Новости

Олимпийский мишка и кедровая шишка

Олимпийский мишка и кедровая шишка

Журналист и страстный рыбак Анатолий КАСАТКИН признается, что осенью 1975 года, вылетая в Красноярск из Челябинска, где жили его родители, он и предположить не мог, как крепко привяжет его к себе Сибирь. Как околдует и очарует, покорит.

— Иду по Енисею. В руках спиннинг, — вспоминает Анатолий Михайлович. — Внимательно всматриваюсь в быстрые струи великой сибирской реки. Чувствую мягкий удар. Мгновенно подсекаю. Есть! Тяжело выводить. Бьется. Рвать нельзя. Губа слабая. Потихоньку отхожу на плес. Наконец-то. Какой красавец! Хариус. От пережитого волнения дрожат руки. Закуриваю. Сил нет. Присел на камень.

— Рыбалка рыбалкой — тут с Красноярьем мало мест сравниться может, но все ж Вы в город наш не на поклевку ехали, а в газету “Красноярский рабочий”. Как встретили сибиряки?

— Мне повезло. В то время в редакции трудился коллектив журналистов, многие из которых воевали во время Великой Отечественной войны. Фронтовики. Шла смена поколений. Вот почему среди опытных газетчиков, мэтров своего дела, появились молодые журналисты. Причем, не только из Красноярска, но и с журфаков Свердловска, Иркутска. Многие парни до университетов прошли армейскую школу, как и я. Работать было не стыдно. Стыдно — подвести. Фронтовики относились к нам на удивление тепло и иронично. С любовью. А мы к ним — с огромным уважением.

— Анатолий, Вы рассказывали, что видели себя вначале вторым Королевым. Потом, посидев у костра с редактором районной газеты, да попев ему песни под гитару, поддались его влиянию и решили сменить готовальню и чертежную доску на блокнот и авторучку. Но ведь никогда не представляли себя спортивным журналистом?

— Однажды меня вызвал редактор нашей партийной газеты и спросил, читал ли я “Постановление ЦК партии о развитии физической культуры и спорта в СССР”. Я не читал, но кивнул. Потом шеф напомнил, что я имел звание кандидата в мастера спорта по лыжам, и вынес вердикт: “Вот вы спортом у нас и займитесь!”

— И как на новой лыжне?

— Заниматься спортом и писать о спорте — совершенно разные истории. Прекрасно помню свое первое спортивное задание: надо было написать отчет о турнире по вольной борьбе на призы бывшего директора Красмаша Владилена Котельникова. А я не то что не интересовался никогда борьбой, даже вживую ее никогда не видел. Но добрые люди мне подсказали: мол, там будет один грузин — его зовут Дмитрий Миндиашвили, — если ты ему понравишься, то он все тебе про турнир и борьбу расскажет. Прихожу в зал ДК им. 1 Мая. Миндиашвили был занят, поскольку являлся главным судьей соревнований. Но он сказал мне, чтобы я нашел, пока суд да дело, Ивана Ярыгина и поговорил для начала с ним. А я знать не знал, кто такой Иван Ярыгин в те первые недели в Красноярске. Нашел Ярыгина в раздевалке. Открываю дверь и вижу молодого мужчину с торсом Аполлона: каждую мышцу на теле видно, как на скульптуре Давида работы Микеланджело. А древнегреческий герой сидит на скамье, снял борцовку с одной ноги, готовится обуться-одеться по гражданке. Объясняю Ивану ситуацию, но предупреждаю его честно, что в борьбе я не понимаю ничего. “Но ты же видел, как я боролся, как другие ребята боролись — понравилось или нет?” — спрашивает борец.

— А действительно, если честно, понравилось или нет?

— Конечно! Наши тогда отлично выступали. Иван делал со своими соперниками все, что хотел. Будто в показательных выступлениях. Ну, я и рассказал Ярыгину в восторженных выражениях свои впечатления. “Вот вы так и напишите в газете, — улыбнулся Ярыгин, — только скажите, мол, все это я вам рассказал”. Так начиналась моя трудовая спортивная жизнь и знакомство с Иваном Ярыгиным, Дмитрием Миндиашвили и другими прекрасными людьми красноярского спорта.

— Наверное, не только борьба явилась для Вас в новинку?

— Правильно, еще могу назвать хоккей с мячом, который тоже для меня был не открытой доселе планетой.

— И как выкручивались?

— Мне сказали, что главный журналист и знаток среди журналистов в этой области Владлен Кузнецов — комментатор краевого радио. Владлен Григорьевич долго не объяснял, просто посоветовал внимательно последить во время игры за седьмым номером “Енисея”. То есть за действиями Сергея Ломанова. И я снова влюбился — на этот раз в хоккей с мячом. Правда, как и каждое сильное чувство, оно трудно поддавалось анализу. Только спустя время я стал ориентироваться по-настоящему, что происходит на поле, какие тренерские идеи реализуют игроки. Да и вообще я согласен с теми, кто говорит о том, что журналист не обязан знать все тонкости того дела или той профессии, о которой пишет.

— Вот те раз!

— Конечно, хотя бы поверхностное знание темы желательно, но ведь читатель находится в таком же положении, что и журналист. О специфике темы могут рассказать и те специалисты, с которыми журналист общается. Если вернуться к спорту, то читателю важнее узнать что-либо интересное о чемпионе-человеке, чем вникнуть в особенности его тренировок.

— Например?

— На одном из мероприятий на КАТЭКе судьба свела меня с Василием Алексеевым. Трехкратный олимпийский чемпион оказался совсем не тем замкнутым человеком-машиной по подниманию штанги, каким казался с телевизионных экранов, когда он весь уходил в себя перед подходом к снаряду. Основатель “клуба шестисот”, то есть тяжелоатлетов, поднимавших в сумме троеборья свыше 600 кг, оказался на редкость открытым человеком. А уж сколько анекдотов Алексеев знал и как их рассказывал — с ним в этом амплуа мог посоперничать разве что Юрий Никулин. При этом шутки и подначки многократного чемпиона и рекордсмена мира были по-доброму безобидны. Но при этом остроумны и оригинальны. В юморе Василия Алексеева отражались и наблюдательность, и отличное владение русским литературным языком.

— Помним Ваши репортажи с московской Олимпиады. Как Вы попали в число привилегированных журналистов?

— Благодаря кедровой шишке. Выиграл специальный конкурс, организованный “Советским спортом”. Надо было рассказать о спорте в своей местности и выслать альбом со своими изысками. Составил его при помощи наших фотографов. К фотографиям написал тексты. Долго думал, что бы такого еще оригинального придумать, чего бы не было у других. Помните, как в советских детективах хранят в книгах деньги или пистолеты? А я решил врезать в верхнюю часть альбома нашу сибирскую шишку.

— Много вас таких счастливчиков было?

— Двенадцать человек со всего Советского Союза. Незабываемое событие. Мы жили в одном номере с Павлом Кушкиным — журналистом из Иркутска. Болел за гимнастку Елену Наймушину вместе с ее тренером Валентином Шевчуком. Аплодировал вместе со всем залом Лениной “Калинке”. Эти ее вольные упражнения покорили весь мир и стали визитной карточкой Наймушиной. А еще я именно с 1980 года стал спецкором “Советского спорта” по Красноярскому краю.

— А не обидно, карьерный рост шел в направлении “Советского спорта”, а не газет-журналов вроде “Правды”, “Известий”, “Огонька” или “За рубежом”?

— Да вы знаете, что конкурс в редакцию “Советский спорт” был не меньший, чем в ту же “Правду” или во ВГИК?! Вообще в спортивной прессе работали люди вольных взглядов и люди, блестяще владеющие русским языком. Достаточно почитать сейчас газетные материалы или книги Льва Филатова, Мартына Мержанова, Станислава Токарева, и вы увидите, какие это были литераторы. А еще больше я благодарен судьбе, что спортивная карьера позволила мне соприкоснуться судьбами с таким людьми, как Иван Ярыгин, Дмитрий Миндиашвили, Валентин Шевчук, Валентин Махов, Виктор Алексеев, Сергей Ломанов, Ольга Ромасько, Ольга Медведцева, и десятками замечательных ярких сибиряков-красноярцев.

— Надеюсь, что об этих людях и о крупнейших спортивных событиях Красноярья, свидетелем и участником которых Вы стали, мы сможем поговорить с Вами во время нашей следующей встречи.

— Я тоже надеюсь.

НОВОСТИ КРАСНОЯРСКА