Полицейские почтили минутой молчания память погибших в Сталинградской битве

Сегодня в отделе полиции № 5 Красноярска почтили минутой молчания память погибших в битве за Сталинград. Среди её участников был и умерший несколько лет назад ветеран Великой Отечественной войны и органов внутренних дел Андрей Васильевич Гончаров.

Всё меньше становиться свидетелей и участников той Великой войны. Но сохранение памяти о них, о том, какой ценой была завоевана Победа – это долг каждого. Каждый год сотрудники полиции навещают ветеранов и участников тыла, да и они сами частые гости в отделах полиции. Именно благодаря им молодёжь может узнать о войне не только из учебников и фильмов, но и из свидетельств живых участников тех событий. К сожалению, участников Сталинградской битвы – ветеранов органов внутренних дел почти не осталось. Однако их воспоминания, записанные сотрудниками кадровых подразделений и Советами ветеранов, и сегодня продолжают звучать на торжественных мероприятиях, посвященных различным праздничным датам.

Сегодня, в 72 – годовщину дня разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве в отделе полиции №5 прозвучали воспоминания Андрея Васильевича Гончарова воевавшего в Сталинграде, Варшаве и дошедшего до Берлина. За военную службу он был награжден медалями «За Сталинград», «За освобождение Варшавы», Орденом Славы, орденом Красной звезды и многими другими. «…Первым был для меня бой под Мамаевым курганом. Мы отдыхали, когда перед нами появились немцы. Под Сталинградом советские и немецкие войска были в непосредственной близости друг от друга. Бывало так, что в одном доме находились и русские, и немцы: кто кого «выкурит». Или – по одну линию железной дороги находились немцы, по другую – наши. Мы держали оборону перед Волгой, а немцы старались сбросить нас в Волгу. Передвигались только по траншеям: высунуться было нельзя – сразу получишь пулю.

Всё кругом горело, горела сама Волга. Обе стороны до начала наступательных действий проводили артподготовку, затем шли танки, пехота. В день приходилось отбивать по две атаки. Они на своих танках – мы на своих. За день так намучаешься, что в часы отдыха спишь как мёртвый.

Однажды с «юнкерса» в нашу землянку угодил снаряд. Верхний накат землянки сорвало, дверь засыпало землей, но мы остались живы. Когда после боя я пришёл в штаб, командир уже составлял сводку о том, что мы погибли.

После безрезультатных попыток взять Сталинград немцы уже не были такими смелыми. По громкоговорителям с нашей стороны всё время раздавались призывы к немцам сдаваться, учесть, что они окружены. Однако на нашем участке немцы решили прорваться. Мы со своим напарником вели огонь из танка по расположению немцев, когда в бок танка попал снаряд. Напарник был убит, танк загорелся. Выбравшись из горящего танка, я объятый пламенем, побежал к пехотинцам, которые сбили с меня огонь. Помню, запахло жареным мясом, и когда я взялся за голень, одежда отвалилась и из-под нее оголилась моя «поджаренная» нога. Я тотчас же потерял сознание, а очнулся в госпитале, 6 месяцев меня лечили…»