Красноярский офтальмолог стала лучшим врачом России

За время своей работы Анна Каданцева выполнила более десяти тысяч операций. Она считает, что самое важное — относиться к каждому пациенту как к своему родственнику: сочувствовать, понимать, настраивать на позитив даже в самых тяжёлых случаях.

Анна Сергеевна — заведующая офтальмологического отделения микрохирургии глаза № 1 Красноярского глазного центра. В этом году она стала победителем Всероссийского конкурса врачей в номинации “Лучший офтальмолог”.

Нашим читателям она рассказала об интересных нюансах своей работы. Например, о том, почему микрохирурги работают в тёмной операционной, какие методы лечения они используют единственными в крае и почему нельзя отчаиваться даже в самых сложных ситуациях.

— Я из семьи врачей, и вопрос выбора будущей профессии даже не возникал: не сомневалась, что тоже стану доктором. Офтальмология — красивая специальность, тонкая, сложная, интересная. Но это вовсе не означает, что микрохирургия — сфера для каких-то особенных, избранных врачей. Считаю, что научить технологиям можно каждого — было бы желание.

Мне нравится работать с начинающими специалистами, передавать им свои практические умения, помогать на операциях высокой сложности. В нашем отделении работают молодые, перспективные, талантливые врачи. Преемственность кадров очень важна. И в этом плане хочу отметить нашего главного врача Станислава Станиславовича Ильенкова, который всегда поощряет стремление молодых учиться и развиваться.

Надеюсь, что и дальше я продолжу заряжать окружающих людей своей любовью к офтальмологии. Хочу мотивировать, стимулировать коллег к развитию и научному поиску, хочу помогать людям сохранять самое ценное в жизни — здоровье и радость хорошего зрения.

— На оказании каких видов помощи специализируется ваше отделение?

— Мы помогаем в самых тяжёлых, казалось бы, малоперспективных случаях. Направленность отделения — лечение витреоретинальных патологий, офтальмотравматология. Наши хирурги умеют выполнять все типы операций. Именно у нас помогают пациентам с осложнёнными и травматическими катарактами, глаукомами и другими патологиями, заниматься которыми отказываются частные клиники. Один из примеров: недавно я встретила свою бывшую пациентку, она рассказала, какие красивые вещи вяжет для себя и друзей. А ещё год назад стоял большой вопрос — удастся ли ей сохранить зрение. Перспектив было мало, это был практически последний шанс. Но у нас всё получилось.

— Что такое витреоретинальные патологии?

— Это самые сложные офтальмологические заболевания, в Красноярском крае только хирурги нашего отделения умеют проводить операции при таких патологиях.

В переводе “витреум” — стекловидное тело, “ретина” — сетчатка, то есть это патологии стекловидного тела и сетчатки. Например, к ним относится отслойка сетчатки глаза. Причины её развития могут быть разными: травмы, осложнение сахарного диабета, также это может быть врождённая патология. Восстановить сетчатку всегда очень сложно.

В нашей больнице с 2018 года выполняются высокотехнологичные операции для лечения отслойки сетчатки, тяжёлых форм глауком с имплантацией различных моделей дренажей, новообразований орбиты, травматической катаракты.

К сожалению, каждый год увеличивается количество пациентов с осложнёнными формами диабетической ретинопатии, тяжёлыми формами отслойки сетчатки, инородными внутриглазными телами. Поэтому развитие витреоретинальных технологий остаётся самой актуальной темой современной офтальмологии. Востребованность в таких операциях велика, а значит, в нашем регионе нужно наращивать объёмы оказания высокотехнологичной медицинской помощи в этом направлении.

— Чтобы проводить такие сложные операции, необходимо соответствующее оборудование. Насколько хорошо оснащено отделение микрохирургии?

— Безусловно, современный уровень развития офтальмохирургии немыслим без технического оснащения. Уже два года мы работаем на качественно новом оборудовании. Одна из ультразвуковых комбинированных машин для проведения операций в настоящий момент — самая современная в Красноярском крае. За отделением закреплена специализированная операционная № 1. В отличие от других оперзалов больницы она отделана чёрным кафелем и имеет затемнение на окнах, что позволяет в условиях низкой освещённости выполнять отдельные манипуляции и операции на стекловидном теле и сетчатке.

Микрохирургия постоянно развивается, появляются новые технологии, поэтому наша специальность требует регулярного повышения квалификации. Я училась в разных федеральных центрах России и могу отметить, что в Красноярске очень сильная фундаментальная школа офтальмологии, нам дают крепкую базу для дальнейшего развития. Вижу это в сравнении с другими городами. Всегда возвращаюсь домой вдохновлённая: понимаю, какой высокий уровень знаний — теоретических и практических — у наших специалистов. Не перестаю благодарить моих учителей — Галину Александровну Хомуха, Елену Владимировну Козину, Сергея Фёдоровича Синяпко, Виктора Ивановича Лазаренко.

— Ваше отделение помогает не только взрослым, но и маленьким пациентам?

— Да, мы проводим оперативное лечение врождённой и травматической катаракты у детей. Понятно, что хирургия детской катаракты имеет свои особенности. Лечение маленьких пациентов всегда проходит по индивидуальному плану. Если локализация и размеры помутнения не препятствуют правильному развитию зрительных функций, операция откладывается, ребёнок остаётся под наблюдением специалистов. Если же помутнение хрусталика препятствует центральному зрению, формируется амблиопия, то необходимо как можно раньше устранить причину, чтобы зрительная система правильно развивалась.

— Выполнять операции на глазах детей сложнее?

— Необходимо проводить более осторожные хирургические манипуляции, учитывая особенности тканей и строения детского глаза. Но, повторю, я считаю, что при желании каждый врач может достигнуть высокого уровня профессионализма и выполнять самые сложные операции. И в Красноярском глазном центре много врачей-хирургов высочайшего класса.

При этом отмечу один момент. Нередко люди приходят к нам с последней надеждой, и иногда словно сверхъестественные силы позволяют или не позволяет нам, хирургам, реализовать мечты пациентов. Часто чувствуешь это, когда оперируешь детей — глаз маленький, — работаешь на грани. Иногда самой кажется, что произошло чудо.

— Можете привести пример такого чуда?

— Подобный вопрос мне задавали, когда я проводила цикл лекций красноярскому Свято-Елизаветинскому сестричеству по профилактике и лечению заболеваний глаза. Мы говорили и о выхаживании тяжёлых пациентов.

Мне запомнился такой случай. К нам поступил человек без определённого места жительства, погорелец. У него было воспаление единственного видящего глаза, очень тяжёлое — казалось, зрение сохранить невозможно. Операцию выполняли несколько хирургов, прогноз был неблагоприятным. Потом ещё несколько месяцев этот пациент провёл в отделении, у него не было документов, мы не могли выгнать его на улицу. Медперсонал ухаживал за ним, постоянно прокапывали глаз. И зрение постепенно вернулось. Он ушёл от нас полным надежд — восстанавливать документы, жить… Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Но этот случай как раз из разряда таких, когда врачи понимают, что по законам медицины чуда произойти не может. А оно происходит.

ДОСЬЕ

Анна КАДАНЦЕВА

Образование. В 2003 году окончила лечебный факультет КрасГМА. С 2003 по 2005-й проходила клиническую ординатуру. Затем совмещала учёбу в очной аспирантуре на кафедре глазных болезней с курсом ПО КрасГМА с работой в Красноярской краевой офтальмологической клинической больнице имени профессора П. Г. Макарова. В 2007 году защитила кандидатскую диссертацию.

Карьера. С сентября 2008 года работала врачом-офтальмологом первого офтальмологического отделения микрохирургии глаза. С 2018-го руководит этим отделением. В 2017 году получила высшую квалификационную категорию.