Новости
Двадцать лет спустя
7 декабря 2009 года Красноярскому краю исполняется семьдесят пять лет. По меркам территории — срок небольшой, однако за эти годы на долю региона выпало столько, что с лихвой хватило бы на целую страну. Массовое строительство — в движение пришли колоссальные потоки населения; война, задевшая край не только эвакуацией, но и обороной таймырской границы; снова большие стройки, заводы, гидростанции, жилые районы… А потом безвременье девяностых и распад гигантской территории на четыре административных лоскута, остановленные предприятия и подвозка топлива самолетами в лютые морозы Крайнего Севера.
Но Красноярье устояло прежде всего потому, что еще в двадцатые — тридцатые государство, направляя изыскателей на безлюдные окраины Союза, думало о будущем. И даже сегодня, когда бурное развитие края приторможено финансовым кризисом, мы живем подземными богатствами советских еще времен.
Красноярскую летопись воплощали в жизнь миллионы людей: и коренные сибиряки, и те, кто приехал за запахом тайги в наши романтические когда-то места. Это очень интересная книга. Если читать ее внимательно — станет ясно, что ультрамодерновые сполохи рекламы родились в фарах самосвалов возле насыпей Красноярской ГЭС, а переливающиеся огоньки сотового телефона — прямые потомки громоздкой рации геолога; сотни тысяч тюльпанов, орошаемых брызгами фонтанов, возникли из крохотной клумбы с камешками возле завода пятидесятых… Мы пригласили в гости на страницы “Городских новостей” участников и творцов региональной истории. Их рассказы помогут понять, как жилось нам и Красноярскому краю, которому до столетнего юбилея осталось всего двадцать пять лет.
Первым собеседником юбилейной рубрики редакция выбрала человека, хорошо известного в первую очередь в краевом центре. Но его опыт партийного, хозяйственного и социального управления стал во многом примером для глубинки. Итак, у нас в гостях председатель городского Совета ветеранов, в свое время шестнадцать лет проработавший первым секретарем Красноярского горкома КПСС — Владимир Прохорович КАПЕЛЬКО.
— Ваше восхождение на вершину красноярской власти пришлось на крайне интересное время — семидесятые и восьмидесятые годы. Принято считать, что сначала это был застой, затем ломка коммунистических стереотипов — но красноярцы хорошо помнят, какой строительный бум развернулся в ту пору, город изменился просто необычайно. Какие пружины двигали тогда местную экономику, социальную сферу?
— Время действительно было такое, что один крупный объект немедленно сменялся другим. Я застал строительство стадиона имени Ленинского комсомола, еще будучи первым секретарем райкома. Тогда было так: ответственность за стройку делили четыре района, у каждого своя задача. Потом — Дворец спорта, потом — оперный театр. Оперный вначале задумывался как театр музыки, но по инициативе первого секретаря крайкома Павла Стефановича Федирко был перепрофилирован. А это сложнейший вопрос: например, все алюминиевые электроустановочные провода должны были быть оперативно заменены на медные. Еще помню, на бюро Федирко предложил после заседания остаться мне и Николаю Татарчуку, председателю крайисполкома, и внести предложения по сдаче оперного досрочно — к 7 ноября. Мы нашли что ответить — предложили ввести объект в августе, к 350-летию города! Последние два месяца я проводил планерки трижды в день… и 11 августа постановкой “Князя Игоря” театр был открыт.
— Еще — гостиница “Красноярск”, Большой концертный зал — тоже не последние стройки.
— Меньше известно о том, что одновременно в городе возводилось 22 объекта здравоохранения. Целый жилой трест специализировали на строительство детских садиков и школ. Планировали каждый год вводить 7—8 детсадов и 3—4 школы.
— По нынешним временам объемы солидные. Как удавалось осваивать их?
— Я вам больше скажу — мы даже не все средства успевали освоить. Особенно те, что отпускались министерствами на жилищное строительство. В Красноярске при заводах было много бараков, они уродовали лицо города и не давали жить людям. Сколько все мы — и крайкомовские, и горкомовские, и представители исполкомов всех уровней — обили ведомственных московских порогов! И, как выяснилось, не напрасно.
— Но вот еще что получается. Изменился не только наземный облик Красноярска, но и подземный: все тепловые, электрические, прочие коммуникации в короткое время проложить было сложно, не так ли?
— Знаете, главная сложность была даже не в количестве, а в ведомственном разобщении. На Западе сети кладут проще: в один канал. Так экономичнее и проще работать по авариям. Здесь каждый тянул свою телегу — энергетик, связист, тепловик, водопроводчик…
— А как разбирались с виновниками, коли коммунальная авария случалась?
— Точно год не помню, но в восьмидесятые возле цирка лопнула четырехсотмиллиметровая труба теплотрассы. Пришлось сбрасывать воду с систем сотен жилых зданий. И вот, когда я приехал на место ЧП, спрашиваю у начальника теплосети: “Ну что?” — “Утонение”, говорит. Там вправду истончился так называемый компенсатор, не выдержал. После этого на бюро горкома объявили ему строгий выговор с занесением в учетную карточку… и никаких “утонений” больше не было. Почему? Стали летом прессовать сети как положено, плюс 25 процентов к рабочему давлению. И все.
— Население Красноярска было уже тогда под миллион. А вам, как я понял, приходилось ездить по всем вводимым объектам. Но разве хватит на всех первого секретаря, даже если считать помощников, референтов, завотделами? Как в ту пору, любопытно, работал Совет депутатов? Ведь был же он. Из “блока коммунистов и беспартийных”.
— Тогда Советы были совершенно другими. Под двести и даже двести пятьдесят человек. Их роль была… как вам сказать… наверное, немного принижена по сравнению с депутатским корпусом сегодняшнего дня. Все замыкалось на райкомы и райисполкомы. Но говорить, что состав Советов выполнял роль статистов, все-таки нельзя. От человека многое зависело. Мне довелось работать с заместителем председателя горисполкома Куклиным Иваном Осиповичем, он много внимания уделял строительству социальных объектов, которые шли по линии горсовета — школ, детсадов, поликлиник. Но, конечно, полномочия не те были… Даже простую оградку на берегу Енисея требовалось отлить — он шел ко мне и просил, чтобы я встретился с директором завода.
— Тем не менее схожие черты есть — как можно вас понять, Советы курировали социальную сферу…
— Безусловно, и депутатами, как тогда, так и сейчас, становились врачи, педагоги, общественники. Но деньгами они не распоряжались, деньги приходилось просить — у заводов и фабрик, министерств и ведомств. Практически вся социалка тогда была у промышленных предприятий.
— Владимир Прохорович, вот сейчас можно перейти к более поздним временам — перестройке. Когда заводы “сбросили” детские сады, когда политическая система стала меняться коренным образом. Как вы и ваши коллеги встретили новые времена? И, кстати, приходили ли к вам просить совета хозяева новой жизни?
— Встретили, понятно, негативно, да и желающих попросить совета почти не было. Новый курс конца восьмидесятых по душе не пришелся. Некоторые мои коллеги, ушедшие из властных структур, так и говорили: “Слава богу, что меня там нет…” Просто реагировали — смотрели друг на друга вопросительно и с недоумением. Ждали, что будет дальше.
— Не самого худшего дождались?
— Наверное, не самого плохого, хотя кадровых ошибок, допущенных двадцать лет назад, было столько, что последствия и теперь сказываются. Мы потеряли много времени. Поздно добились разрешения на метро — а в городе, центр которого был вообще рассчитан на гужевую тягу, машины сейчас просто по головам ходят. Такая мощь — и стиснута узкими улочками.
И все же я вижу: Красноярск не потерял свой колоссальный потенциал. По ряду параметров он вдвое превзошел советские объемы — например, в строительстве жилья. Это огромное достижение. Нам в свое время не снился ввод миллиона квадратных метров в год — больше полумиллиона мы не делали. Научились строить прекрасные современные школы и детские сады. Дворцы просто. А разве сравнить те благоустроительные работы, которые делались к 350-летию города (фасады покрасили, тротуары подновили…) с тем, что сейчас весь центр устлан брусчаткой, утопает в цветах! Время движется не по прямой, но движется вперед. И я уверен — у Красноярска отличная перспектива. Мы видим, как меняется облик краевого центра, когда-то сугубо промышленного: город расцвечен красками зданий и площадей, стекло высотных домов вытесняет серые бетонные панели… А ведь сегодняшней администрации работать во многом сложнее, она не может приказать бизнесменам-строителям — делай, как я хочу. Значит, в Красноярске созданы условия для предпринимательства и развития социальной сферы.
