Новости
ЖЕСТКИЙ НА ЛЬДУ, ДОБРЫЙ ПО ЖИЗНИ
Он участвовал в становлении команды, но спустя сезон ушел — чтобы вновь вернуться. Вернуться и завоевать со своим новым-старым клубом бронзу первенства страны. Наш сегодняшний герой — 24-летний защитник “Сокола” Роман ЧЕРНИКОВ, прошедший хоккейную школу Ангарска, Омска, Магнитогорска, Новокузнецка и других городов, где “шайба” развита во всех смыслах этого слова. С ним мы встретились в одном из красноярских кафе, как раз накануне торжественного награждения команды.
— Роман, еще раз прими поздравления по поводу завоеванной бронзовой медали. Это первая медаль в твоей профессиональной карьере?
— Нет, до нее у меня были еще две бронзы. Одну я добыл, выступая за Новокузнецк, другую с родным Ангарском завоевал.
— Что помогло “Соколу” впервые за шесть лет взойти на пьедестал?
— У нас подобрался боеспособный коллектив. Удачный старт тоже помог. Мы тогда сразу начали выигрывать матч за матчем, приобрели дух победителей, даже на верхнюю строчку таблицы смогли взобраться. Потом, правда, были неудачные выезды в Прокопьевск, Междуреченск, Барнаул и Усть-Каменогорск. В общем, эти матчи подпортили нам турнирное положение. У команды был непонятный игровой спад, кризис. Мы потеряли чувство победы. Но игры с Устинкой стали поворотными. Нам удалось победить, и после этого черные полосы уже не повторялись.
— Благодаря чему “Сокол” так сильно преобразился в плей-офф?
— Все ребята бились друг за друга, понимали, что терять уже нечего. Да и соперники нас недооценили: думали, на одном коньке обыграют, но не тут-то было! “Шахтер” просто не ожидал, что мы упремся. Это и стало главным фактором нашей победы в четвертьфинале. Как говорится, аппетит приходит во время еды, а потому хотелось и в финале поиграть. Мы реально могли пройти Междуреченск. Был шанс поехать на пятую игру, но, к сожалению… (Роман начинает смеяться, вспомнив свой нереализованный голевой момент в овертайме четвертой игры с “Вымпелом”. — Прим. авт.).
Бат всегда на позитиве
— Вспомним былое и наши дни. Каким был “Сокол” тогда, после возрождения, и насколько он изменился сегодня?
— За эти годы команда обновилась процентов на 90. В том “Соколе” я был масочником: мне было всего 18 лет, а выступать приходилось с опытными игроками. В нынешнем составе уже все ребята на равных, команда подобрана практически без разрыва в возрасте. К тому же в 2003-м “Сокол” только воссоздали, поэтому и сверхзадач перед клубом не стояло. Мы должны были просто показывать хороший хоккей, тренеры наигрывали состав на будущее, создавали костяк. А в этом году от нас уже ждали серьезных результатов. И мы их добились.
— Общий уровень команд в первой лиге за это время вырос?
— В том сезоне, когда “Сокол” возродился, в лиге было очень много по-настоящему сильных команд. Никого так просто обыграть невозможно было. Достаточно вспомнить ту же Устинку — какой она была тогда и какая сейчас.
— Кто, на твой взгляд, был ярко выраженным лидером тогдашнего “Сокола”?
— Вообще, главным и безоговорочным лидером клуба был, конечно же, Юрий Лавренюк. Я, правда, не застал его (Юрий выступал за “Сокол” с 2004-го по 2008 год. — Прим. авт.). Играть довелось только против. Но его мастерство, его действия на площадке мне очень импонировали. Было сложно против него играть. Он — прирожденный фаворит и капитан… А из своих бывших партнеров особо отмечу Александра Ведерникова и Игоря Малышева. С Игорем мне очень комфортно было играть. Я тогда довольно много очков набирал — просто скидывая ему шайбу под бросок. К тому же Игорь частенько исправлял мои ошибки. Хотя и я, чего лукавить, нередко его огрехи подчищал (улыбается).
— А из партнеров по минувшему сезону кого можешь выделить? Есть в команде так называемые дядьки, способные вовремя что-то подсказать, поддержать морально?
— Серый Холодилин — вообще нормальный парень. Андрюха Цыба и Антоха Петров тоже всегда подсказывали, что и как. Игроки-то опытные.
— У других хоккеистов есть какие-то неформальные роли в команде?
— Юморист — это, скорее всего, Бат (Виктор Батов. — Прим. авт.). От него постоянно слышится что-то веселое, он всегда на позитиве, никогда не унывает. Я его очень хорошо знаю: в Новокузнецке два года вместе отыграли.
— А кто самый эмоциональный человек в команде?
— Это Серега Шадрин. Он действительно живет хоккеем. Для него проиграть — это, наверное, хуже всего на свете. После каждого нереализованного момента он тратит очень много эмоций.
Соперников не прощаю
— В последние годы стиль твоей игры заметно поменялся. Болельщики только-только возрожденного “Сокола” помнят тебя неуступчивым парнем, который не давал прохода никому. Практически в каждой смене ты ловил кого-нибудь из соперников на корпус, размазывал их по борту или просто сшибал с ног в сумасшедших прыжках. Но сейчас назвать тебя разрушителем сложновато. В чем причина?
— С учетом новых правил довольно тяжело играть в силовой хоккей. Действительно, тогда я играл очень жестко, шел едва ли не в каждый стык. Но сейчас это сразу же карается штрафом. Если раньше на чистый силовой прием в прыжке судьи закрывали глаза, то теперь все строго. Только ты оторвался ото льда — получай две минуты. А хоккей в последнее время, сам знаешь какой: большинство результатов делается за счет успешной игры в неравных составах. Поэтому каждое удаление — это реальная угроза для твоей команды. Вот мне и пришлось менять стиль игры.
— Может, и здесь опыт как-то сказался?
— Не думаю. Если бы правила не изменились, я бы продолжал припечатывать соперников. Даже сейчас, если есть подходящий момент, я стараюсь бить и никого не прощать. Противник не должен чувствовать себя вольготно в нашей зоне.
Проявил себя за одну тренировку
— Чем между собой отличались тренеры “Сокола”? В 2003 году тобой руководил Сергей Быхун, а в минувшем сезоне — уже Василий Олейник.
— Провокационный вопрос (смеется). Тренеры, конечно, отличались, но не мое дело давать им оценку. Каждый наставник видит хоккей по-своему, а задача игрока — подстроиться под предлагаемую схему и четко выполнять игровое задание. Лично мне комфортно работалось и с Сергеем Васильевичем, и с Василием Павловичем. Каждый из них оставил определенный след в моей игровой карьере. Как, впрочем, и все другие тренеры.
— Особые воспоминания о ком-либо из наставников остались?
— Пожалуй, выделю Александра Викторовича Зыбина. Почти два года назад он пригласил меня в Ступино. Я приехал туда, если можно так сказать, в немного расслабленном состоянии. Думал, если меня позвали, то я уже наверняка в составе, останется только потренироваться — и можно контракт подписывать. А оказалось, что в команду приехали почти два десятка игроков не хуже меня. Еще и тренер говорит: “У вас одна тренировка, чтобы проявить себя”. Мною овладело отчаяние. Поначалу хотелось вернуться домой, но раз уж приехал в такую даль… В общем, я решил, что откатаю разминку и поеду искать себе другую команду. А тренировка была игровая. Очков я тогда не набрал, чего-то умопомрачительного не показал. Просто надежно сыграл в оборонке, стараясь не дать соперникам забить. И так получилось, что я, в отличие от остальных, выиграл свой микроматч. А после тренировки меня тренер вызвал к себе и говорит: “Ты мне понравился. Какую зарплату хочешь?” Я даже растерялся. Потом назвал сумму своей последней зарплаты и получил прибавку в пять тысяч (улыбается). Конечно, сезон в Ступине выдался неплохим. И городишко мне понравился, и в высшей лиге я поиграл, и личность тренера внушала уважение. Ведь Александр Викторович в звездные 70-е играл в одной команде с легендарным Валерием Харламовым.
— А в каких еще командах было особо приятно играть?
— Приятные воспоминания остались о “Магнитке”. Это было давненько, но когда играешь в одном звене с Евгением Малкиным — такого никогда не забудешь. И, наверное, отмечу позапрошлогоднюю предсезонку, когда меня вызывали в тренировочный лагерь тольяттинской “Лады”. Я играл в паре с Гуськовым, а впереди были Григоренко, Жмакин и Буцаев. С такими мастерами, как говорится, играй в свое удовольствие — вовремя пас отдавай и подстраховывай в защите. О чем-то большем хоккеисту, думаю, и мечтать нельзя (улыбается).
В красноярске — уникальный дворец
— Уже несколько лет в Красноярске не могут довести до ума новый ледовый дворец. Без него “Соколу” сложно показывать хорошие результаты, как считаешь?
— Разумеется, для качественного развития хоккея Красноярску необходима соответствующая арена. Причем, минимум на, 3 500 мест, чтобы играть в высшей лиге. А нынешний красноярский дворец и дворцом-то назвать нельзя.
— У какой из команд первой лиги ледовый дворец хуже, чем в Красноярске?
— Таких команд в лиге нет. По крайней мере, в Сибири и на Дальнем Востоке — точно. В Красноярске самый холодный и неприглядный по архитектуре стадион, даже мест сидячих нет. Не очень комфортно смотреть хоккей, когда ты в двадцатиградусный мороз приезжаешь на игру и попадаешь на минус 22 градуса. Даже сами болельщики утверждают, что здесь холоднее, чем на улице.
— Кстати, о болельщиках. У “Сокола” и так немало преданных поклонников, которые в любой день и час готовы прийти на игру и поддержать любимую
команду. А прибавится ли в их полку, если в Красноярске наконец-то построят новую ледовую арену?
— Безусловно, прибавится. Если даже сейчас на наших играх трибуны заполнены, то в хороший дворец болельщики будут идти с еще большей охотой. Они вообще молодцы, весь сезон помогали нам. Без поддержки трибун играть гораздо сложнее. А когда болельщики дарят тебе эмоциональный заряд, это действует наилучшим способом.
Нашел свое счастье в сети
— Как у тебя складывается личная жизнь?
— Уже год я живу с девушкой. Ее зовут Лера, она из Новосибирска. С ней меня познакомил мой товарищ — тоже хоккеист, который, как и Лера, из Новосибирска. Наше с ней знакомство произошло через Интернет.
— Рома, ты продолжаешь меня удивлять. Зачастую люди негативно относятся к интернет-знакомствам: дескать, это пустая трата времени…
— Я посмотрел фотографии: девушка мне очень сильно понравилась. Так что там и думать было нечего. Поначалу мы с Лерой переписывались, потом начали созваниваться — и понеслось! Она приехала ко мне в Ступино. Все завертелось, закрутилось. Так что и такие вот вещи случаются в нашей жизни (улыбается). Ну а сейчас у нас все замечательно. Лера меня полностью устраивает как человек. Даже хоккей вместе со мной по телику постоянно смотрит и на матчи наши ходит. Я сам такого не ожидал. Когда любимый человек находится на трибуне, то и играть хочется с удвоенной энергией. Стараешься не ошибаться и радовать любимую как можно чаще.
— В былые годы к тебе прямо на игры частенько приезжал отец. Как у него теперь с этим обстоят дела?
— Раньше он и впрямь нередко приезжал, в частности в Красноярск. Я ведь тогда был совсем еще пацаном. Мы в одно время даже в Омск из Ангарска переехали: я за омичей четыре года по юношам отыграл. И только потом по семейным обстоятельствам мы вернулись в Ангарск. Теперь визиты отца случаются уже по ситуации. А вообще, мама с папой — это мои главные болельщики. Отец меня постоянно поддерживает, когда бывают неудачи, и хвалит, когда что-то получается. Он тоже живет хоккеем, раньше сам выступал по молодежке. Возможно, и более серьезно бы играл, но в один момент перед ним встал выбор между шайбой и дальнейшим продолжением жизни. Он выбрал второе.
— Я так понимаю, он и привел тебя в хоккей?
— Да, конечно. Он весьма неплохо разбирается в этом виде спорта.
— В следующем сезоне болельщики увидят тебя в составе “Сокола”?
— Контракт у меня заканчивается в конце апреля. Если не удастся продлить соглашение, то попробую снова пробиться в вышку. Охота, конечно, в сильной лиге играть. Двери туда я для себя еще не закрывал.
