Свято место... бывает рабочим

Легко ли служить “проводником” Господа?

В нерабочее время Анатолий Кизюн любит попариться в бане, порыбачить, сходить с семьей в лес за грибами. Иван Боев не прочь почитать книгу, посмотреть лирическую комедию или отправиться на каток со своими детьми. Досуг их не отличается оригинальностью, зато работа является едва ли не самой загадочной. Оба они — священнослужители. Протоиерей Анатолий — настоятель Михайло-Архангельской церкви в Железногорске. Иерей Иоанн Боев — настоятель Храма Рождества Христова в краевом центре. Тайны, тонкости и философию своей профессии они раскрывают в нашей рубрике “Профи”.

Пути Господни неисповедимы

Само слово “священнослужитель” говорит о том, что речь идет не просто о профессии, а о служении святому делу. А на это способен далеко не каждый. Впрочем, и желание обрести священный сан не возникает массово и спонтанно. Конечно, служить богу — это в первую очередь призвание. Однако есть ряд канонических условий. Например, священником не сможет стать преступник или человек с некоторыми физическими недугами, например, больной эпилепсией. Духовный сан не сможет принять двоебрачный мужчина либо же человек с наклонностями, порочащими его мужское достоинство.

— Как ни банально это звучит, но священниками не рождаются, ими становятся. Первостепенную роль здесь играют воспитание и влияние того общества, в котором человек живет. Я, например, родился в семье верующих, и, конечно, это отразилось на выборе моего дальнейшего пути, — говорит отец Иоанн. — Что касается становления священнослужителя, то каждая эпоха предъявляет к нему свои требования. Но главным и обязательным, на мой взгляд, является обретение человеком незыблемой духовной и образовательной базы. Для этого будущий богослужитель должен воспитываться в стенах закрытого духовного заведения.

Иерей Боев считает, что в современном мире, в эпоху инноваций, слишком много факторов, негативно влияющих на душу, сознание, сердце человека. Он уверен — сумма знаний, полученных в общеобразовательной школе, не воспитывает ребенка. Зачастую современный человек, узнавая что-то новое, не усваивает информацию, а лишь удивляется ей. Все современные технологии развлекают, удивляют, поражают, при этом не развивают в нас человеческих качеств. “Как правило, все то новое, что быстро принимается и усваивается обществом, играет на низменной стороне человеческих страстей. Вот и получается, что люди обращают внимание не на то, что важно и ценно, а на то, что хочется…”. Священник же должен обрести твердыню, чтобы суметь не только не раствориться в современном мире, но и помочь другим людям избавиться от губительных мыслей и страстей.

— Пути господни неисповедимы. Также и со священнослужением. Кто-то сызмальства воспитывается в этой среде, кто-то приходит “случайно”, — считает отец Анатолий. — Я пошел по стопам отца, который по сей день несет службу господу. Стать священником, на мой взгляд, может любой верующий человек, знающий священное писание и убежденный в правоте слова божьего.

Спрос на “святость”

На сегодняшний день порядка 85 процентов наших соотечественников причислили себя к православию. Но увеличение числа “клиентов” церкви не вызывает ажиотажа среди желающих поступать в церковные образовательные учреждения.

— В моем приходе на сегодняшний день служат три священника. А я так скажу — было бы десять, всем работа нашлась… Но, к сожалению, сейчас и воскресные школы пустеют, и семинарии не пользуются популярностью. И дело не в том, что там плохие условия для учебы или низкий уровень образования, — сегодня имеет место инертность к духовной жизни, — сетует отец Анатолий. — Да, у нас возводятся новые соборы, украшаются храмы, но этого мало. Нам нельзя допустить умерщвления общества! К сожалению, сегодня у многих сложилось неправильное представление о статусе священника. Многим кажется, будто служитель церкви как сыр в масле катается, и работа у него — не бей лежачего — не пашет, а только и делает, что с людьми разговаривает. Я всегда в таких случаях спрашиваю: если это так здорово, почему так мало желающих принять священнический сан? Сам же на этот вопрос и отвечаю — сил не хватает, ведь взять на себя ответственность стать пастырем многие попросту боятся.

Иоанн Боев говорит, что в духовной жизни в принципе ничего четко определить нельзя. Ведь и семинария это не вуз, где есть строгие планы набора студентов. “Так, в нашу семинарию поступило 32 человека, закончило всего 11, но мы не можем быть уверенными, что все ребята пойдут по приходам”, — подчеркивает батюшка. Есть, правда, и другая составляющая. Нередко работающие люди приходят к богу с желанием служить ему. Так священниками и становятся врачи, учителя, инженеры…

— В сложные времена многие из нас идут в храм. Церковь — это тихое пристанище, где можно найти правильный путь. После 70-летнего лихолетья и безбожия многие люди поняли, что не хлебом единым жив человек, но и словом, исходящим из уст божьих. Прихожан сейчас стало больше, есть те, кто, отучившись, рукополагаются.

Солдат, психолог и судья

Выбирая путь священнослужителя, нужно быть готовым к огромной ответственности. Это не ремесло, не техника, не властвование, но жертвенное служение. Священник предстоит пред богом, возносит молитвы за весь народ, помогает каждому человеку встретиться со Всевышним, разделяет груз боли и печали тех, кто приходит к нему на исповедь, помогает увидеть альтернативу в сложных ситуациях. В его “обязанности” входит посещение заключенных в тюрьмах, забота о престарелых и о детях сиротских приютов. Его миссия — сохранять и передавать следующим поколениям духовные ценности. Паства для священника — это его семья. И как невозможно перестать “на время” быть отцом или матерью, так нельзя перестать быть священником.

— Рукоприкладство можно сравнить с присягой. На все есть воля божья, которую мы обязуемся исполнять. В любой момент нас могут “призвать” нести службу в другом городе, и мы беспрекословно подчинимся, — констатирует протоиерей Анатолий Кизюн.

— Пастырство не знает дня и ночи. Священнослужитель не может не протянуть руку помощи, в какое бы время в ней ни нуждались. Поэтому мой девиз — не бывает не вовремя. Однажды в два часа ночи звонит мне старушка, плачет — батарея, мол, потекла, помогите. Я поехал… Подобно “скорой” выезжаю и к больным, и к новорожденным — это и есть служение господу.

Настоящий пастырь еще и психолог. В таинстве исповеди он познает душу человека во всей ее уникальности и своеобразии. Сейчас модно говорить о разного рода психологической разгрузке, когда человек выплескивает свою отрицательную энергию. Однако священники настаивают — в отношении церкви такие формулировки не приемлемы! Исповедь — это примирение с богом, просьба его о помощи. Она совершается через священника — посредника между богом и человеком. И он в данном случае выступает не только в роли “слушателя”, но и в качестве судьи — именно он решает, отпустить ли ваши грехи, а это колоссальная ответственность.

— Когда священник после исповеди кладет на голову кающегося епитрахилью и читает разрешительную молитву или молитву от грехов, это является символом того, что пастырь берет на себя тяготы другого. Это крайне тяжело, — признается отец Анатолий. — Порой одного человека достаточно, чтобы, выслушав его, “загрузиться” надолго. При этом я не могу пойти и тем же самым образом облегчить свою душу, гарантируя тайну исповеди. Ношу все в себе и лишь прошу у господа дать мне силы поскорее забыть это.

— Некоторые люди, приходя в храм, боятся исповедоваться, ожидая, что на них будут косо смотреть. Но если после каждой исповеди я бы менял отношение к людям, то стал бы изгоем. Мне нет дела до чужих страстей и грехов, — отмечает отец Иоанн. — Есть такая православная зарисовка. Когда господь въезжал в Иерусалим на ослике, многие бросали ему под ноги ветви, снятые одежды. Так вот осел думал, что это похвала ему, а не богу. Я не хочу быть ослом, я знаю свое место в храме. Люди идут не ко мне, а через меня обращаются к богу.

Молиться и трудиться

Порой несладко приходится священникам и физически. Не всякий человек в храме может отстоять всенощную, а им по долгу службы приходится еще и молитвы читать. Но, как и подобает священнику, его мысли сосредоточены на душевном состоянии и, прежде всего, они учатся управлять им.

— Служение богу — жертвенное. К этому надо привыкнуть. Бывает, ногу натираешь в одном месте, сначала больно, а потом там сухая кожа образуется, и ты ее уже не чувствуешь. Также и на сердце. В начале пути жертвенность доставляла скорбь. И тогда я спросил себя: кому нужно мое кислое лицо? Если ты священник, люди должны видеть радость твоей веры, счастье служить господу, — рассказывает Иоанн Боев.

Все священники сходятся в одном — сложностей в работе (причем в любой, независимо от рода занятий человека) не будет, если совершать дело с любовью и надеждой на бога.

— Господь неоднократно помогал нам. В этом году готовились к крещению, слушали прогноз погоды — минус сорок, а у нас раздача воды на улице запланирована. Мы не паниковали, зная, что обычно в день крещения господь повышает температуру, — подчеркивает отец Анатолий. — И вера в очередной раз “победила” Гидрометцентр. 18 января еще морозец был, а следом — потепление. Наши надежды оправдались. — Конечно, поскольку человек слаб телом, он просто иногда устает. Случаются и болезни, — припоминает батюшка свою простуду после крещенских купаний. — Но где заканчиваются силы людские, начинается благодать божья — словом, помолись и трудись. Что касается любых душевных недугов, есть отличный “рецепт” — соблюдать заповеди божьи. Это условие человеческого благополучия. Подобно инструкции по эксплуатации, если ее соблюсти — нормальная жизнь вам гарантирована. Бог не ограничил нашу волю. Человек свободен в выборе действий, но если он желает, чтобы все было хорошо, пусть не нарушает заповеди.

Земные плоды божественной службы

Во всяком деле должен быть виден результат. Строитель возводит дома, и мы знаем, что если здание стоит веками — работа сделана добросовестно. Врач лечит людей, и если самочувствие человека улучшается — доктор заслуживает похвалы. Профессионализм священника оценить непросто, но результат его деятельности очевиден.

— Достаточно сложно оценить работу священнослужителя сразу. Бывает, и служит красиво, и любезен со своими прихожанами, но чтобы по-настоящему узнать и увидать глубину и искренность его намерений и правильность его убеждений, существует такой критерий, как время. Поначалу можно и притворяться. Яблоня ведь тоже может цвести и благоухать, но не плодоносить, — рассуждает протоиерей Анатолий Кизюн. — Плоды для священника — это его прихожане. Если ты служишь на приходе, где всего пять человек, и спустя годы их не прибавилось, разве ты хороший священник? Другое дело, если из этих пяти стало пятьдесят, если ты “навел мосты” с атеистами, помог людям решить проблемы… Плоды — это когда видишь, что семья, которая собиралась распасться, вновь воссоединилась, когда девушка, которая хотела сделать аборт, несет крестить своего младенца…

По мнению Иоанна Боева, критериев их работы, вообще не существует. “Если священник будет приписывать все изменения себе, это неправильно. Сам господь всем управляет, мы — лишь его слуги. Подобно тому, как ток проходит по проводам, мы обеспечиваем общение человека с богом. При этом мы не являемся трансформаторами, который этот ток вырабатывает, мы служим только проводами”.

Но оба настоятеля уверены в одном — счастье для пастыря — видеть то, что труд не пропал понапрасну, радоваться тому, что в мире множится добро. А для этого ему нужно всегда следовать словам апостола Павла: “Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых”.