Первый раз - в средний класс

Российские граждане рассказали о том, кого в нашей стране относят к среднему классу и сколько из наших сограждан могут считаться представителями этого образования. По-настоящему исследователи ВЦИОМ удивились, когда узнали, что в качестве одного из важнейших критериев впервые за последние годы российские граждане назвали наличие высшего образования, а также возможность обеспечить им своих детей.

Итак, кто же относится к среднему классу? По мнению респондентов, это, прежде всего те, у кого стабильный доход и достойная зарплата (так считают 22 процента опрошенных). При этом понятие о достойности зарплаты весьма субъективное. Это скорее психологическое ощущение защищенности и комфорта. Так, например, 22 процента опрошенных с доходом всего 1,5 тыс. руб в месяц на человека отнесли себя к категории среднего класса, т.к. имеют хорошие жилищные условия. Конечно, здесь надо делать скидку на усредненные данные и учитывать, что опрос проводился в различных расселенных пунктах, в том числе и селах. В Москве и крупных городах с такими доходами просто не выжить.

К среднему классу россияне причисляют: бизнесменов, предпринимателей (19 процентов), госслужащих (13 процентов); тех, у кого есть квартира, машина, дача, возможность съездить отдохнуть (11 процентов). Реже в качестве представителей среднего класса называют врачей (5 процентов); учителей (4 процента); политиков, депутатов, чиновников (4 процента); банкиров; ученых, инженеров (по 2 процента) и др. Более трети респондентов (37 процентов) затрудняются назвать категории граждан, которых можно было бы отнести к среднему классу.

Каким требованиям необходимо удовлетворять, чтобы попасть в это социальное образование?

Среди признаков, типичных для представителей среднего класса, большинство опрошенных (75—77 процентов) отмечают наличие достойного дохода — не низкого, но и не слишком высокого, а также достойного жилья. При этом только 42 процента посчитали, что имеют достаточно хорошие жилищные условия. Получается, что 33 процента или не имеют своего жилья, или не считают его достойным.

Есть в исследовании более радостные моменты. Часть респондентов акцентирует внимание на условиях, позволяющих чувствовать уверенность в будущем. Это — наличие сбережений (41 процент), уверенность в завтрашнем дне, в обеспеченной старости (37 процентов). Следующая по значимости группа критериев касается возможностей потреблять услуги и товары — получить платное образование и дать его своим детям (29 процентов); вообще иметь хорошее образование; пользоваться платными медицинскими услугами, иметь хотя бы один автомобиль на семью (по 22—24 процентов). Наличие собственного бизнеса к важным признакам принадлежности к среднему классу относят 19 процентов опрошенных. Другие признаки отмечают реже.

Но что более всего удивило исследователей, так это интерес к образованию. Россияне, как и европейские граждане, посчитали образование важным фактором в судьбе человека. Чем выше уровень образования опрошенных, тем более склонны они относить себя к среднему классу. Прежде всего по таким критериям, как возможность обеспечить своим детям хорошее образование (31 процент в группе с образованием ниже среднего и 48 процентов в группе с высшим и незаконченным высшим образованием), возможность отдыха за границей (13 процентов и 29 процентов), оценка своих перспектив (28 процентов и 41 процент). Исключение составляет лишь критерий “хорошие жилищные условия”, по которому себя причисляют к среднему классу 44—46 процентов опрошенных во всех образовательных группах, кроме тех, у кого среднее общее образование (34 процента).

Образование в отличие от квартиры не достается по наследству. И наличие образования действительно может служить критерием, который относит человека к среднему классу. Тем более что хорошее образование сейчас стоит дорого, даже если вчерашний школьник поступает в государственный вуз. А посему эти деньги надо или заработать, или накопить.

Пока российские граждане прикидывают, относятся ли они к среднему классу, американцы беспокоятся, что количество вполне состоятельных людей на планете растет. Как пишут в газете “Лос Анджелес тайм”, самый быстрорастущий сегмент населения планеты — средний класс в бедных странах. Если общая численность населения Земли в следующие 12 лет вырастет на миллиард человек, то полку среднего класса прибудет сразу на 1,8 миллиарда человек — только китайцев ожидается 600 миллионов.

Исследователь Института имени Брукингса Хоми Харас считает, что к 2020 году мировой средний класс вырастет настолько, что принадлежать к нему будет ни много ни мало 52 процента населения (сейчас — 30 процентов). В частности численность среднего класса практически удвоится в бедных странах, где стабильный экономический рост последних лет очень многих людей выдергивает из нищеты.

Ну что ж, это, конечно, дело хорошее. Однако это хорошее дело означает, что человечеству придется решать проблемы, с которыми оно никогда раньше не сталкивалось. Уже сегодня рост среднего класса во всем мире порождает самые разнообразные последствия. В январе на улицы Джакарты вышло около 10 тысяч человек в знак протеста против стремительно растущих цен на соевые бобы. И индонезийцы — далеко не единственный народ, разгневанный ростом цен на продукты. Например, в 2007 году повышение цен на макароны вызвало волну протеста в Милане. Мексиканцы тоже устраивают демонстрации из-за цен на тортилью. Сенегальцы вышли на улицы из-за роста цен на рис, индийцы — на лук. Чтобы сдержать народное недовольство, в последнее время в Аргентине, Китае, Египте, Венесуэле и России, а также в некоторых других странах введены меры государственного контроля над ценами на продукты питания.

Однако все эти манифестации есть лишь крайние проявления воистину глобальной тенденции: все мы платим за хлеб, молоко и шоколад — а также за все остальное из этого списка — больше, чем раньше. Мировые цены на продукты поднимаются благодаря тому, что появились новые потребители — глобальный средний класс, считают американские эксперты. Индекс продуктовых цен, с 1845 года составляемый журналом The Economist, показывает, что продукты никогда еще не стоили так дорого, как сегодня; только за 2007 год цены выросли на 30 процентов, а пшеница и соя — так и вообще на 80 и 90 процентов соответственно. До рекордных показателей дошли и цены на другие зерновые.

Цены растут не потому, что в мире стало меньше еды (в том же 2007 году зерновых было выращено больше, чем когда-либо в истории), а потому, что, во-первых, какие-то из них используются сегодня в качестве топлива и, во-вторых, потому что в мире стало больше людей, у которых достаточно денег, чтобы больше есть. Например, в Китае среднедушевой показатель потребления мяса с середины 80-х годов прошлого века вырос вдвое.

Цены на другие ресурсы тоже почувствуют на себе влияние быстрого роста среднего класса. Ведь средний класс покупает больше и одежды, и холодильников, и игрушек, и лекарств — и, в конечном итоге, домов с машинами. Уже сегодня Китай с Индией, где сосредоточено почти 40 процентов населения мира — причем большая часть этих людей бедна, — потребляют более половины всего угля, железной руды и стали в мире. Спрос на эти продукты растет и в этих странах, и в других — например, в Бразилии, Индонезии, Турции и Вьетнаме.

Более того, в этих странах представители среднего класса хотя и ведут себя экономнее, чем их западные собратья, все равно потребляют больше энергии, чем раньше. За 2006 год в Китае было введено электрических мощностей столько, сколько их во всей Франции, и тем не менее у миллионов китайцев до сих пор нет надежного источника электроэнергии; в Индии таких более 400 миллионов. В Индии спрос на электричество в ближайшие 25 лет вырастет впятеро.

К тому же все мы знаем, что случилось с ценами на нефть. Нефть стоит более 100 долларов за баррель — еще один рекорд — не потому, что ее невозможно добыть, а потому, что беспрецедентно вырос спрос на нее в бедных странах. В последние годы на долю одного только Китая приходится треть роста мирового потребления нефти.

На публичных площадках обсуждение последствий этого глобального потребительского бума сводится обычно к последствиям для окружающей среды. На самом же деле столь же значительными будут и экономические, и политические факторы: с появлением нового среднего класса нынешний средний класс должен будет радикальным образом изменить свой образ жизни. Модели потребления, которые сегодня американская, французская или шведская семья считает чем-то само собой разумеющимся, станут более дорогими; например, в непомерно дорогое удовольствие может превратиться езда на собственном автомобиле. Что, кстати, не всегда и не во всем будет плохо: может быть, хотя бы так станут реально ощутимы издержки, на которые мы идем, загрязняя воду и другими способами разрушая окружающую среду.