Дефицит кадров, нехватка лекарств, оборудования и даже дров... В тяжёлых условиях трудились сотрудники Красноярской краевой больницы в военные годы. Но врачи, медсёстры, санитары ежедневно выполняли свой долг — спасали жизни людей, в том числе раненых красноармейцев, которые прибывали в наш город с фронта.

Строительство здравницы началось ещё в 1930-х годах, когда образовался Красноярский край. Новому региону требовалось закрыть потребность в медицинских кадрах. В 1939 году медики получили себе величественное здание на Качинской слободе. Там располагался хирургический корпус. Были планы на новое строительство, но их разрушила война.

 

ГЛАВВРАЧ ОТПРАВИЛСЯ ВОЕВАТЬ

В истории сохранились данные о врачах, которые несли дежурство в ночь на 22 июня 1941 года. Смену держали врачи Альперович и Зиновьева, а также фельдшер Соломонова. В восемь часов утра они отчитались о своей работе и ушли отдыхать, ещё не зная, что немцы пересекли границу СССР.

Когда было объявлено о начале войны, медицинский персонал массово пошёл записываться в ряды Красной армии. За короткое время было принято более 40 заявлений. На фронт отправлялись и врачи, и медсёстры. Даже главврач Сергей Марьин собрался воевать, но его вернули обратно — надо было руководить больницей.

В июле здание корпуса было закрыто на ремонт — в нём планировалось размещать раненых солдат. Персонал больницы либо получил новую работу в других местах, либо отправился на военные сборы, а некоторых просто уволили. В сентябре главврач Марьин добился своего и всё же ушёл на фронт. Его место заняла Любовь Марышева, которая передала здание Харьковскому эвакогоспиталю челюстно-лицевой хирургии № 1350.

 

КРАСНОЯРСКУ ПОМОГАЛ НЕМЕЦ

Новый коллектив больницы стал формироваться в апреле 1942 года. К тому моменту эвакогоспиталь перебазировали в здание педагогического института, а в старом хирургическом корпусе лечились блокадники-ленинградцы. За подбор кадров отвечала новый главврач Евдокия Макарова. Чуть позже она передала дела Рихарду Кумсу. “Ему достались самые голодные и тревожные месяцы”, — отмечают историки.

Но больничный штат постепенно пополнялся надёжными кадрами. Большим усилением стал Михаил Ховес, который был назначен начальником медицинской части. Больница работала в том числе за счёт строжайшей, фактически военной дисциплины.

“За опоздания отдавали под суд как дезертиров. За украденный сухарь следовало такое же наказание, — писали историки. — Например, завели дело на двух медицинских сестёр, которые доели что-то из тумбочки умершего пациента. Другие же пытались вынести из больницы несколько порошков стрептоцида, чтобы обменять на продукты”.

В июле 1942 года больница была переведена на баланс крайздрава — до этого её финансировал город. Но официально приказ о новом статусе вышел немного позже. Датой рождения современной краевой больницы принято считать 15 октября 1942 года. Тогда она стала клинической, поскольку на её базе работали кафедры только что созданного медицинского института.

Примечательно, что новый статус был приобретён благодаря немцу Кумсу. Несмотря на происхождение, он выступал против фашистской власти Гитлера и всячески помогал советской армии в тылу. “Немец боролся за жизнь пациентов, обеспечивал железную дисциплину и максимально качественную медицинскую помощь” — так отзывались о нём современники. До 1943 года он работал главврачом, после чего возглавлял одно из отделений, а в 1944-м уехал из Красноярска.

 

РАДОСТИ В СПАРТАНСКИХ УСЛОВИЯХ

Рихарда Кумса сменил Пётр Шумов, а спустя некоторое время бразды правления принял Александр Заблоцкий. Но ни новые руководители, ни высокий статус клинической больницы не влияли на спартанские условия работы. Врачи и медсёстры дежурили сутки напролёт, спали урывками, а уход в отпуск был несбыточной мечтой.

Хирург Галина Воробьёва вспоминала: “Было холодно, инструменты стерилизовались на плитке. Руки мы мыли 10 минут под ледяной водой. Часто отключали свет, и мы оперировали при свете керосиновых ламп, а то и свечей. Больные получали 600 граммов хлеба в сутки и суп из костей. За мясом конюх больницы ездил в Хакасию. Не хватало перевязочных материалов, поэтому медсестёр и санитарочек наказывали за сшитые из марли косынки”.

Ещё одной большой проблемой был дефицит кадров. Эвакуированные в начале войны врачи не хотели оставаться в Сибири и массово уезжали в освобождённые западные регионы. На одного хирурга приходилось до 250 пациентов. Доходило до того, что прооперированных больных долечивали терапевты. Отделениями руководили кафедральные работники. Зимой 1944 года обнаружилась другая проблема — техническая: из-за нехватки дров из строя вышла отопительная система, и пациентов экстренно перевели в другие здания.

Но даже в таких жёстких условиях были свои радости. Главврач Заблоцкий, например, ввёл социалистические соревнования и лично поздравлял победителей. При нём же больница впервые отчиталась в крайздрав о проделанной работе и имуществе. А главврач Букалов нашёл средства на повышение зарплат — медсёстры и санитарки стали получать больше на 20 и 30 процентов соответственно.

 

ПРАЗДНОВАЛИ ФИНН, КИТАЙЦЫ И ИНДИЕЦ

В феврале 1945 года краевую больницу возглавила фронтовичка Мария Цапаева. Именно ей было суждено встретить Великую Победу в статусе главврача. Радость от этого события разделили абсолютно все: и врачи, и технический персонал, и пациенты.

“Победа была счастьем. Праздновали сотрудники всех национальностей, — отмечалось в одной из публикаций. — Кроме русских, евреев, украинцев, немцев и татар, в больнице работали экзотические граждане. Был, например, работник с французской фамилией Леурдо, финн Олонен, китайцы Тай-Юй-Жин, Ван-Лян-Юн и Лю-Цы-Шан и даже грузчик Реджев Сынаг Саттарпур — настоящий индиец!”

Отпраздновав Победу, сотрудники больницы массово ушли в двухнедельный отпуск. Одновременно на отдых отправлялись по 10–15 человек. Но их можно было понять: после четырёхлетней изнурительной работы крайне требовалась хотя бы небольшая передышка.

Больница постепенно возвращалась к мирному времени. На ноябрьские праздники 1945 года сотрудники получили большой презент от руководства. Каждому выдали килограмм шерсти, кусок мыла, пять метров бязи, туфли, детскую обувь и чулки. Для людей такой подарок был настоящим счастьем.

Конечно, трудностей хватало. Смены оставались такими же долгими и трудоёмкими. Зачастую дети лечились вместе со взрослыми. Недоедание и недосыпание были постоянными спутниками врачей и младшего медперсонала. Но понимание того, что война позади и можно строить мирную жизнь, давало новые силы.

 

Руководство

Главные врачи краевой больницы в годы Великой Отечественной войны:

·            Сергей Марьин (11 июня 1941 года — 4 сентября 1941 года).

·            Любовь Марышева (4 сентября 1941 года — 6 апреля 1942 года.)

·            Евдокия Макарова (6 апреля 1942 года — 2 июня 1942 года).

·            Рихард Кумс (2 июня 1942 года — 15 июня 1943 года).

·            Пётр Шумов (15 июня 1943 года — 23 марта 1944 года).

·            Александр Заблоцкий (23 марта 1944 года — 27 сентября 1944 года).

·            А. М. Букалов (27 сентября 1944 года — 11 февраля 1945 года) — его имя в истории не сохранилось.

·            Мария Цапаева (11 февраля 1945 года — 1 января 1946 года).

 

Справка

Более 60 эвакогоспиталей действовало в Красноярском крае в годы войны, в том числе около 20 — в нашем городе. Сначала раненых доставляли прямо с фронта, практически из окопов. Позднее стали принимать самых тяжёлых из других госпиталей — тех, кому требовалась особая помощь. По Транссибирской магистрали и днём и ночью курсировали санитарные поезда. Первый эшелон прибыл в Красноярск 27 сентября 1941 года.

Медики возвратили в строй 72,3 процента раненых и 90,6 процента больных солдат и офицеров. Такие высокие показатели медицинского обеспечения боевых действий были достигнуты впервые в истории военной медицины.