне которого написано “Камергер Николай Петрович Резанов. 1764—1807. Я тебя никогда не увижу”, а на другой — “Мария де ла Консепсьон Марцела Аргуэлло. 1791—1857. Я тебя никогда не забуду”. Кроме того, в 2007 году на площади Мира открыли мемориальный комплекс Резанову, включающий памятник и кенотаф — копию надгробного памятника.

“Размножаются от изобилия и привольной жизни”

Историки считают, что Иван Ковалёв практически не внёс ничего нового в жизнь Енисейской губернии и Красноярска. Жизнь при нём шла спокойно и неторопливо, а сам губернатор больше был погружён в свои домашние дела. В то же время путешественники, посещавшие в эти годы Сибирь, отмечали, что русские за Уралом “быстро размножаются от изобилия и привольной жизни”.

В Красноярске тоже в этот период наблюдался прирост населения. Во-первых, из-за увеличения рождаемости и притока ссыльных поселенцев, а кроме того — за счёт решения правительства, согласно которому с 1831 года казённые крестьяне смогли приписываться к городам с освобождением в течение двух лет от казённых податей, личных и денежных городских повинностей. По данным министерства внутренних дел тех лет, в Красноярске в 1835 году проживало 6792 человека, из них 4236 мужчин и 2256 женщин. Для сравнения: в 1823 году в городе жили 3962 человека: 2177 мужчин и 1765 женщин. То есть за десять лет население столицы Енисейской губернии выросло примерно в полтора раза.

Кроме того, при губернаторе Ковалёве Красноярск продолжал строиться и расширяться. Если в 1822 году город составлял в длину 550 саженей (1173 метра), то в 1835 году протяжённость его главной улицы составляла уже три версты (3200 метров), а всего в нем было 24 улицы и переулка.

В целом, если судить по государственным документам и отчётности того времени, Енисейская губерния в период правления Ивана Ковалёва не отставала, а по некоторым показателям и обходила другие российские губернии. К примеру, в 1834 году только один из 327 жителей Енисейской губернии обучался грамоте, однако в других территориях ситуация с образованием была значительно хуже. Так, в Киевской губернии обучаться грамоте мог только один житель на каждые 490 человек, в Пензенской губернии один из 434, в Симбирской — один из 429. Для сравнения: в Москве в те годы школу посещал каждый 35-й житель, а в столице государства Петербурге — один из 19.

Перебдел за государственными интересами

Карьера Ивана Ковалёва как губернатора закончилась бесславно. В 1835 году его перевели управлять Тобольской губернией, однако там найти общий язык с местным населением ему не удалось так, как в Красноярске. Кроме того, переусердствовав в радении за государственные деньги, он вляпался в громкий скандал. Дело в том, что в то время в сибирских городах отпускались бесплатные лекарства с пометкой “для бедных”. Расходы на них ежегодно увеличивались, что не нравилось Ковалёву: он решил, что причина растущих трат заключается в злоупотреблениях, и велел врачам требовать у пациентов свидетельства от полицмейстера об их “совершенной бедности”. Это вызвало недовольство населения, а главное, свело государственную благотворительность, как пишут историки, “к мёртвой букве”. В Петербурге такое служебное рвение Ковалёва не оценили и отправили губернатора на пенсию.

НЮАНС

Косвенно Иван Ковалёв приложил руку к открытию первого сибирского университета в Томске, приблизив к себе в своё время его создателя Захария Цибульского. Он был нашим земляком, уроженцем села Балахта, который ещё в юности стал писарем у ачинского городского головы. Затем его заметил и взял к себе на работу губернатор Ковалёв. Вместе с ним Цибульский отправился из Красноярска в Тобольск, а после отставки Ковалёва, оставшись без его покровительства, решил попытать счастья в золотодобыче. Спустя 20 лет упорного труда с риском для жизни в системе реки Абакан бывший губернаторский писарь Цибульский нашёл золотоносную жилу, принёсшую ему значительное богатство. Большую часть своего состояния Захарий Михайлович потратил на благотворительность и меценатство, в том числе пожертвовав 40 тысяч рублей на строительство здания университета в Томске, а потом ещё 100 тысяч на его нужды. Более того, он приложил максимум усилий для того, чтобы первый сибирский университет был построен именно в Томске, в то время как на это претендовали несколько городов. Повелением Александра III портрет Цибульского был помещён в актовом зале Томского университета, сейчас он находится в библиотеке ТГУ. Также Цибульский известен как инициатор создания первых курортов на озере Шира.