Экспонат из пыльного чулана

Предметы советской эпохи собирали в селах

При слове “история” ассоциации у каждого человека возникают свои. История — это и старинные книги, и памятники, и каменные наконечники стрел, раскопанные на стоянках древнего человека… Но задумываемся ли мы над тем, что практически любая бытовая мелочь тоже может быть свидетельством эпохи?

Хорошо помню, как поразила меня в краеведческом музее небольшая коллекция обыкновенных конфетных фантиков времен Русско-японской войны. Казалось бы, ну что в них ценного, в этих бумажных обертках от сладостей? А на них, между прочим, “пропечатана” как раз история — военные “веселые картинки”, бравые русские моряки в тельняшках, испуганный противник и так далее. Кто-то ведь сохранил эти фантики. Может быть, совершенно случайно завалялись в старой детской книжке, а потом так же случайно через много лет их увидел музейный работник, и вот теперь обертки занимают достойное место в сокровищнице российской истории.

Музейные фонды пополняются разными способами, один из них — дарение. Граждане добровольно приносят и отдают вещи, книги, игрушки, хранящиеся в их семьях. Раньше специально выделялись деньги, чтобы специалисты-музейщики могли совершать экспедиции по деревням и там искать будущие экспонаты. К сожалению, с началом перестройки такая практика приказала долго жить, но нынешним летом, впервые за 20 с лишним лет, у нашего краеведческого музея появилась возможность направить своих сотрудников в Боготольский район — защитили и выиграли специальный грант.

Села, в которых побывала экспедиция, появились на карте края еще до столыпинской реформы. Основали большинство из них переселенцы-белорусы, которые в поисках земли и лучшей доли отправились много-много лет назад в далекую, но вольную Сибирь. По каждому селу музейщики составили исторические справки, помогли в плане методики учителям, преподающим краеведение, встретились с местными школьниками… Словом, работа проведена большая. Но — вернемся к “материальной” стороне экспедиции.

Улов оказался довольно неплохим — более тысячи предметов советского периода. Самые крупные — телега и мотоцикл К-750, предшественник “Урала”. А еще — книги, посуда, одежда…

Сельчане поначалу не могли понять, чего от них хотят приезжие люди. Полагали, что тем нужны старинные вещи — прялки, иконы и прочее, и сокрушались: ничего такого особенного в их домах нет. Да и как осознать, что чуть покосившаяся от времени самодельная детская кроватка может представлять историческую ценность? Или, например, обычный алюминиевый рукомойник, тридцать с лишним лет провисевший на кухне? Или кувшинчик, в котором еще бабушка хранила подсолнечное масло? Между тем все это — предметы целой эпохи. Советской.

В общем, так или иначе, насобирали целую машину. Когда более или менее рассортировали, оказалось, что получилось сразу несколько коллекций. Например, “эволюция” мужских плащей, начиная от болоньи. Прекрасный подбор вышитых полотенец. Незамысловатая стеклянная посуда. Разные гаечные ключи и прочие инструменты. И, безусловно, детская и женская одежда. Смотришь и ахаешь. Боже мой, точно такое зеленое платье с бантиком у ворота было у мамы! И вот такое — из крепдешина (я его, глупая, изрезала зачем-то). И в пальтишках подобных мы все в детский сад ходили, расцветки — самые немыслимые. Любопытно, кстати, наблюдать: сначала платья из натуральных материалов, потом появляются ультрамодные по тем временам — из кримплена. А вот и кричащие мужские рубашки 70-х годов, которые носили с клешами и “колоколами”.

На столах, пока в беспорядке, чернильницы-непроливашки, пепельницы-штамповки, крынки, удостоверение абонента на право пользования трансляционной радиоточкой, маска для подводного плавания, “кипятилка” для шприцов, книжка “Одежда для полных женщин” Минского издательства, датированная 1964 годом… Скоро все это систематизируют, предоставят оценочной комиссии и укажут поименно, кто и когда подарил каждый предмет краеведческому музею. А осенью, аккурат к 90-летию Советской власти, будет устроена большая выставка быта целой эпохи.

…Увидела я в коллекции и “свою” пуховую детскую шапчонку с длинными ушами (не удержалась, признаюсь, примерила). А больше всего поразила хозяйственная сумка-плетенка с пластмассовыми ручками. Из нее вечно торчали колючие нитки, цеплялись за одежду, затяжки на брюках (кримпленовых, между прочим) не переводились. Разве могла я подумать тогда, что эта ненавистная сумка станет со временем экспонатом? А ведь теперь такую вряд ли где найдешь…