Где вы берете эти цены?

Сначала была на Предмостной площади, потом в надежде найти ценник поскромнее отправилась на Затон. Но чаянья женщины не оправдались — в этой аптеке еще дороже, придется ехать назад. Ей выписали бетасерк — французский препарат для улучшения мозгового кровообращения — здесь на Затоне он стоит больше шестисот рублей… Плюс необходимо приобрести еще и другие назначенные доктором лекарства.

Впрочем сумасшедшие цены на медикаменты — сегодня “головная боль” не только для пожилых людей, стоимостью препаратов в аптечной сети озаботилось и правительство. За последние недели президент Дмитрий Медведев и премьер Владимир Путин несколько раз затрагивали тему лекарственного обеспечения. Безудержный рост цен на препараты в аптеках, превращение социальной по сути отрасли в циничный бизнес на бедах людей давно волнуют всех.

Вопросов здесь, к сожалению, больше, чем ответов. Почему, например, евро и доллар подорожали на десять рублей, а цены на некоторые импортные лекарства поднялись в три-четыре раза? Что это — ценовой сговор или объективные обстоятельства? Никто ответить не может. Можно ли вообще навести в лекарственном бизнесе порядок, сделать лекарства доступными для всех? Вопросы опять же риторические.

Зайдите в несколько аптек или на поисковые сайты, сравните цены на одно и то же лекарство. Разброс будет ошеломляющим. Например, цена бутылочки раствора 100 мл внутреннего применения и ингаляций “Лазолван” (одного производителя) колеблется от 269 до 407 рублей. Отчего такая разница? Аптекари говорят, что одно и то же лекарство могло быть куплено аптекой в разное время, у разных поставщиков, на разных условиях. Здесь имеют значение и колебания курса рубля, и размер партии лекарства, и его популярность — на то он и свободный рынок.

— Мы закупаем лекарства у тех поставщиков, у которых цены ниже других, — говорит директор-провизор одной из аптечной сети края Павел Комаров. — Кухня перепродаж и сколько звеньев в цепочке продавцов, это нас не интересует.

Государство же регулирует цены только на то, что закупает само, — лекарства для льготников всех категорий, мобилизационный резерв, препараты для лечения социально значимых болезней типа туберкулеза или СПИДа. Регионы еще регулируют цены на своей территории за счет ограничения предельных торговых (как для оптовиков, так и для аптек) надбавок. Их разброс велик.

Например, на территории нашего региона постановлением правительства края установлены размеры предельных торговых надбавок сегодня: для оптовиков — 15 процентов, для розничных торговцев — 25 (без учета НДС) на все медикаменты за исключением северных территорий. Правда, эта надбавка была установлена недавно — после того как краевому министерству зравоохранения погрозили пальчиком сверху — из Министерства социальной политики РФ за необузданный скачок цен на аптечных прилавках.

— Рост цен в Красноярском крае был признан одним из самых высоких в стране — он составил 30 процентов, — комментирует ситуацию министр здравоохранения Красноярского края Вадим Янин. — В связи с этим мы собрали поставщиков, торгующих в крае, чтобы выработать совместный план по регулированию цен. Договорились, что у нас будет единая политика как по скидкам, так и по оптовой и розничной наценке на медпрепараты. Итоги последнего исследования показали, что наши усилия принесли результаты: на июль 2009 года цены на жизненно важные лекарства (77 позиций) в крае снижены на пять процентов.

Только рассчитывать на постоянное снижение ценника не стоит, отметил Янин. Ибо вся фарминдустрия страны завязана в основном на импортных средствах, поэтому и цены в наших аптеках очень зависимы от курса евро и доллара.

Но если бы на цену лекарств оказывали влияние только эти вполне легальные причины, мы не падали бы в обморок, зайдя в аптеку.

— За последние лет десять, — рассказывает фармацевт с 25-летним стажем Марина Мандрикова, — несмотря на беспредел цен, порядка на фармрынке стало больше: меньше явных жуликов, фирм-однодневок, которые пытаются продать партии сомнительных лекарств, налажены лицензирование, контроль за качеством. Среди трех тысяч зарегистрированных фармдистрибьюторов только с десяток крупных фирм, которые имеют свои филиалы и сети распространения, постоянных покупателей, выполняют госзаказы, вкладывают средства в производство и науку и т. п. У них и оптовые надбавки ниже, и контроль качества лекарств выше. Еще примерно сотня — оптовики средние. Они обеспечивают лекарствами отдельные регионы, заработали репутацию, тоже обзавелись складами, транспортом и т. п. И среди них крутится примерно тысяча “мелочи” — карликовых компаний, которые в основном и отрабатывают схемы “сравнительно честного отъема денег”. Наиболее популярный — перепродажа лекарств по цепочке оптовиков, каждый из которых имеет свой процент. Они делают деньги практически из воздуха. Им не надо, как серьезным компаниям, строить склады, заниматься логистикой, развивать сети: у соседа слева купил, соседу справа продал... Вот и надуваются цены в аптеках... Все знают — больной человек все равно приобретет нужное лекарство: будет отказывать себе во всем (даже в хлебе и молоке), а спасительную таблетку купит.

У аптек, в свою очередь, раскрывает “секрет фирмы” фармацевт, имеются свои “рецепты” наживы. Цену можно, к примеру, повысить, если брать у оптовиков лекарства на условиях отсроченного платежа, — тогда в нее можно включить проценты по банковскому кредиту, который брал дистрибьютор для покупки лекарств у производителя. Мало кто будет дотошно проверять, так ли это, или лекарства на самом деле уже давно оплачены, а навар дистрибьютор и заваптекой поделят пополам. Можно принять на реализацию серый импорт и даже откровенный фальшак — частные предприятия у нас проверяют редко...

Дорогие аптечные сети (это особенно характерно для крупных городов) вообще делают деньги из воздуха — дерут “черный нал” с фирм-производителей за расположение лекарств на полках: упаковки, помещенные на уровне глаз покупателя и хорошо освещенные, расходятся бойчее, чем задвинутые вниз или заставленные продукцией конкурентов. Оплату полки дистрибьюторы потом компенсируют на контрактах с менее алчными аптеками. Еще существует “перекрестное финансирование”. Чтобы продать лекарства малоходовые или с истекающим сроком годности, цены на них резко снижают, зато так же резко повышают цены на все популярные, разрекламированные и просто модные.

Сам президент обратил внимание на попытки сетевых аптек в некоторых регионах устанавливать монопольно высокие цены на лекарства и посоветовал региональным властям бороться с этим “жлобством аптек”. Продолжил тему премьер-министр Путин: за первое полугодие 2009 года цены на разного рода таблетки, микстуры и прочие препараты выросли в среднем по стране на 18,3 процента. При этом, негодовал Владимир Владимирович, стоимость одного и того же лекарства в разных регионах может различаться в два-три раза. “Объективных оснований для такого взвинчивания цен нет, речь идет о стремлении фармацевтических компаний и многочисленных посредников извлекать сверхприбыли, пользуясь несовершенством правовой базы и другими лазейками”, — разоблачил негодяев премьер. И, как следовало дальше, правительство намерено дать таким пилюлькиным решительный бой: ужесточить госрегулирование цен на лексредства. Как заявил Владимир Путин, производители должны доказывать обоснованность повышения стоимости жизненно важных медикаментов (вопрос, касается ли это также нежизненно важных, остался открытым).

Торговые надбавки на медикаменты по-прежнему будут регулировать регионы. Однако делать это им придется по единой методике, утвержденной Федеральной службой по тарифам. В заключение премьер пригрозил: за нарушение принципов ценообразования вводится серьезная ответственность, вплоть до лишения лицензии. Испугаются ли путинских угроз продавцы таблеток и микстур, покажет время.