Терроризм и коррупция - знак равенства

Поможет ли здесь закон?

Фразу о двух бедах России — дураках и дорогах — приписывают то Гоголю, то Салтыкову-Щедрину, то Карамзину. Однако никто из перечисленных автором этого афоризма, судя по всему не является. Зато Николаю Михайловичу Карамзину принадлежит другая историческая фраза о России: “Воруют!”. И по чести, эта беда серьезнее первых двух. Настолько, что борьбу с воровством сегодня ставят на один уровень с противодействием терроризму.

От нового российского президента ждут многого. Например, есть серьезные основания полагать, что одним из первых законопроектов, который внесут в Думу вскоре после инаугурации Дмитрия Медведева, будет проект закона “О противодействии коррупции”.

Собственно говоря, все ждали, что этот закон будет принят еще в конце прошлого года, хотя бы потому, что здесь очевидна инициатива действующего президента Владимира Путина. Сама разработка была организована по схеме, отработанной при создании антитеррористического законодательства. Уже одно это говорит о степени важности задачи. В феврале 2007 года указом Президента РФ была создана Межведомственная рабочая группа (МРГ) под руководством помощника президента Виктора Иванова. МРГ объединила представителей всех заинтересованных ведомств — при этом были исключены бесконечные согласования, которые тормозят принятие важнейших государственных проектов. Интриги происходившему добавляла и закрытость информации — разработчики не афишировали свой проект. В крайне сжатые с точки зрения законотворческой деятельности сроки были разработаны не только сам текст федерального закона, но и большой пакет поправок в действующее законодательство — УК, УПК, КОАП, в законы о милиции, прокуратуре, ФСБ, об оперативно-розыскной деятельности, о государственной гражданской службе, о таможенных органах, в Трудовой кодекс и ряд других.

Проект закона о противодействии коррупции предусматривает ряд весьма неприятных для нечистых на руку чиновников новаций. К примеру, декларирование доходов не только самими чиновниками, но и их ближайшими родственниками, многие из которых, как известно, весьма богаты. При этом вся информация (за исключением адреса регистрации и идентификационного номера налогоплательщика), содержащаяся в декларации государственного (муниципального) служащего, его родственников, деловых партнеров, должников и кредиторов, является публично доступной, то есть может быть свободно опубликована.

Далее. Чиновники, а также их родственники не могут являться участниками, акционерами, членами коммерческой организации или индивидуальными предпринимателями, получающими государственные (муниципальные) заказы, финансовые средства, в том числе под государственные или муниципальные гарантии. Наконец, чиновникам, покидающим госслужбу, запрещается в течение нескольких лет наниматься на работу в те компании, которые раньше находились в сфере их деятельности.

Это далеко не полный перечень мер, так сказать, предупредительного характера. Кроме того, в законе, естественно, уделено место и наказаниям.

С антитеррористическим законодательством антикоррупционное роднит и то, что с принятием нового закона может появиться и новый федеральный орган с весьма серьезными полномочиями, по типу национального антитеррористического комитета.

И все же закон, который должен был тараном пробить сети волокиты и чиновничьего лоббизма, не был принят в декабре прошлого года, как ожидалось. “Вторую попытку”, очевидно, придется предпринимать Дмитрию Медведеву.

Но вопрос: сможет ли закон, сколь хорош бы он ни был, радикально изменить ситуацию в стране, где “закон что дышло”? С этим вопросом мы обратились к красноярцам, знакомым с проблемой не понаслышке.

По мнению директора ассоциации “Бытсоюз”, председателя комитета по малому и среднему предпринимательству Центрально-Сибирской торгово-промышленной палаты Александра Лыткина, вопрос об антикоррупционном законе — “с бородой”: он существует все время, пока идут реформы. Конечно, этот закон необходим. Однако гораздо важнее законодательные и реальные инициативы по снятию бюрократических барьеров. Без этого закон о противодействии коррупции может остаться лишь декларативным. А вот меры по дебюрократизации выбьют из-под коррупционеров саму почву, на которой они стоят.

Депутат городского Совета (и предприниматель) Елена Пензина также считает, что этот закон нужен “еще вчера”. Однако проблема, по ее мнению в том, что “мы умеем обходить законы”. В частности, то же декларирование доходов. Неужели нечистый на руку чиновник не найдет, на кого записать неправедно нажитое? Кроме того, Елена Евгеньевна полагает, что антикоррупционный закон должен быть именно хорошо проработанным федеральным актом “прямого действия”. Ибо передача части полномочий по борьбе с коррупцией на субфедеральный и местный уровень может привести к эффекту, обратному ожидаемому.

В противоположность этому мнению другой депутат горсовета (и также предприниматель) Владимир Венедиктов полагает, что в принципе антикоррупционные механизмы существуют уже сейчас, и работу по противодействию коррупции на местном уровне организовать вполне возможно. Разумеется, принятие федерального закона будет в этом смысле серьезным стимулятором.