С Кощеем не знаком

В сентябре прошлого года премьер-министр Владимир Путин поручил Минобрнауки доработать учебные программы, чтобы творчество Солженицына было представлено в них более полно. До сих пор школьники изучали только два текста нобелевского лауреата — “Матренин двор” в средних классах и “Один день Ивана Денисовича” в старших. “Архипелаг ГУЛАГ” давался только по программам профильных классов старшей школы.

Решение о включении произведения в федеральный компонент государственных образовательных стандартов вызвало вопросы у преподавателей. Нужно ли читать этот роман в школе? Смогут ли ребята понять суть текста, знакомясь только с его фрагментами? Мнения педагогов на этот счет весьма противоречивы.

— Отбор произведений, обязательных для прочтения, происходит по разным соображениям, — рассказывает Наталья Лебедева, доцент кафедры русской литературы КГПУ. — Зачастую причиной становится замаливание старых грехов. Так, включение романа Солженицына в школьную программу — это, видимо, запоздалое раскаяние в том, что в свое время автору не уделили должного внимания. Безусловно, творчество писателя достойно, но решение чиновников не своевременно. Углубленное прочтение текста в школе непосильно, неуместно. И ученик, и учитель к этому вряд ли готовы. А главное — есть ли в этом смысл, если программа и без того перегружена?

О том, что список литературы велик и творчество многих авторов приходится проходить обзорно, говорят и школьные педагоги.

— Например, в 9-м классе, программа по литературе в котором самая насыщенная, на уроки дается всего три часа в неделю. Это очень мало для изучения творчества Пушкина, Лермонтова, Гоголя. В сжатые сроки ребятам нужно осилить огромный объем произведений, — говорит Елена Бродецкая, учитель русского языка и литературы гимназии © 2. — К тому же, к сожалению, современные школьники читают очень мало. Чаще обращаются к краткому пересказу.

Чтобы успеть познакомиться с творчеством всех “обязательных” авторов, некоторые темы проходят обзорно.

— Так, на изучение “Доктора Живаго” Пастернака дается всего два часа. Конечно, этого мало, чтобы понять своеобразный стиль автора, познакомиться с интересным для русской литературы образом главного героя романа, — рассказывает Елена Леонидовна. — Тем не менее хорошо, что некоторые тексты даются хотя бы обзорно. Есть большая надежда, что ребята заинтересуются и в будущем вернутся к этим книгам.

У представителей высшей школы своя точка зрения.

— На мой взгляд, школьная программа в принципе перегружена. Надо давать меньше произведений, но глубже. Чтобы ребенок прочел и осмыслил текст. А у нас — все обо всем и ни о чем, — считает Наталья Лебедева.

Эксперты отмечают: иногда дети не понимают проблемы, поднятые авторами, в силу возраста. Так, из-за недостаточного жизненного опыта девятиклассникам сложно разобраться во взаимоотношениях героев “Евгения Онегина”. Еще один пример “непонимания” — в программу шестиклассников включены отрывки из произведений Гомера “Одиссея” и “Илиада”.

— Конечно, в этом возрасте ребятам рановато читать Гомера. Раньше в программе стояли мифы древней Греции. Но поскольку эта тема дублировалась с тем, что проходят на уроках истории, мифы заменили на тексты древнегреческого классика, — объясняет Елена Бродецкая. — В свое время большие споры были вокруг “Тихого Дона” Шолохова — включать или не включать его в программу. Вопросы вызывал объем произведения, справятся ли с ним ребята, и смысловая часть — смогут ли дети воспринять особенности национального характера Григория Мелехова. Практика показала: произведение заинтересовывает ребят, но прочитать в полном объеме роман школьники не успевают. Некоторых “спасает” художественный фильм Герасимова, который максимально близок к тексту.

К включению в программу “Архипелага ГУЛУГа” Солженицына Елена Леонидовна относится положительно.

— Это большой плюс. Ребята смогут полнее изучить творчество этого писателя, — считает она.— Пусть даже обзорно познакомятся с текстом. Кто захочет — вернется к произведению и перечитает его.

Обсуждая образовательные стандарты, некоторые эксперты считают, что предложенный список произведений не соответствует интересам детей.

— Крайне важно правильно выбрать книги для подростков 10—14 лет. В это время происходит их вхождение в литературу, — объясняет Наталья Владимировна. — К сожалению, в школьной программе нет подростковой психологической литературы. Той, которая была бы понятна ребенку, притягивала и давала мотив к чтению. Ребятам литература кажется чем-то слишком далеким. Они дистанцируются от нее, а повернуть назад очень нелегко. Ведь есть достойные и интересные подросткам авторы — Сергей Седов, Артур Гиваргизов, Владислав Крапивин. Почему бы не включить их в школьную программу? Большая боль — хорошая русская поэзия XX века, которую принято назвать советской. Совершенно ушли из школы Исаковский, Рыленков, Смеляков. Они писали о любви к родине, а хороший романтико-гражданский пафос нужен человеку. Их отмели вместе с ушедшей эпохой, а это по определению безнравственно.

Примета времени — сегодня дети мало знакомы с русскими народными сказками.

— Эти произведения они знают на уровне “Колобка”, — рассказывает учитель литературы. — В пятом классе мы проходим “Царевну-лягушку”, ребята с удивлением узнают о Кащее Бессмертном. Спрашиваю, что они читали дома на каникулах. Многие отвечают — “Сумерки” Майера, сагу о вампирах. В принципе, ничего плохого в таком выборе я не вижу. Когда школьники рассказывают о прочитанном, отмечают — мы даже плакали иногда. Хорошо, если книга вызывает какой-то эмоциональный отклик.

Елена Леонидовна проводила опрос среди своих учеников, чтобы узнать, какие еще произведения интересуют ребят. Ученики младших классов читают “Гарри Поттера” и “Властелина колец”, старшеклассники выбирают модных Мураками и Коэлью.

— Классика обязательно должна быть оставлена в школьной программе. Это тот минимум, который делает человека образованным, — считает она. — Сегодня остро стоит проблема засорения русского языка. А именно классическая литература делает человека культурным, образованным. Именно она может спасти наш язык.

Преподаватели вузов отмечают, с каждым годом на филологические специальности приходят все менее начитанные ребята.

— Что неудивительно, такова общая социокультурная ситуация. Считаю, что она катализируется политикой государства, — говорит Наталья Лебедева. — Наблюдается полное отвращение от каких-либо культурных ценностей вообще и литературы в частности. Сегодня отрицается культура, потому что в приоритете — техно. Это общий глобальный процесс и мировая проблема. Но мы же знаем, что всякое отрицание заканчивается отрицанием. Поэтому по диалектическому определению мы когда-нибудь снова вернемся к культуре.