Варианты остаются...

Об улице Крайней, изменениях, происходящих на этом правобережном жилом пятачке, наша газета повествует довольно регулярно. Сегодня речь вновь пойдет о знакомой улице, а вернее, о житейской ситуации, приключившейся с двумя жительницами Крайней, — истории, неожиданно получившей общегородскую известность. Ей было даже посвящено специальное совещание, прошедшее на днях в администрации Ленинского района. Допуская, что похожая ситуация вполне может повториться не только в Ленинском, но и в любом другом районе Красноярска, ведущем строительство, снос домов частного жилого сектора, мы решили рассказать о случившемся более подробно.

Итак, неожиданную известность обрела семья, жившая в одной из сносимых на Крайней “времянок”, — Людмила Викторовна Терешкова и ее дочь Елена. Бытовая, житейская, но действительно трогательная история о женщинах, оказавшихся не в силах решить свою жилищную проблему, уверяющих, что сумма компенсации за их “времянку” явно мала…

На улице Крайней, несмотря на ее очевидно “задвинутое” название, редко когда бывало скучно. История у этой, во многом стихийной, деревянно-одноэтажной красноярской застройки авторитетно продолжительная, уходящая во времена незапамятные. Тогда еще и в помине не было ни Октябрьского моста, обрубившего нынешнюю Крайнюю с одной стороны, ни кардиологического корпуса 20-й больницы и коттеджей, выросших на высоком енисейской берегу и напрочь отсекших любые притязания на разрастание улицы в другую сторону.

Зажатой тисками, перенаселенной самостийной Крайней, как пружине, оставалось одно: рвануться вглубь правобережья, лепя свои “времянки”-“засыпушки” все ближе и ближе к Красрабу. Но и здесь новым желающим наспех обустроиться и поселиться под неказистой, но своей собственной крышей, был выставлен заслон из очередных новостроек. Вместо соседствовавшей долгие годы с улицей Крайней, но наконец-то упраздненной лагерной зоны выросли Дворец культуры ЦБК, корпуса медсанчасти © 96 и массив капитальных гаражей. Такой поворот мог означать только одно: улице Крайней, лишенной всякой возможности расти вширь, оставалось лишь обреченно “толстеть”. Что и последовало. Год от года увеличивалось число домишек-“времянок”, плотно теснивших друг дружку подобно фигуркам на шахматной доске, находивших себе место под солнцем на пятачках, казалось бы, для жилья вовсе немыслимых — с ладонь величиной. Население улицы, оторванной от “континента”, продолжало множиться, Крайняя, рассеченная пополам широким искусственным рвом-оврагом, не сдавалась!

Было бы неправдой утверждать, что городские власти тех лет в проблемы стихийно застраивающейся улицы не вникали вовсе. Вспоминали, бывало. Например, аккурат к 60-летию Советской власти, в семидесятых, на самостийной улице наконец-то было решено ввести надлежащие учет и контроль. На жильцов были заведены домовые книги, назначены председатели уличных комитетов, а также официально озвучено категорическое предупреждение: поселение ни в коем случае более не должно расширяться. Предупреждение выслушали, однако стук топоров и молотков на Крайней лишь ослаб, но не затих окончательно, новые “времянки”-неучтенки крадучись по-прежнему продолжали появляться на белый свет.

Шли годы, отдельные счастливые обитатели Крайней, наконец-то дождавшиеся ордеров, съезжали, освободившиеся квадратные метры, оставляемые аборигенами, тут же занимали новички. “Времянки” продавались и перепродавались, некоторые по нескольку раз, и далеко не всегда новоселы озадачивались при этом премудростями законной регистрации на новом месте жительства.

Хаос в этом вопросе улицу Крайнюю отличал всегда, и как знать, сколько сегодня числилось бы здесь “самостийщиков”, если бы не приключившийся в свое время опустошительный пожар, начисто слизнувший чересчур застроенную левофланговую часть улицы Крайней. Жителей правого фланга от бушевавшего над домами неукротимого пламени, перед которым пожарные оказались попросту бессильны, тогда спас тот самый широкий овраг.

Теперь на выгоревшем пустыре вырос высотный микрорайон. Со временем строители взялись и за застройку правого фланга, который пустырем вовсе не являлся…

Однако вернемся к резонансному совещанию, в работе которого приняли участие первый заместитель главы администрации Ленинского района Валерий Лусников, представитель застройщика — главный специалист ООО “Бытстрой” Наталья Стекленева, председатель уличного комитета Любовь Молина, юристы.

Утверждать, что процедура сноса, переселения жильцов из частного сектора вещь абсолютно обыденная, досконально обкатанная и гладенькая, не возьмется никто. При любом переселении не исключены всплески недовольства. Причины могут быть самые разные. Одной из них является не что иное, как наш с вами… закон. Не удивляйтесь, именно закон — наш новый достопочтимый Жилищный кодекс, вступивший в юридическую силу. Кодекс, весьма жестко регламентирующий в том числе нормы и правила переселения: жил, к примеру, человек в коммунальной квартире — при переселении “светит” ему нынче все та же коммуналка, те же самые квадраты, которые, правда, придется делить теперь уже с новыми соседями и по-новому адресу. Обидно сознавать, что даже в советские времена те же коммуналки всячески стремились изжить, переселяя людей пусть и в затрапезные, но отдельные хрущевки.

Итак, что же за история все-таки приключилась с семейством Терешковых с улицы Крайней?

Андрей Круглик, юрист ООО “Бытстрой”:

— Ситуация по улице Крайней сама по себе уникальна. Большинство ее жильцов не имеют на руках ни единого документа, который мог бы юридически подтвердить законность их проживания. Но и при этом многие из жильцов отказываются понять очевидное, что при решении вопроса о сносе их строений застройщик вправе ограничиться минимальными выплатами. Для этого ему достаточно обратиться в суд, и в результате каждая из выселяемых семей скорее всего получила бы, согласно оценочной стоимости, свои полагающиеся 15, 20, 30 тысяч рублей, ведь многие из сегодняшних строений годны разве что на дрова. И хотя уверяют, что коммерсанты не самые благородные люди, застройщика в этой ситуации останавливают именно благородные мотивы. Мы отчетливо понимаем, сколько семей при таком, официально законном, сносе останутся попросту бездомными и какой резонанс вызовет подобная практика. Поэтому, наверное, действительно разумнее пойти на дополнительные затраты и по мере возможности пытаться помочь переселению людей из сносимого жилья. Что касается ситуации с семьей Терешковых, вы не представляете, что это было за строение — “засыпуха”, сложенная еще в шестидесятые годы. Общая площадь — 15 кв. метров, жилая — 10 квадратов. Какого-либо земельного подворья — ни метра, ведь домишко был попросту втиснут меж двух соседних времянок, крыша срощена с крышами соседей. Терешковым отчетливо было разъяснено: реальная оценочная стоимость их строения навряд ли превысит размер среднемесячной зарплаты. Но вы получите 600 тысяч — в среднем по 40 тыс. рублей за квадратный метр. Выбирайте из предлагаемых вам вариантов устраивающее вас жилье, которое будет оформлено уже в вашу законную собственность, и, будучи собственником, пробуйте улучшить свои жилищные условия далее: вступите в ипотеку, оформите банковский кредит, возьмите ссуду…

Наталья Стекленева, главный специалист ООО “Бытстрой”:

На протяжении почти года каждый вторник проводился прием граждан, на этих приемах жители могли обсудить любые вопросы, возникающие в связи с предстоящим сносом. Терешковы начали посещать эти приемы с 15 января. С ними было оговорено, что получат они за снос своего строения 600 тыс. рублей, что ООО “Бытстрой” постарается помочь им в поисках подходящего жилья при прямой поддержке риэлтерской компании “Аревера”, с которой у нас заключен долгосрочный официальный договор. За это время Терешковым было предложено несколько конкретных вариантов для возможного вселения, однако ни одно из наших предложений их не устроило. 600 тыс. рублей, которые могли бы получить в любой момент, они не брали, все это время продолжая убеждать, что этих денег явно недостаточно, а добавить к этой сумме что-либо самостоятельно они не могут: нет ни сбережений, ни других финансовых возможностей…

Какие варианты предлагались переселенцам? Их действительно было несколько. Правда, палат белокаменных “Бытстрой” даже при профессиональной поддержке специалистов из “Ареверы” семье Терешковых предложить не смог. Впрочем вы ведь уже наверняка запомнили об упомянутом выше: что гарантирует переселенцу новый Жилищный кодекс и что номинально имели Терешковы накануне сноса? 10 квадратных метров жилой площади, лишенных самых элементарных коммунальных удобств. Так чего было ожидать этим женщинам, на что рассчитывать?..

Одну сотку земли и комнату в 25 кв. метров в брусовом доме на центральной улице в пос. Емельяново Терешковы отвергли, сославшись на то, что новое жилье расположено далеко от места их работы, “Красмаша”. К тому же для вселения требовалась доплата — стоимость этого варианта составляла 650 тыс. рублей. Комната в двухэтажном шлакоблочном доме на улице Энергетиков не устроила также по цене — 700 тыс. рублей. По той же причине отказались и от 12-метровой секционки в панельном пятиэтажном доме на улице Шевченко — 650 тыс. рублей. Маловатой и по-прежнему дорогой (630 тыс. рублей) показалась еще одна секционка, на улице Новой. Вариант с вселением в частный дом с приусадебным участком в Березовке вроде бы прельщал, однако и тут решающим фактором стала цена — 800 тысяч рублей.

Пока семья рассматривала предлагаемые варианты, наступил роковой день сноса: 17 сентября “засыпухи”, тридцать с лишним лет служившей Терешковым приютом, не стало…

Кого же следует винить в том, что две женщины в итоге остались без крыши над головой? Бездушное ООО “Бытстрой”, неразворотливых профи-риэлтеров? Вроде бы не заслуживают: их невозможно упрекнуть ни в нарушении законов, ни в несоблюдении взятых на себя обязательств. Кстати, несмотря на продолжительное упорство переселенцев, они по-прежнему заняты поиском подходящих вариантов. На совещании представители “Бытстроя” огласили очередное предложение для Терешковых — секционка в 11 кв. м в панельной девятиэтажке. Документы на вселение оформлены, въезжать можно без промедлений. Добавим, что и цена варианта на этот раз вполне подъемная — 550 тыс. рублей, а это значит, что у семьи появятся “лишние” 50 тысяч, которые можно пустить на обустройство. Однако и тут закавыка: адрес варианта — Сосновоборск. Что на это предложение ответят Терешковы?..