Высшая селекция

Министр науки и образования РФ Андрей Фурсенко заявил, что из 500 российских вузов, имеющих статус университетов, в ближайшее время останется только 50. По мнению министра, такой статус могут иметь лишь избранные учебные заведения, отличившиеся исключительным качеством подготовки студентов и ведением активной научной деятельности.

“Университет — это высокое звание. И я думаю, что в стране должно быть не полтысячи университетов, а 20—30, максимум 50”, — сказал министр. По словам Фурсенко, Рособрнадзор в рамках модернизации высшей школы уже осенью разработает новые критерии присвоения высшему учебному заведению статуса университета. “У нас был опыт Советского Союза, тогда университетов было считаное количество. Зато каждый знал, что университет — это высший класс, и за ним стоят научные школы, выдающиеся преподаватели, профессора и очень хорошее качество подготовки студентов”, — отметил Фурсенко. Он считает, что требования к вузам “надо ужесточать железно”, в этом вопросе “нельзя быть добренькими”.

Не согласиться с министром нельзя. Сейчас в России институты можно перечесть чуть ли не по пальцам. В 90-е годы многие высшие заведения повысили свой статус — стали академиями и университетами. Более того, сегодня на государственном уровне не проводится экспертиза научных исследований. Нет структуры, которая занималась бы этим вопросом. В результате треть вузов страны имеют статус университета неправомерно, потому что не занимаются научной деятельностью. Серьезной проблемой в этом вопросе также является и отсутствие в России спроса на результаты научных исследований и рынка инноваций. Поэтому актуальным становится вопрос о качестве знаний, даваемых высшей школой, и оправданности присвоения ряду вузов звания университетов и академий.

В погоне за престижем

Рост количества университетов и академий в стране, по мнению ректора Красноярской государственной академии музыки и театра Константина Якобсона, был связан с тем, что такой статус являлся хоть каким-то гарантом выживания вуза в период реформирования системы образования. Статус — своеобразный манок для абитуриентов и их родителей. Кроме того, была надежда и на то, что повышение статуса даст в скором времени прибавку к маленькой зарплате вузовского преподавателя. Но последнего не случилось. “Профессор, он везде — профессор, — говорит Константин Якобсон. — Его заработная плата не зависит от статуса вуза”.

Сейчас пошел обратный процесс. В первую очередь будут лишены статуса университетов те вузы, где не ведется научная деятельность, не развита аспирантура и магистратура, где нет диссертационных советов. Поговаривают, что произойдет это в ходе внеочередных аккредитаций вузов.

— Мы тоже ждем очередной аккредитации с некоторым волнением, — говорит Константин Александрович. — Дело в том, что по новым правилам в академии должно быть не только определенное количество преподавателей, имеющих ученые звания — докторов и кандидатов наук, соответствующая материально-техническая база, — вузу также необходим действующий диссертационный совет, которого у нас нет. И, если честно, то он нам и не нужен, так как по России советов по нашему профилю предостаточно. Так что у нас есть реальный шанс вновь стать институтом.

Порядок, считает руководитель красноярского вуза, в высшей школе наводить надо, но не рубить с плеча и под корень, как это принято в нашем государстве в последнее время, а действовать продуманно и по-степенно. И если разграничивать высшую школу по статусу, то нужно заранее и четко прописать, какие бонусы принесет звание университета или академии высшему заведению.

Приговоренные к смерти

Но это далеко не все новости в сфере высшего образования. В ближайшие годы число российских университетов и институтов резко сократится. Это еще одно ноу-хау от министра Фурсенко. Такая же судьба ожидает многочисленные филиалы и представительства отечественных вузов. Эксперты инициативу министра одобряют: уж очень многие вузы превратились в конвейеры по выдаче “корочек”.

За постсоветские годы число российских вузов увеличилось более чем вдвое, а количество студентов в 2,5 раза. Однако уровень преподавания если не снизился, то остался прежним. Это привело к обесцениванию российской системы образования. В последний рейтинг Шанхайского университета попал только один наш вуз — МГУ, который занял 76-е место из 500 возможных, а в списке, составленном Times Higher Education, этот университет значился на 231-м месте из 400.

О плачевном состоянии системы российского образования говорит и Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки. По результатам проверки вузов и их филиалов, проведенной совместно с Рособразованием, серьезные нарушения выявились в каждом втором случае. Устаревшее оборудование, полуразрушенные лаборатории и нехватка учебников вынуждают объяснять материал на пальцах. Многие филиалы одаривали студенческими билетами всех подряд — лишь бы платили.

Бороться с этим в Минобразования решили радикально. Большинство вузов будут в ближайшие годы либо закрыты, либо перепрофилированы в колледжи и техникумы. Планируется оставить не более 50 университетов и 150—200 вузов на всю страну (сегодня высших учебных заведений в стране около тысячи).

Эксперты уверяют, что реформа будет проходить с соблюдением всех правил. Никто разом не закроет и не превратит в ПТУ сотни вузов, утверждают чиновники от образования. Якобы будут разработаны четкие стандарты, по которым станет возможным судить, насколько соответствует вуз своему высокому званию. Пройдет экспертиза учебных программ, проверка знаний выпускников и квалификации преподавателей. И только после этого будет приниматься решение об изменении статуса образовательного заведения.

Студентам проштрафившихся вузов милостиво дадут разрешение доучиться и даже получить диплом о высшем, а не среднем специальном образовании. Другой вопрос, что такому диплому, скорей всего, будет грош цена. По рукам работодателей наверняка начнут ходить списки с перечнем не подтвердивших свой статус учебных заведений. Так что с трудоустройством у дипломантов будут проблемы.

Вход только для богатых?

При всей необходимости изменений в высшей школе идея сокращения вузов вызывает слишком много вопросов. Откуда взялась цифра 200 как оптимальная? В России больше 80 регионов. В каждом из них должно быть минимум три основных вуза, чтобы обеспечить территорию необходимыми кадрами: это университет, педагогический и медицин-
ский. Даже по таким примитивным подсчетам получается, что государственных институтов должно быть две с половиной сотни. Не ясно и то, по каким критериям будут определять вузы, приговоренные к смерти.

— У нас в академии в последние годы аховая ситуация с набором на музыкальные специальности, туда поступает все меньше и меньше народа, конкурса почти нет, — рассказывает Константин Якобсон. — И не потому, что земля сибирская оскудела талантами. Причина в другом — низкая зарплата музыканта. В среднем она составляет пять тысяч рублей — по сути, это прожиточный минимум. А если учесть, что у большинства выпускников нет своего жилья, то положение совсем безвыходное. Кто же захочет жить в нищете?! Но если закрыть наш вуз, то красноярскую культуру ждет катастрофа. Уже сейчас в музыкальных коллективах ощущается серьезный дефицит кадров, а что будет, если исчезнет КГАМиТ? Мы вообще в скором времени останемся без оркестров, хоров, музыкальных театров. Уповать на то, что к нам поедут из столицы или других регионов, не приходится.

Учитывая сегодняшнюю популярность и востребованность корочек о “вышке”, вполне вероятно, что из-за глобального сокращения государственных учебных заведений может сложиться и такая ситуация. Абитуриенты потекут в вузы коммерческие, а те, в свою очередь, поднимут цены на обучение. Подорожают и платные места в уцелевших государственных вузах. То есть высшее образование фактически станет элитарным. Так что вместо того, чтобы улучшить россий-
скую систему образования, которой когда-то мы так гордились, реформа может забить последний гвоздь в крышку ее гроба.