Новости
ВОСПИТАНИЕ ЧЕРЕЗ СПОРТ - ПРАВИЛЬНОЕ
О том что, мэр Красноярска когда-то серьезно занимался спортом, а ныне является едва ли не первым активистом физкультурного движения, известно и за пределами региона. Не случайно процент регулярно тренирующихся людей у нас выше, чем в целом по стране. Иногородние специалисты, начинающие изучать феномен развития массово-оздоровительной системы в краевом центре, достаточно быстро начинают понимать, кто здесь является главным инициатором и ревностным воплотителем всех идей. И сходятся во мнении: с неспортивным руководителем многого достичь не удалось бы.
Сегодня гость “СТАДИОНА” — глава города Красноярска Петр ПИМАШКОВ, который вспомнил о собственных успехах на спортивном поприще, рассказал о нынешнем отношении к утренней зарядке и поделился некоторыми подробностями физкультурной составляющей своей жизни.
Семейное увлечение
— Петр Иванович, проясните, пожалуйста, какими видами спорта вы занимались? Одни говорят — боксом, другие вспоминают о Вас как о борце…
— Давайте только сразу договоримся: это не будет интервью о том, что я чуть ли не самого Ярыгина побеждал на ковре. Просто, как и многие в то время молодые люди (да и сейчас таких немало), я увлекался спортом. Три основных вида, по которым имею первый разряд, — это лыжи, классическая борьба и бокс.
— Разряды эти — юношеские или взрослые?
— Взрослые. В свое время, когда, допустим, лыжами занимался, сначала были юношеские разряды, а потом в конечном итоге получил взрослые. Так и по другим видам спорта.
— Просто так, за выслугу лет, разрядниками не становятся: каковы Ваши наивысшие достижения?
— По борьбе я участвовал в республиканских соревнованиях, занимал там и вторые, и третьи места. Если говорить о боксе, то самое большое высшее достижение — был чемпионом Дальневосточного военного округа. Когда служил в армии. Ну а лыжи… Я вот сейчас уже вспоминаю: и в краевых соревнованиях участвовал — становился призером, и в республиканских участвовал. Так что мое становление в спорте проходило достаточно бурно…
— Жизненные ориентиры, как известно, в детстве закладываются. В Вашем детстве в семье как относились к здоровому образу жизни, к спорту?
— У меня отец был мастером спорта по борьбе. Кстати, и дед боролся. Так что пример был с самого детства. Младший брат тоже мастер спорта по борьбе.
— Все “классики”?
— Да, по классической борьбе. Я потому и пошел в секцию. Вот таким образом вышло.
— Все было естественно, и другого варианта просто не предполагалось…
— Именно так. Насколько я помню, помимо деда и отца было в родне достаточно много спортсменов. Так что чем-то особенным я в семье не выделился, увлекшись спортом. Все вышло само собой.
— Дома семейные спарринги случались?
— Ну этого-то хватало! Допустим, с братом мы (он на два года младше) практически регулярно занимались друг с другом борьбой.
— Физкультура, наверное, была любимым предметом в школе?
— Одним из самых любимых. У нас где-то класса с третьего-четвертого учитель появился, который сам лыжником был и нам пример подавал. Я потом все время лыжами занимался, и нравилось…
Школа взросления
— Был ли периоды, когда Вы начинали воспринимать спорт как основное дело жизни?
— Я всю жизнь, класса с пятого-шестого, мечтал быть конструктором, и к этой цели шел: постоянно что-то мастерил, в авиамодельном кружке занимался. И потом так получилось, что стал инженером-конструктором на комбайновом заводе. Но чтобы вот уйти в спорт… Я любил его, серьезно занимался, но как основное занятие не рассматривал.
— В общем, финал чемпионата мира не снился никогда…
— Нет, никогда.
— Хорошо, а как и когда Вы пришли к системным занятиям, стали регулярно тренироваться?
— После школы я поступил в красноярский политехнический техникум — это на Матросова, 20. Он тогда был самым спортивным в России среди техникумов отрасли. Возглавлял его замечательный педагог спортсмен Борис Амосович Осипенко. Он поставил конкретную задачу: каждый студент в техникуме обязан заниматься спортом. И эта задача безупречно выполнялась.
— А до этого, в школе, разве не тренировались?
— Ну почему, именно в школе я и начал тренироваться. Но тогда это все было, скажем, по-любительски. Занимались мы общей группой, человек, который нас тренировал, имел разряд, но уже по-серьезному я попал, так скажем, в руки опытного наставника в техникуме. Есть такой заслуженный тренер Российской Федерации, заслуженный работник физической культуры мастер спорта Роман Иванович Цимбалист, вот у него я и занимался классической борьбой. Тогда уже пошли и разряды.
Я до сих пор дружу с Романом Ивановичем. Считаю его своим первым учителем в спорте, он дал мне путевку в спортивную жизнь. А кроме меня — сотням красноярских ребят. Среди них Виктор Пухов, Антон Богданов, Александр Кузьмин, мой друг Виктор Сидельников. Впоследствии Виктор стал известным спортсменом. Он дружил с Иваном Ярыгином, боролись вместе. Потом Виктор выступал за сборную Казахстана по классической борьбе. Стал заслуженным мастером спорта.
— Весовая категория какая у Вас была?
— Я выступал сначала в весе до 68 кг, потом, когда перешел в бокс, был до 67, а закончил уже в категории до 71.
— Ну, по мере взросления мышечная масса прирастала…
— Да, конечно.
— А в бокс Вы как попали?
— Я уже заканчивал техникум и проходил практику на комбайновом заводе, и был у меня тогда товарищ Валентин Землянский (ну в смысле как был — он и сейчас есть), мастер спорта по боксу. И вот кроме борьбы я начал вместе с ним ходить на его тренировки, он уже сам тренировал… А через полтора года меня призвали в армию, а в армии кроме бокса ничего не культивировалось — не было борьбы, не было ничего другого. И я, уже имея определенные навыки, начал усиленно заниматься боксом.
— В армии, судя по титулу чемпиона ДВО, успешно все было?
— Да, я достаточно быстро освоился. Наверное, помогала общая подготовка, общее развитие. Я служил на советско-китайской границе в поселке Камень-Рыболов. А на соревнования мы ездили в Уссурийск, Владивосток, Хабаровск.
В армии была действительно сильная школа бокса — приехали ребята из Красноярска, и мы там по-серьезному занимались. Среди моих сослуживцев был Виктор Доценко, который впоследствии стал заслуженным мастером спорта, заслуженным тренером России по боксу. В настоящее время он работает тренером на стадионе “Локомотив”. Прекрасный человек, спорт-
смен, хороший тренер. Мой сын Андрей начал у него тренироваться с восьмого класса и добился неплохих результатов.
— А после армии Вы тренировались?
— Да, я еще пять лет отдал боксу.
— Травмы были серьезные?
— Были. Обычные боксерские травмы. Два раза нос ломали, случалось по ползуба отскакивало. Не было ни пластин, ничего. Армейский бокс — это такой, я бы сказал, жестокий вид. Потому что ставили иногда кандидата в мастера спорта с третьеразрядником — и вперед! Большого выбора не было.
Педагогика ринга
— Приходилось ли применять навыки борьбы и бокса вне спортзала?
— Разные случаи были в жизни. В армии приходилось. У нас как таковой дедовщины не существовало, хотя я попал туда в непростое время: три года до меня все служили, а мой призыв — первый, когда на два года шли. И те, кто три года заканчивал, уже деды были заматерелые. И случалось себя защищать. Но какой-то системной дедовщины тогда не было. Просто иногда нужно было за себя постоять.
— Ясно — сшибка характеров, становление в мужском коллективе.
— Да! Именно! Становление в мужском коллективе. Ну, был еще случай, когда я уже работал главой администрации Свердловского района. Проезжал по Кирова на машине с водителем, вдруг что-то непонятное вижу за окном… На углу с Урицкого. Я чисто автоматически говорю водителю: “Останови машину!” И здесь смотрю: здоровый мужик пытается вырвать сумку у женщины, она цепляется за него, он пинает ее ногами… Ну, естественно, я — к нему, он от меня бежать в сторону Карла Маркса между домами. Где-то там его догнал и, как говорится… Проучил слегка. Вот. А он уже с ножом! Потом подбежал водитель, мы его скрутили уже основательно и вызвали милицию. Выяснилось, что это рецидивист, который был в розыске, вооруженный и ножом, и баллоном… Короче, промышлял, зарабатывал таким образом деньги. Разные были случаи. Не потому, что из каких-то хулиганских побуждений действовал, а чисто по жизни ситуации возникали, когда никак по-другому. Но, скажу, и много ситуаций как бы само собой уходило в сторону — потому что, когда человек подготовлен, когда он спокойно отвечает хулигану: “Ну и что?”, тот это сразу чувствует и понимает, что лучше не связываться.
— Были ли эпизоды в спорте, ставшие для Вас уроком на всю жизнь?
— Да, были. Когда служил, участвовал в соревнованиях по боксу на уровне нашей армейской группировки. Я практически уже выиграл в том бою, думал — все: человек и в нокдауне побывал, и по очкам там не было у него никаких шансов... А в самом конце я получил. И оказался на ринге, как говорится, уже в интересном таком положении. Не стоит терять концентрацию, расслабляться раньше времени.
Были и моменты, когда казалось, что все уже — проиграл, нет возможностей… Тем не менее до последнего сопротивлялся и на последней минуте выигрывал. Не нужно опускать руки даже в самой трудной, самой безнадежной ситуации.
— Ринг формирует характер как надо…
— Конечно, конечно. Я скажу так: любой спортсмен, который достиг разрядов и позанимался хотя бы три-четыре года серьезно, это уже характер. Поскольку, когда тебе ломают нос и где-то мысль мелькает такая: ну-у-у, больше ни ногой сюда, а потом через какое-то время ты снова идешь в зал — это уже характер, и воля.
— Ну, даже и “без носа”, ежевечерняя езда в морозы на общественном транспорте на тренировки в другой конец города — уже характер…
— Это точно. Или вот взять детский турнир на призы главы города по регби, который мы проводим уже пять лет. Надо видеть, как ребята из Ветлужанки, Верхних Черемушек, Большой Мурты сражаются друг с другом! Ребятишки-то хулиганистые такие, многие из не совсем благополучных семей, из пригорода… Но у них, как правило, характер сильный. Со стержнем они. Жизнь закалила, и регби.
Повсеместная селекция
— Вы сказали, что после демобилизации еще пять лет посвятили боксу в Красноярске — выступали или занимались чисто для себя?
— Выступал. И на городских, и на краевых соревнованиях. Призером становился. Потом еще достаточно долгое время, года два-три, тренировал ребят в политехническом техникуме — там тоже появилась секция по боксу. Но уже сложно было заниматься. Понятно — работа времени много занимала. А я еще и в институте учился.
— Там-то, наверное, физруки плотно наседали с просьбой выступить за вуз?
— Да, было — когда учился на дневном. А потом я перевелся на вечернее отделение. Там уже особо не донимали.
— Да, это я по себе помню: узнал физрук, что ты спортсмен, не слезет с шеи…
— А это, я вам скажу, везде так. Привезли вот нас, новобранцев, только на советско-китайскую границу служить, а на следующий день уже пришли люди из оркестра — узнают, кто на каком инструменте играет. Потом — из спортроты: кто каким видом занимался? Так и в институте. Поступил, узнали кто ты (там же по документам видно все): “Иди сюда!” Всегда так и везде.
— У Вас, кстати, на армейской пересылке не было выбора, куда пойти — в оркестр или в спортроту?
— Нет, ну я на любительском уровне могу подыграть на гитаре. Несколько каких-то произведений могу сыграть на гармони. Есть, кстати, дома и гитара, и гармонь. Давно уже не брал в руки, но что-то, наверное, сыграю. А в оркестре точно не смог бы.
Сны о папиросах
— Были ли попытки приобщения к вредным привычкам?
— Когда я занимался спортом, где-то до 25 лет, никаких вредных привычек у меня не было. Я ни спиртного не пил, не курил и вообще не знал, что это такое. Потом уже, когда перестал заниматься регулярно спортом и работал в конструкторском бюро на комбайновом заводе, изменился немного. Там ведь как: 45 минут работаешь, а затем положен перерыв на 15 минут, потому что за кульманом долго пребывать глаза устают.
— Перекур.
— Да, перекур! Я выходил вместе со всеми, там мужики стоят курят, но меня это не интересовало. Было так где-то месяца три. А потом, наверное, этот дым как-то привычен уже мне стал, и тут кто-то предложил закурить. Попробовал. Затем второй раз закурил, а через день буквально думаю: “Что я буду просить?” И взял себе пачку. Ну а уже через полгода курил по-серьезному, и курил до 97-го года. “Беломорканал”. По тем временам, скажем так, нормально…
— До 97-го года курили “Беломор”?!
— Да. Ну были у меня и сигареты, “Мальборо” и другие, но как-то предпочитал “Беломорканал” больше. А потом все-таки принял решение бросить, потому что снова начал серьезно заниматься спортом, тренироваться четыре-пять раз в неделю. И бросил.
— Безболезненно?
— Более-менее. Здесь еще, может быть, случай помог. На одном из аппаратных совещаний (а я уже дня три или четыре как не курю и совсем недавно подписал распоряжение, чтобы в школах запретить курение) говорю: “Вот я бросил курить, хотя долго курил, почему сегодня директор школы не может бросить или учитель, если они работают в школе и показывают пример детям?” Ну, естественно, показали по телевидению все это. Мэр, мол, бросил курить. Как же мне после этого можно было снова начать? Хотя, скажу откровенно, я сегодня убежден, что сигарета — это тоже наркотик, поскольку еще три года это все снится. Ты просыпаешься и думаешь: “Ну вот, накурился, не удержался…” Так что была такая привычка, сейчас нет ее.
— Сегодня со спортом в повседневной жизни дружите, зарядку делаете?
— Да, три дня в неделю — волейбол утром, а другие три дня (это уже после работы) мы занимаемся в спортивном зале, где целый комплекс: это и штанга, и разные тренажеры, и беговая дорожка, а в конце — бассейн.
— Часто ли приходилось ловить косые взгляды, когда — уже будучи мэром — выходили в качестве участника на массовые спортивные мероприятия?
— Конечно! Представить себе на минутку, что первый секретарь горкома партии в трусах побежал по городу на дистанцию —
для многих было, наверное, очень сложно. И когда я бежал, тоже
на меня смотрели и говорили меж собой: “Слушай, это Пимашков что ли?” Но я, честно скажу, был внутренне готов к такому отношению. И для себя четко решил — заниматься должны все, кто здоров. А то началось: главы районных администраций, заместители, уважаемые люди — а тут надо бежать, чего-то там делать.
Или вот еще: я-то знал всегда, что я, допустим, свои пять-семь-десять километров пройду на лыжах, для меня в этом проблем не было, и сегодня их нет. Но есть люди, которые не занимались никогда спортом: ну а как я, мол, встану, а как это будет, а вдруг не добегу, а вдруг, а вдруг… Так что было это, было — воспринималось все как-то не всегда
однозначно. Ну а потом прошло года два-три, и уже единомышленников, тех, кто рядом, стало больше. Наша инициатива стала восприниматься как нечто должное и стопроцентно положительное.
— То есть изначально было у людей предубеждение, что привлечение к спорту — какое-то унижение их человеческого достоинства?
— Да, да, да! Именно так. Чего это глава города вдруг начал тут… Когда начинаешь любое новое дело, оно воспринимается не всегда однозначно, но потом преодолевается какой-то рубеж — и будто так всегда было.
У экрана с пристрастием
— Какие предпочтения у Вас сегодня? Как болельщика спрашиваю…
— Я, конечно, смотрю бокс. Профессиональный. И те соревнования, которые у нас проходят. Но профессиональный — больше смотрю. Как правило, его уже за полночь показывают, но стараюсь не пропускать.
— А вообще следите ли за основными событиями в мире спорта и откуда в основном черпаете информацию?
— Слежу. Узнаю из новостей по телевидению. А если я бываю за границей, то там по возможности всегда хожу на соревнования по тем видам спорта, по которым страна, где нахожусь, является передовой. Допустим, в Турции иду на борьбу. А если я, к примеру, в Бразилии, то, как не посмотреть футбол?! Это надо видеть: там уже иногда футбол не замечаешь, а смотришь за местными болельщиками — как один сразу два телефона держит, кому-то звонит, в обе трубки комментирует, на поле смотрит, прыгает...
— Футбол любите?
— С детства еще, и всю жизнь в него играл! Вот только недавно совсем перестал, а так мы на нашем Центральном стадионе часто собирались. Это такой вид спорта, который всех, наверное, объединяет…
— Какое последнее спортивное событие заставило вас серьезно переживать, прочувствовать важность момента?
— Как раз футбол — чемпионат Европы…
— Матч с Голландией?
— Да! Где-то месяца за три до этого чемпионата меня спросили здесь, в Красноярске, журналисты: “Петр Иванович, какое место наши займут?” Я сказал, что они завоюют бронзу, а если еще будет везение, то и серебро возьмут. И когда они бронзу получили, потом где-то прозвучало, что за три месяца до этого я вроде бы как предсказал результат. Было такое. Я был уверен в успехе. Потому что желание победить — у всех, у всей страны — было настолько велико… Мы же помним тот момент, когда спортсмены нашей страны, победители, призеры (Олимпийские игры, кажется, это были), а у нас — ни гимна, ни флага…
— Да, в 92-м году на Олимпиаде в Барселоне у объединенной команды СНГ был нейтральный белый флаг с пятью кольцами и гимн МОК…
— Да, точно, в 92-м. Это же было оскорбление для нации! Побед мало стало. А тут — футбол! У нас же насчет футбола каких только баек и анекдотов не ходило, и вдруг стали бронзовыми призерами. Я и последнюю игру, которую наши в отборочном цикле играли со сборной Финляндии, как все, смотрел и радовался. Вот смотрите, кроме Аршавина и Павлюченко уже Жирков в Англию поехал. Значит, начинают нас там уважать. Конечно, я переживаю.
— А голландцам, кстати, тогда победный гол забил воспитанник краевого футбола — норильчанин Дмитрий Торбинский…
— Честно скажу, вот этого не знал. Но сильно не удивлен, потому что у нас в Сибири много замечательных спортсменов рождается. Нужно только дать молодежи шанс, предоставить ей возможность раскрыться, а она, уверен, не посрамит потом ни честь города, ни честь страны.
