"То, что мы делаем, должно быть лучшим"

— Петр Иванович! Обычный человек смотрит на одни и те же события, условия по-разному, в зависимости от ситуации. Дома мы можем критиковать что-то, а поедем в гости — срабатывает патриотизм: у нас лучше. Но руководитель города не может себе позволить такой роскоши — смотреть на одни и те же явления по-разному в зависимости от ситуации. Он должен быть всегда объективен. Если подходить с этой точки зрения, что вызывает наибольшую гордость у Вас как у красноярского градоначальника?

— В Красноярске исторически сложилось сообщество, которое отличатся от других. Как правило, сюда двигались люди более сильные, и физически, и духовно. Человек слабый за тысячи километров не поедет, просто-напросто не рискнет. Здесь люди не знали, что такое крепостное право, и дух свободы для сибиряка — одно из основополагающих в определении себя как личности. До сегодняшнего дня в сибиряках сохраняется и другое качество — искреннее гостеприимство, хлебосольность.

Не зря же Красноярск взрастил таких легендарных личностей, как Суриков, Хворостовский, Астафьев, Ярыгин. Сибирских благотворителей: Степанова, Гадалова, Сперанского. Созидателей: Чернышева, Панова, Демирханова. Наши учителя, врачи, инженеры, строители, люди рабочих профессий, которые честно трудятся на благо города и горожан, тоже вызывают у меня уважение и гордость.

С другой стороны, Красноярск уникален своей природой. Когда видишь эти красоты каждый день, восприятие притупляется, и нет уже восторженности от величия Енисея, от уникальности Столбов. А те, кто оказывается в городе впервые, восхищаются мощью реки, красотой окрестностей Красноярска. И мы стараемся так формировать планы развития города, чтобы неизбежная урбанизация гармонично вписывалась в нашу природу, чтобы красноярцам комфортно жилось в своем городе.

— Действительно, споры такие идут. И, безусловно, есть закономерные исторические процессы. Но я убежден: те, кто отрицает роль личности в истории, не правы, и глубоко не правы.

Красноярску везло с руководителями: в разные времена город возглавляли люди яркие, интересные, смотрящие вперед, помогающие развиться местным талантам. И сейчас у нас действует сразу несколько проектов, где ребята могут проявить себя, где их могут заметить, помочь. Это наш молодежный форум, “Золотой кадровый резерв”. Совсем недавно мы вручали премии талантливым молодым красноярцам, и было удивительно, как много эти ребята успели сделать за свои 14—15—16 лет. Это достойное будущее нашего города, те имена, которые смогут прославить Красноярск.

— Если говорить о Красноярске, то он никогда не относился к городам, где одно предприятие определяет всю жизнь. Да, у нас работает крупный алюминиевый завод. На “Красмаше” когда-то было занято 33 тысячи человек. Но в любом случае это несколько предприятий разных отраслей — машиностроения, лесной промышленности, цветной металлургии.

К сожалению, ряд производств в переходный период мы потеряли. Потому что шел этот переход вопреки всем существующим законам. Просто ломали, не думая, что можно идти эволюционным путем. С производством так поступать нельзя. Оно по своей сути консервативно. Есть конвейер, и стоит заменить один только болт, а уж тем более агрегат, чуть-чуть нарушить технологию — последствия оказываются очень болезненными. Так что переход нужно было выстраивать более расчетливо, размеренно. А наши “великие” реформаторы посчитали иначе, мол, рынок все отрегулирует. И нанесли непоправимый урон нашему производству. Восстановить это очень тяжело, особенно в условиях, когда у тех самых реформаторов постоянно появляются последователи. Ведь, к сожалению, когда у нас успешно работают предприятия, на них начинают с завистью посматривать разного рода дельцы. Начинаются рейдерские захваты. Это есть, и наша задача — защитить производство. Вот, например, завод холодильников постепенно возвращается к той славе, которая у него была. И он нуждается в поддержке, а у нас должны быть юридические и экономические возможности помочь таким предприятиям.

Что касается малого бизнеса, то здесь главное — закончить декларативные разговоры, мол, бизнес надо поддерживать. Нельзя о таких предприятиях рассуждать “в среднем”. Это то же самое, как определять среднюю температуру по больнице. Цифры смотришь: все отлично. Но коснешься конкретного малого предприятия — мы отнюдь не всегда знаем, как оно живет. А нужно именно такое видение и оказание конкретной помощи, той, которая нужна этому предприятию, а не какому-то усредненному, которого в природе не существует.

Но, несмотря на сложности, наша городская экономика находится в состоянии развития. Объемы инвестиций в промышленность не сократились. Недавно Красноярск был назван “Любимцем инвесторов”. И кризис нынешний можно рассматривать по-разному. В том числе как стимул к развитию. Не зря же президент говорит о том, что Россия должна выйти из кризиса в новом качестве. Это должно стать руководством к действию.

— Действительно, у нас сложилась магия слова “импортное”. И если в отношении бытовой техники это понятно: она действительно у нас всегда отставала по технологиям, но когда с придыханием ели заграничную колбасу — это трудно объяснить. Ведь ее даже близко нельзя было с нашей сравнивать. Наша была экологически чистая, натуральная, без консервантов. И, тем не менее, гонялись за импортной.

Но, мне кажется, понимание приходит. Сегодня уже мало найдется людей, предпочитающих импортную колбасу, которая есть теперь почти в каждом магазине, нашей, от местного товаропроизводителя. Хотя о технике так сказать пока нельзя. Нам нужно еще много поработать, чтобы ее качество было соизмеримо с лучшими аналогами. Тем более что при вступлении в ВТО, когда полностью будут открыты границы, конкурировать станет еще сложнее. Так что задача стоит одна: качество, качество и еще раз качество.

Продукцию отечественного производства, безусловно, нужно продвигать, где-то давить на патриотические чувства — это наше, это рабочие места, налоги и так далее. Но такое сравнение эффективно и действенно при равном качестве. А заставить людей покупать товары с более низкими потребительскими свойствами не получится. Да и не надо этого делать.

— Это должно быть совместное участие. И есть такие сферы, где бизнес просто не потянет объем необходимых финансовых вложений. Например, в самолетостроении трудно себе представить, что какая-то фирма без госучастия будет с нуля разрабатывать новую модель самолета. Но и бизнес должен понимать ответственность за будущее своих предприятий, за их конкурентоспособность, которую невозможно развить без разработки новых технологий. А у нас зачастую из производства пытались выжать максимум, не думая о развитии, и первый же кризис показал, что такие руководители не могут решать элементарные вопросы.

Иногда нужно и власть применить, чтобы подтолкнуть к использованию новых технологий. Например, несколько лет назад я распорядился применять только тройное остекление в новых домах. Сначала все говорили: это невозможно. Сейчас же никто другого вообще не представляет. Больше того, уже 5-камерные окна ставят. Это же сбережение тепла, и если считать расходы, целесообразность вложений становится очевидна.

Потом еще одно распоряжение вышло: не сдавать дома без счетчиков воды. И опять было сопротивление. Но его преодолели, и очень многие жители стали экономить на расходах по оплате жилищно-коммунальных услуг.

Еще одна задача была поставлена: ни один дом не должен сдаваться без парковок для автомобилей. Пока проскакивают такие случаи. Разберемся с ними. И от решения мы не отступим.

Важная составляющая в поиске новых технологий: научный потенциал. У нас в Красноярске 11 вузов, 3 научно-исследовательских института и отделение Российской Академии наук. Профессорский состав насчитывает 837 человек. Действуют Инновационный совет, Профессорское собрание. Именно на такое сотрудничество науки и бизнеса должна опираться новая экономика города. Ученые, красноярская профессура — это наш золотой фонд. Научный, интеллектуальный потенциал Красноярска — залог дальнейшего развития, конкурентоспособности города, более высокого качества жизни красноярцев.

— С трудовыми отрядами, по сути, мы не изобретали нового, а вспомнили хорошо забытое старое. Ведь было у нас тимуровское движение, и ребята охотно помогали старшим. В подростковом возрасте у любого есть в душе благородство, желание помочь, ребята в этом возрасте очень активны. И если эту активность направить в нужное русло — обязательно будет хороший результат.

Но в новых условиях нужны были новые подходы, чтобы дать молодому человеку полноценную возможность поучаствовать в развитии города, его благоустройстве. Это должно быть интересно, увлекательно. И постепенно мы пришли к тому, что трудовые отряды должны иметь свой флаг, гимн, другую атрибутику. Появились свои традиции. И, я считаю, у такой формы привлечения ребят есть будущее. Скажу больше: из некоторых девчонок и мальчишек, которые подростками пришли в трудовой отряд, постепенно выросли неплохие организаторы. Они знают, что такое труд, что такое работать в команде.

Задача городской власти здесь — не забывать, что время идет вперед. В работе с молодежью это особенно важно. Нужно разрабатывать новые формы, новые подходы, чтобы ребятам было интересно.

— Я в свое время сам занимался возрождением фонтана около администрации Свердловского района — еще работая в районе. Но в те годы фонтан для Красноярска был настолько удивительным сооружением, что его быстро превратили в бассейн. Ребятишки там купались, а взрослые, увы, бросали в него бутылки. Иногда это приводило к травмам, дети могли порезать ногу или руку об разбитую бутылку. И мы вынуждены были закрывать фонтан, думать, как избежать подобных инцидентов.

В конце концов провели реконструкцию. Пустырь превратился в достойную площадь — с клумбами, скамейками. Договорились с главой администрации района, что фонтан на площади тоже появится. Уже готовы его эскизы, так что в следующем году можно будет приступать к строительству.

А если говорить о недовольных, то не только фонтаны критиковали. И о каштанах говорили: зачем. А они прижились и радуют глаз.

Больше скажу: и о благоустроенных местах продолжают говорить, мол, здесь молодежь собирается, пиво пьет. Есть такая проблема. Согласен. И над этим надо работать. Но скажите мне, разве лучше, если бы они, как раньше, собирались в подъездах, в подвалах, на пустырях где-нибудь? Здесь хотя бы все на виду. Так что и с пивом справимся. Не все сразу.

— Недавно по телевизору показывали сюжет: из одного двора в другой люди перенесли скамейки. Жители настолько возмутились, что журналистов на помощь призвали. А еще лет 10—15 назад наверняка никто и не заметил бы исчезновения скамеек.

Знаете, с чего мы начинали: закрепили за каждым чиновником двор, чтобы он помог жителям организоваться, начать работы, чтобы сам потрудился в этом дворе. Очень активно к этой работе подключились уличные, домовые комитеты. Постепенно благоустройство дворов становилось нормой. В прошлом году, например, 200 дворовых территорий уже было создано по-новому. И мы дойдем до каждого двора. Ведь это не просто благоустройство, это объединение людей. Помните слова Льва Ошанина из песни о дворе: “и счастье ждет у наших старых, наших маленьких ворот…”? Именно так воспринимались раньше дворы — как общность. А сейчас мы зачастую соседей по площадке не знаем, не говоря уже о других. В обновленных дворах традиции возрождаются: выходят бабушки, мамы с ребятишками — знакомятся, общаются, молодежь спортом занимается. И это здорово.

Вообще, я считаю, мы должны чаще обращаться к своим истокам, к своим традициям, к вере. Это те три столпа, на которых держится любая нация. Без этого все разговоры о будущем, о стратегиях развития, на мой взгляд, бессмысленны. А складывается мощное основание из малого: из уважения к своим соседям, к общему дому, к району, к городу.

— Тот знак качества нес свою положительную составляющую. Почему он появился? Чтобы стимулировать к производству качественной продукции, чтобы воздействовать на чувство собственного достоинства людей, которые эту продукцию делали. Но слишком много было в этом идеологической составляющей, а о главном, о соответствующих технологиях, зачастую забывали. Поэтому того результата, которого хотели достичь, получить было невозможно.

Так что сейчас, ставя задачи, нужно думать именно о качестве, чтобы понятие это обеспечивалось содержанием, а не только идеей. У меня есть такая черта, которую не все одобряют: принимая решения, я всегда исхожу из того, что если мы что-то делаем, это должно быть лучшим. Если замахиваемся на какой-то проект, он должен быть реализован качественно, без задоринки. И мы должны понимать: как на этот проект посмотрят через сто лет, не окажется ли он чужеродным. Ведь если бы строительство того же КрАЗа или ГЭС оценивали с этой позиции, их возвели бы дальше от города, и не было бы тех экологических проблем, которые Красноярск получил.

Да и сейчас у нас тоже иногда странные предложения бывают. Например, дорогу на улице 9 Мая предлагали сделать 4-полосной. При таком-то количестве транспорта! Я завернул этот проект. В следующий раз пришли с вариантом в шесть полос и убеждали, что иначе не получится: пешеходы не успеют перейти. Но в конце концов сделали вариант с восьмью полосами. И пешеходы с водителями на этой дороге нормально уживаются.

Так что, оценивая проекты, я говорю: если нет пока сил, лучше подождать, поднакопить, чтобы не делать абы как. А ведь проскальзывает у нас иногда: а нам это зачем? К чему это? Но я каждый раз, когда слышу подобные вопросы, удивляюсь: чем мы хуже европейцев, чем хуже столичных жителей? Почему наша среда обитания должна быть менее привлекательной? Да наоборот, она должна быть еще лучше, чем где-либо. И мы должны гордиться городом именно потому, что он удобен для жизни, что здесь созданы комфортные условия для людей.