«Мечтать и работать — такая жизнь по душе». Вратарь ФК «Енисей» Михаил Опарин о критике, эмоциях и мечтах

Признаюсь, очень хотелось сделать интервью именно с Михаилом Опариным. Так уж получилось, что несколько раз я довольно критично проходился по голкиперу “Енисея” и на страницах “Городских новостей”, и при комментировании матчей красноярцев. Не потому что у меня какая-то неприязнь к Михаилу. Субъективно-личная оценка его игры, вот и всё. После рестарта ФНЛ Опарин прибавил, и это невозможно не отметить. Прямо сейчас он лучший игрок “Енисея”, весной на счету Михаила пять “сухарей” и целая коллекция невероятных сейвов. Не пообщаться с ним лично было решительно невозможно.

— Начнём с двух последних победных матчей, они к тому же получились сухими, что для вратаря особый кайф. Но при взгляде со стороны игра “Енисея” не поражала, а какой она смотрелась из ворот?

— Игры были разные по содержанию. С Хабаровском, на мой взгляд, первый тайм получился образцово-показательным. У соперника случилось удаление, были внесены коррективы, и вторая половина вышла более нервной. Сыграла психология, хотелось удержать счёт. Тем более в головах был недавний поединок с “Балтикой”, не хотелось подобного повторения, поэтому где-то зажались. Что касается выезда в Песчанокопское, то мы все понимали, насколько он будет тяжёлым. Отвратительное поле там, о комбинационном футболе пришлось забыть. Мы понимали, что нужно будет биться и превзойти соперника в желании, борьбе. У нас, считаю, это получилось. Матч с “Чайкой” не особо был смотрибельным для зрителей, но результата мы добились. Любая футбольная история — это в большей степени стечение обстоятельств, получилось так, могло иначе. Мы в себе уверены, делаем всё возможное, чтобы эти обстоятельства оборачивать в нашу пользу.

— Почему результаты “Енисея”, да и игра тоже в гостях лучше, чем дома?

— Лично для меня каждый домашний матч особенный, играть перед своими болельщиками всегда в радость. Поэтому не могу сказать, что на меня или на команду давят домашние трибуны. Такой результат, опять же, стечение обстоятельств.

— Ты один из немногих игроков “Енисея”, кто общается с болельщиками напрямую. Заходишь в группу, благодаришь за поддержку. При этом читаешь, что пишут после таких встреч, как с той же “Балтикой”?

— Знаешь, как раньше было? После каждого матча смотрел, читал. Но потом понял, что на меня всё это сильно влияет, очень эмоциональный я человек. Поэтому принял решение не читать комментарии ни после побед, ни после поражений. А то, что благодарю за поддержку, это от души. Считаю, что для болельщиков очень важен такой интерактив с игроками.

— Несмотря на то, что комментарии ты не читаешь, вряд ли прошли мимо тебя мнения, что матч с “Балтикой” все, кроме Опарина, сдали. Очень они были в соцсетях популярны.

— Слышал, да. Сам не видел, но в семье есть кому читать и доносить до меня определённые мнения.

— Лично я считаю, что никакой сдачи не было, не отдают так матчи на последних секундах, можно более технично скатать договорняк, на днях нам это показали. Но всё же поражение вышло очень обидным и необъяснимым, особенно для тебя, вытащившего несколько сумасшедших мячей. Что ты сказал партнёрам в раздевалке?

— Давно я так не эмоционировал. Был очень жёсткий разговор. Донёс до некоторых ребят, что в следующий раз разговором может не обойтись. Хотя последнее, конечно, было преувеличением.

— Бывало, что разговорами не обходилось?

— Прошли те времена, сейчас такого нет. А вот когда я был молодым, всякое случалось. Когда в Калуге играл. Я — восемнадцатилетний пацан, а линии обороны — 150 лет на четверых, взрослые мужики, им семьи кормить, а тут я что-то им рассказываю. И вообще, считаю, что словом можно гораздо лучше донести, да и обидеть тоже. Потом ещё сказал, что этот матч забывать ни в коем случае нельзя, он должен сидеть в головах, как наглядное пособие, что так делать нельзя.

— По моему мнению, после рестарта сезона ты стал выглядеть гораздо увереннее. А сам доволен своей игрой?

— Я никогда ей не доволен. Очень самокритичен. Даже после хороших матчей подмечаю какие-то недочёты, ошибки, те зоны, в которых нужно прибавлять. Вот ты сам часто пишешь и говоришь о моей игре ногами. Я прекрасно знаю, что это не является моим сильным местом, поэтому работаю, стараюсь прибавить в этом аспекте. Делаю всё, что в моих силах, отдаюсь полностью тренировочному процессу, соблюдаю режим, при этом понимаю, что я не условный Буффон. Но это не отменяет факта работы и самосовершенствования. Игра ногами — это издержки школы, в Омске, где я начинал, этому много внимания не уделялось.

— По самоотдаче к тебе вообще никогда вопросов не было, возможно, она даже чрезмерна. И именно это, на мой взгляд, приводит к ошибкам во вроде бы простых ситуациях. Вспомним домашний матч с “Чайкой” и первый пропущенный гол, мяч скакал к тебе в руки, и, может быть, ошибка произошла потому, что ты уже мысленно его поймал и начинал атаку своей команды.

— Тот удар был очень коварным на самом деле. Мяч скакал, я не подстроился, ошибся. Но такие моменты, наоборот, даже сложнее для вратаря. Вот с той же “Балтикой” перевёл мяч в перекладину после мощнейшего выстрела. Такие удары даже проще. Залетело бы — никто слова не скажет, а вытащил — герой. Даже лучшие вратари пропускали нелепые мячи. Игорь Акинфеев на ЧМ между рук запустил, или Сергей Овчинников с “Ротором” просто подарил мяч сопернику. Вратарские ляпы случаются, мы же не роботы.

— Об игре на выходах. Часто ты остаёшься на линии, когда вроде бы мяч обязан быть вратарским. Почему?

— Объясню. Со стороны может казаться по-разному. А само решение принимается за мгновение. Нисколько не боюсь играть на выходе, но при этом оцениваю ситуацию: помогу ли я команде или, наоборот, создам не нужную сутолоку. Показателен победный матч с Хабаровском, там гости очень часто подавали в начале матча, я не выходил. На это обратил внимание Александр Михайлович Алфёров. Ему казалось, что я должен был сыграть. На следующий день пересмотрели моменты и поняли, что лезть там за мячом — 50 на 50. В таких случаях решение за вратарём. Что касается угловых, то здесь многое зависит от расстановки. У нас сейчас игроки отвечают за определённые зоны. То есть прыгают двое наших плюс соперник, да ещё я полезу. Безусловно, когда вижу, что точно заберу мяч, выхожу, но в других случаях могу принести больше вреда, чем пользы.

— Сильно переживаешь, когда остаёшься вне старта не из-за травмы, а по решению тренера?

— Для меня это очень неприятная история. Понимаю, что это такой же футбольный момент, как и любой другой. Есть хорошие, есть менее позитивные. Но не знаю вообще, какой футболист обрадуется скамейке. Если остаюсь в запасе, могу и поворчать сам с собой, но не буду свои эмоции показывать при всей команде. Токсичный игрок в раздевалке не приведёт ни к чему хорошему. Где-то такой момент стимулирует, берёшься за работу с ещё большим желанием. Есть же разные ситуации. Иногда понимаю, что да, заслужил. Сам себя же не обманешь. Очень важно уметь правильно реагировать на такие ситуации Все хотят играть и выигрывать, но не всегда получается.

— Всё правильно. А как тогда лично ты как игрок, как профессионал, который хочет выигрывать, относишься к задаче занять место не ниже двенадцатого?

— Команде конкретно эту задачу никто не озвучивал. Мы слышали, конечно, о таком. Но это, мне кажется, определённые политические моменты. Я в них не лезу, моё дело мячи ловить.

— “Енисей” десятый. Тебя это устраивает?

— Нет, конечно. И не только меня. У нас собрался амбициозный коллектив, желающий гораздо большего и, главное, способный на это. На десятое место можно в разной конъюнктуре смотреть. Вспомним три технаря плюс два матча после карантина, когда команда была ещё не готова. Тот же Хабаровск, да и “Чайка” в таблице ниже нас, а у них не было карантинной истории. Понятно, что никто не знает, как бы сложились те пять встреч, будь они сыграны, но не исключено, что мы были бы гораздо выше.

— Для тебя как лучше: быть безоговорочным номером один или когда имеются два равноценных голкипера?

— Не мыслю такими градациями: первый номер, второй номер. Есть тот, кто играет сегодня, и тот, кто не играет. От результата никуда не денешься. Если вратарь ошибся один раз — это не трагедия. Если же он из матча в матч результат не даёт, то надо менять. При этом история, когда голкиперы стоят до ошибки или до проигрыша, мне не близка.

— Ты много где побывал за карьеру, при этом так, как в Красноярске, тебе нигде не доверяли. Ведь есть такое понятие — своя команда, может, и не стоит искать какие-то варианты, кроме “Енисея”?

— Ещё в Хабаровске часто, но там короткий период находился. А так, конечно, именно в Красноярске я раскрылся, здесь мне максимально комфортно. Этот город стал для меня вторым домом. В “Енисее” прошли взросление, становление и как личности, и как футболиста. Заявил о себе в первый бронзовый сезон “Енисея” в ФНЛ, хотя поначалу был далеко не первым номером и даже не вторым.

— Тогда зачем в прошлое межсезонье уходил в “Ротор”, а потом очень быстро вернулся. Что за тёмная история?

— Да она вовсе не тёмная. Не буду скрывать: играть в РПЛ очень хотелось. Тогда контракт закончился, Алексей Евгеньевич Ивахов хотел, чтобы я остался, но поступило предложение от “Ротора”. Я Евгеньичу первому позвонил, мы долго разговаривали, сошлись на том, что переход на повышение благо для меня и для клуба. От Волгограда было конкретное предложение, не просмотр — попрощался с болельщиками и поехал. Тогда был в отличной форме, хвалили, но прошла неделя, потом другая, а конкретики не было. Тут звонит Евгеньич, мы общаемся, я объясняю, что по “Ротору” ничего не ясно. Он говорит: “Мы тебя ждём”. Буквально за пару дней принял решение, собрал вещи, вернулся в Красноярск и ни капли об этом не жалею.

— Ты выигрывал с “Тосно” Кубок страны. Добиться в России чего-то большего с “Енисеем” — объективно сложная задача. А согласился бы на такую карьеру, как у Сергея Чепчугова в ЦСКА: железное место запасного, высокая зарплата и куча титулов?

— Во-первых, считаю Чепчугова сильным вратарём. У него в карьере были матчи против мадридского “Реала”. Это уровень. Во-вторых, я не был на его месте, но, наверное, не смог бы столько сидеть на скамейке. Всё-таки играть для меня первостепенно. Хуже нет, чем смотреть за своей командой со стороны.

— Когда-нибудь испытывал абсолютное счастье на футбольном поле?

— Мы с Егором Ивановым любим друг другу такие вопросы задавать. Кстати, об Иванове. Я с детства с ним вместе. Начинали в Омске, с одной школы, он на год постарше, но я за его возраст играл. Там общались, но не сказать, что были прямо друзьями. Потом жизнь раскидала, а встретились уже здесь, в “Енисее”, и тут сдружились по-настоящему. Вот такая история. Вернусь к вопросу. Ты же видел мои эмоции во время матчей. Да я после каждой победы максимально счастлив. Особняком стоит, конечно, матч с ЦСКА, когда выиграли 2:1. Победа в Кубке запомнилась, конечно. Когда гол забил, прикольные были ощущения. У меня тогда крёстный приехал в командировку и пришёл на матч, друзья собрались, ничего же не предвещало, и вот так получилось. Тоже запоминающийся момент.

— В Хабаровске ты играл у Вадима Евсеева. Страшно было?

— Вадим Валентинович — сверхэмоциональный, жёсткий, требовательный. Безусловный авторитет. Но страшно не было. Даже пошутить мог. Как-то в Питере играли с “Зенитом-2”. После завтрака вышли на прогулку, к нам собака подбежала. Я говорю: “Такой опорничек нам бы не помешал”. Он рядом шёл, засмеялся. Все же люди, работа — это одно, а жизнь — совсем другое.

— Ты из Омска. Это хоккейный город. Почему футбол?

— Я из простой семьи. Родители — врачи. Откуда у нас деньги на хоккей? А в футбол — кеды надел и побежал. А так, конечно, Омск болел хоккеем. Мы с братом матчи вообще не пропускали. Хотелось играть и в хоккей, и в футбол. Но уже сказал о финансовой стороне, да и футбол был больше по душе. Разные моменты случались. Сначала школа “Динамо” в Омске. Потом уехал в Тольятти, в Академию Коноплёва. Всё постепенно шло. Мечтал попасть в дубль, потом в основную команду. Часто что-то не получалось, мысли разные в голову приходили, но такого, чтобы прямо взять и бросить футбол, — об этом даже не задумывался. Не представляю, чем бы другим в жизни занимался. Хотя понимаю, что карьера не бесконечна, нужно учиться, чтобы была жизнь и после игры. Всякое же бывало. Играет человек — квартиры, машины, Мальдивы, а потом конец карьеры, а дальше ничего. Семьи распадаются. Я в Омске закончил физкультурный институт, но этого мало. Много читаю, стараюсь обучаться финансовой грамотности, считаю, что очень важно думать о жизни после футбола.

— Тебе 27, самый расцвет, есть вратари, которые в деле до 40 и больше. Упоминавшийся Буффон, Сергей Рыжиков из россиян. Ты для себя ставишь возрастные пределы?

— Пока не думал. Тут всё индивидуально. Уходить, считаю, нужно вовремя. С Рыжиковым в Самаре пересекались, Сергей в полном порядке был, несмотря на возраст. А что касается Буффона — он в Италии. Солнце, волшебное вино, два часа на автобусе — и ты уже на матч приехал. А если бы он в ФНЛ слетал в Песчанокопское и вышел на тамошнее поле, кто знает, захотел бы он так долго играть.

— У тебя ещё остались футбольные мечты?

— Сборная. Я совершенно серьёзно. А почему нет? Тот же пример Юрия Дюпина. Думаю, он вдохновил огромное число вратарей. Вот смотри, это моя мечта, один шанс на миллион. Можно и не думать об этом, но с мечтой о сборной и живётся более позитивно, что ли. Не сбудется — ну что же, не каждому дано, а если сбудется, представь, это же фантастика. Всё лучше, чем говорить себе: ну вот, мне скоро 28, ногами хреново играю, буду горевать. Мечтать и, конечно, работать — такая жизнь больше по душе.

Досье

Михаил ОПАРИН

Вратарь, мастер спорта

Дата и место рождения: родился 22 мая 1993 года в Омске.

Карьера: воспитанник омской СДЮСШОР “Динамо”, затем уехал в Академию футбола имени Юрия Коноплёва в Тольятти.

Играл за “Крылья Советов” (Самара), “Амкар” (Пермь), “Калугу”, “Иртыш” (Омск), “Тосно”, “СКА-Хабаровск”.

В “Енисей” впервые перешёл в 2014 году, выступал за красноярский клуб до 2017 года, завоевав с ним бронзовые медали ФНЛ. Вернулся в команду летом 2019 года.Достижения: обладатель Кубка России в составе “Тосно”.