Высокое сопряжение

Реформирование энергетики — это сложнейшая технологическая и экономическая проблема, отнюдь не из тех, что обычно выносят на суд широкой общественности. Однако в России вопросы обеспечения теплом и электричеством настолько важны и так затрагивают интересы каждого, что проводить ее без выноса на всеобщее обсуждение в принципе невозможно.

Как отразится на работе местной энергосистемы факт прекращения работы РАО “ЕЭС России”? На эту и другие темы мы сегодня беседуем с главным инженером МРСК Сибири, директором Красноярскэнерго Виталием ИВАНОВЫМ.

Послесловие к прощанию

__

— Виталий Валерьевич, 30 июня прошло последнее селекторное совещание под руководством председателя правления РАО “ЕЭС России” Анатолия Чубайса. Огромная структура, игравшая немалую роль в экономике страны, прекратила свое существование. С каким чувством вы слушали обращение Анатолия Борисовича?

__

— Мне, наверное, нужно было бы сказать о чем-то возвышенном, о каких-то особых эмоциях… Знаете, лично для меня, как для человека, проработавшего после института 16 лет в холдинге РАО “ЕЭС России” и нигде больше не трудившегося, действительно тяжело воспринимать факт прекращения деятельности компании. Однако как специалист, как руководитель я ничего чрезвычайного в произошедшем не нахожу. Ведь это не стихийное, а вполне плановое решение, к которому мы были вполне готовы.

Энергетические компании разделились по видам деятельности уже давно. И по большому счету мы могли бы приступить к работе в новом режиме уже года два назад. То есть мы все понимали, что произойдет.

__

— В своем обращении к работникам отрасли, прозвучавшем на селекторном совещании, Анатолий Чубайс отметил, что основным критерием оценки работы для энергетиков является надежность. А как обстоят дела в вашей компании? Отвечают ли подразделения МРСК Сибири данному требованию?

__

— Есть достаточно четкие критерии надежности отрасли, которые выражаются в конкретных показателях. Это средняя длительность отключений (когда на ликвидацию проблемы дается определенное время), количество инцидентов в работе оборудования (когда происходят какие-то аварии, непредвиденные ситуации, катаклизмы на электрических сетях) и, наконец, недоотпуск электрической энергии. Вот по всем этим показателям у нас происходит довольно убедительное снижение. Каждый год количество таких инцидентов уменьшается на 25—30 процентов.

Конечно же, есть и более аварийные регионы, которые требуют к себе особого внимания. Например, Алтайский край — там придется проводить больше мероприятий, направленных на повышение надежности системы. А вот Красноярскэнерго является довольно стабильной системой с высоким критерием надежности. По данному критерию оно входит в первую тройку подразделений МРСК Сибири.

__

— А как обстоят дела непосредственно в Красноярске? Ведь существуют самые разные прогнозы развития событий в ближайшем будущем. Например, есть мнение о том, что зимой многочисленные новостройки, да и другие районы будут ощущать определенную нехватку энергии.

__

— Да, я сам на днях читал в Интернете заявление руководителя Ростехнадзора о том, что городу грозят аварии на теплосетях… да, мнения бытуют самые разные. Но в настоящий момент я не испытываю сомнений в том, что электросетевой сектор пройдет предстоящую зиму вполне устойчиво.

Инвестиционная добавка

__

— Еще одним приоритетом для отрасли в ходе последнего селекторного совещания глава РАО ЕЭС назвал инвестиции. Так, по словам Анатолия Чубайса, утвержденные инвестиционные программы обеспечат ввод 45 тысяч мегаватт мощности в ближайшие пять лет. Однако появление новых энергоисточников, например Богучанской ГЭС, потребует расширения сетевой структуры.

__

— В рамках наших инвестиционных программ мы проектируем и начинаем строить несколько серьезных линий электропередачи в районе Нижнего Приангарья от Богучанской ГЭС. На сегодняшний день могу с уверенностью сказать, что отставания в сроках по данным объектам нет, работы проходят в соответствии с планом. Другим важным объектом, в основном для обеспечения Красноярска, является подстанция “Красноярская” 500 кВ. По проекту она должна быть введена к 2011 году, я также уверен, что пуск новой подстанции произойдет вовремя — в краевом центре на нее сделана основная ставка, и, судя по итогам последних совещаний, срыва сроков не будет.

__

— Тем не менее пока что запланированные инвестпрограммы очевидно отстают от потребностей территорий. Уже и в Ачинске, и в Канске зафиксирован дефицит мощности.

__

— Хотелось бы отметить, что в основном проблемы испытывают крупные энергопотребители — мы действительно блокируем присоединение больших предприятий. Дело в том, что пока по узлам высокого напряжения (220 киловольт и выше) у нас не хватает трансформаторной мощности, источников генерации.

Но уже разработана и согласована со всеми структурами инвестиционная программа на 2008—2012 годы общим объемом порядка 16 миллиардов рублей. В июне Красноярский городской Совет рассмотрел и принял инвестиционную программу филиала МРСК Сибири-Красноярскэнерго. К слову, планируя свою работу, мы учитываем нужды и физических потребителей. Уровень подключения для них крайне низкий. В разы меньше, чем для юридических лиц.

__

— Возможно ли модернизировать сетевое хозяйство за счет тарифа на технологическое присоединение?

__

— Для этого необходимо включить в тариф инвестиционную составляющую. Кстати, целесообразность такой политики во многих регионах России даже не подлежит обсуждению. И в Сибири осталось всего четыре территории, где отсутствует инвестиционная составляющая в тарифе. Одна из них — как раз Красноярский край. Но мы видим, что сегодня администрация с пониманием относится к этому вопросу.

Кстати, с 2011 года планируется переход на свободную цену по электрической энергии — до этого момента тариф регулирует Региональная энергетическая комиссия. Устанавливая цену по новым правилам, мы, скорее всего, получим определенную возможность маневра. Ну а пока, повторюсь, в тарифе отсутствует инвестиционная составляющая, и нам не на что развиваться.

Без монополии

__

— Давайте немного поговорим о результатах прошедших в энергетике реформ. Что было сделано? Что на сегодняшний день можно назвать главным итогом?

__

— У нас всегда говорили о том, что энергетики — это монополисты. И видели в этом одну из основных проблем российской экономики. Но реформирование отрасли позволило преодолеть данный, так сказать, порок. На сегодняшний день создано два крупных сектора: один монопольный (в него вошли системный оператор, единая национальная сеть, распределительные сети), а второй, соответственно, конкурентный (это энергосбытовые и генерирующие компании). Отмечу, что процесс разделения начался еще до образования нашей компании: по сути, это были 2003—2004 годы.

__

— А как отразились или еще отразятся эти процессы на потребителях? И в первую очередь на населении?

__

— Я понимаю ваш вопрос, ведь многих в принципе не интересует, что будет с крупными потребителями. Главной темой всегда остаются взаимоотношения энергетических компаний с жителями.

Да, перемены произойдут, и о сути их стоит поговорить по-дробнее. Тот, кто жил в советское время, наверное, помнит, что предприятия в СССР платили за электроэнергию меньше, чем население. Затем по-сле смены формации, когда для жителей начались довольно непростые времена, при расчете стали использовать перекрестное субсидирование. То есть тариф для физических лиц снижали за счет повышения тарифа для предприятий.

Однако сегодня государство держит курс на отмену перекрестного субсидирования. Подобную политику нетрудно оправдать. Во-первых, повысился уровень жизни. Кроме того, стоит признать, что основной продукт стране обеспечивают именно предприятия, и они имеют полное право расплачиваться с поставщиками электроэнергии по объективным тарифам.

__

— Но отмена перекрестного субсидирования — не единственная тенденция последних лет. Так, в этом году государство уделяет большое внимание развитию малого и среднего бизнеса. Будет ли оказана таким предпринимателям “энергетическая поддержка”?

__

— Этот вопрос также в первую очередь нужно адресовать РЭК, которая при формировании тарифов должна учитывать все последние тенденции. Мне трудно сказать, насколько будет уменьшаться или увеличиваться доля перекрестного субсидирования в секторе малого и среднего предпринимательства. Но думаю, что изменение тарифов не будет идти семимильными шагами. Однако перемены неизбежны. Вполне возможно, ежегодно снижение тарифа здесь будет на 10—15 процентов. Это реальная перспектива для предприятий, на которые сегодня государство делает особую ставку.