Двукратную обладательницу Кубка мира в лазании на скорость Татьяну Руйга в последние годы без смущения можно назвать одной из самых популярных женщин Красноярска. В советское время она, наверное, даже посоперничала бы с Натальей Варлей за титул «спортсменки, комсомолки и просто красавицы». Активное участие в общественной жизни города, отлично подобранный гардероб, широкая улыбка, высокие достижения в спорте — и при всем этом открытая для общения натура.

Нереальные китайцы

— Татьяна, не так давно ходили слухи о завершении вашей спортивной карьеры. Это правда или досужие домыслы?

— В прошлом году я готовилась к сезону, но в самый разгар подвернула ногу и порвала связку. Полтора месяца находилась в гипсе, долго восстанавливалась. В итоге нигде не выступала, хотя хотела поехать на чемпионат Европы, — не успевала набрать форму. Первый раз в жизни у меня была такая серьезная травма, и я склонялась к той мысли, что пора заканчивать карьеру. В принципе, если не зацикливаться, не смотреть спортивные передачи, соревнования — по любым видам спорта, то думаешь, что уже отошел от этого. Как только увидишь, как кто-то выигрывает или момент награждения — сразу же слезы на глазах, хочется бороться, чего-то достигать. Одна моя половина уже устала, вторая еще имела амбиции. Говорят, что профессиональный спортсмен — как наркоман. Не хватает в обычной жизни адреналина, драйва, оваций, ощущения, когда стоишь на пьедестале почета и в твою честь играет гимн.

— Значит, старт на чемпионате мира в июле был запланированным?

— На самом деле я хотела пожить как нормальный человек, а не как профессиональный спортсмен или дочь тренера. Долго настраивалась на разговор с папой, все равно ходила на тренировки три раза в неделю. Конечно, это больше было для поддержания формы, но я видела: папа надеялся, что ближе к соревнованиям начну работать серьезно. В один прекрасный день мы на тренировке оказались вдвоем, и я заикнулась о том, что больше, наверное, не буду выступать. Но как-то неожиданно все повернулось в другую сторону. Я-то считала, что уже взрослая женщина, могу отцу противостоять, но он меня убедил. Я, как действующая чемпионка мира, имела место в команде, и он сказал, что нельзя упускать такую возможность, подготовиться, хотя в сентябре было бы два года, как я не выступала. И со следующего дня начались серьезные тренировки. У меня был лишний вес, и за два месяца я похудела на девять килограммов, набрала хорошую форму. Подвело то, что я надорвала связку на ладони — связки ведь уже не такие эластичные. У меня опухла ладонь, лазить приходилось со слезами. И за полмесяца до чемпионата пришлось сделать перерыв на неделю. Думаю, этого времени мне и не хватило.

— В итоге вы заняли 15-е место…

— Если честно, я не хотела выступать еще и потому, что чемпионат проводился в Китае, который прет по всем видам спорта. Сразу решила, что шансов выиграть у них дома нет никаких. Дело в том, что у нас поменялись правила. Раньше перед соревнованиями мы не знали, какая будет трасса, и все находились в равных условиях. Перед стартом нам давали четыре минуты на просмотр, и все зависело от того, насколько ты запомнил дистанцию и успел разложить движения по ней. Все было в твоих руках. Сейчас же сделали стандартную трассу длиной 15 метров, стандартные зацепы международного образца, между которыми одинаковое расстояние. В Китае по такой трассе лазят уже четыре года, они накручены в каждом крупном городе. У нас же одну в Москве построили за десять дней до чемпионата мира, и то временно. Цена ее — около миллиона рублей. Думаю, уже давно можно было приобрести хотя бы одну стенку. А если человек каждый день лазит по одному и тому же маршруту, то он уже выучил все движения назубок. Это просто нечестно. Раньше лазание на скорость было интеллектуальным видом спорта, а сейчас можно обезьянку натренировать, и она так же пролезет. Плюс у них мощная фармакология и условия для спортсменов. Наша сборная на чемпионат приехала без врача, а на каждого местного спортсмена приходилось по два человека: первый одну руку массирует, второй — другую. В итоге первые три места в скорости заняли китаянки. А какое у них отношение к тренировочному процессу! Мы все, в том числе китайцы, жили на одной базе. Соревнования прошли, идем с ужина, а на стадионе кто-то бегает кросс. Присмотрелась — китайская сборная, которая все повыигрывала, тренируется. И все у них с речевками, как у нас в советское время. Чему удивляться, если у них такая дисциплина. Каждый спортсмен, будь он хоть десять раз чемпион, должен выполнять определенные условия. Если нет, то в Китае точно таких же еще 150 человек запасных.

— Желание выступать после этого не пропало?

— Пропало. Очень сильно пропало. Пока не поменяются правила, это просто неинтересно.

Сидеть дома — кайф

— Вас когда-нибудь приглашали выступать за другую страну или другой регион?

— Нет. В Европе или Америке скалолазание развито очень сильно, и там много своих приличных спортсменов. Но я как-то пыталась уехать в Москву, жила там полгода, и это был максимум, который смогла вынести. Даже на сборы не езжу, потому что для меня важны мои стены, мой город, поддержка отца как тренера. Не могу больше ни с кем тренироваться. Особенность организма такая, наверное. Я еду за границей с трудом переношу. Мы тут отдыхали на Кипре с ребятишками, так на третий день пошли в русский магазин, накупили консервов, шпрот, горошка. Там даже яйца не такие вкусные, как у нас. Все думали, что мы здесь уже давным-давно живем, раз в русский магазин бегаем, видимо, так соскучились по родной пище. А дома сразу маме борщ заказали.

— Кроме спортзала, где вас можно в Красноярске встретить?

— Да практически везде. С девчонками мы постоянно обедаем в ресторане «Мама-Рома». Там директор — моя близкая подруга. В ночные клубы периодически ходим: я считаю, пока молодой, нужно успевать. На остров Отдыха выезжаю загорать с ребятишками. А вообще я больше семейный человек: постоянно с родственниками, на даче, дома, на Столбах.

— Поклонники узнают?

— Да. В последнее время от этого чувствую себя неловко. Бегаешь кросс на Татышеве, а народ шепчется: «Скалолазка!». Начинают разглядывать, просить автографы.

— Не преследуют?

— Нет. Мужчины даже больше боятся. Многие говорят, что страшно в первый раз ко мне подходить. В общем, делают из меня этакий эталон. В глубине души это, конечно, приятно.

— С сестрой-двойняшкой Ириной вы похожи?

— Есть что-то общее в чертах лица, некоторые даже путают. Но мы совершенно разные. У меня лицо круглое, у нее более вытянутое. У нее шикарные кудрявые длинные волосы, у меня всегда были проблемы с растительностью на голове. Мы выбрали разные пути в жизни. Обе занимались скалолазанием, но она после 11-го класса поступила в вуз и пошла по научной стезе. В этом году защитила кандидатскую, сейчас работает над докторской. Она жесткий человек, уверенный в себе, я более сентиментальная, мягкая.

— Чем занимаетесь, когда не тренируетесь?

— Я живой человек, всегда нахожусь в движении. Раньше было много общественной деятельности, тренировки, соревнования. Но в последнее время я словила кайф от того, что сижу дома и занимаюсь домашними делами, детьми. Да, я успела родить двух сыновей, но ощутить всю прелесть общения с ними мне никак не удавалось. А сейчас такая возможность появилась. Могу сказать, что для своих детей я положительный герой, на которого можно равняться. Они видели, насколько мне тяжело давалось то время, что я проводила без них. И они это ценят.

Дед-авторитет

— Папе в тренерской работе не думаете составить компанию?

— До недавнего времени думала, что никогда не стану тренером. Считаю, что настоящим тренером нужно родиться. Это большая ответственность, особенно за чужих детей. Детки непредсказуемые, и тяжело найти подход к каждому из них. А недавно на отдыхе было много времени подумать, и у меня возникло желание, во-первых, просто ходить на тренировки. У меня болело все: кости, суставы. Я просыпалась по ночам, чувствовала адские боли в руках, ногах и понимала, что это от профессионального спорта. И с ужасом думала, что мне ведь только 31 год, что же будет к старости. Однозначно нельзя бросать тренироваться. И, во-вторых, решила, что буду помогать папе тренировать ребятишек — не на ставке, а просто так. Помню, как для меня было важно заниматься рядом с великими спортсменами, такими как Вова Нецветаев, Лена Овчинникова, Женя Овчинников, набираться у них опыта, слушать подсказки. Современным детям это тоже нужно.

— Свои дети быстро растут?

— Очень. Рудику будет 11 лет в октябре, Игореше — семь с половиной, в первый класс пошел. Занимаются скалолазанием под руководством деда. Рудик уже выполнил второй юношеский разряд, а младший очень ленивый, все делает на пинках. Мы его отдавали в спортивную гимнастику, так он и через год был полный ноль, хотя тот же Рудик туда отходил пять лет и многому научился. Решили, что Игореша должен быть под нашим присмотром, так как авторитет на него имеем только я и дед.

— Вы принципиально никогда не рассказываете о своей личной жизни?

— Я для себя сделала такой выбор, что готова говорить на темы спорта, политики, гламура, детей, но никак не о личных отношениях с мужчиной. Мне не нравится, когда пресса вмешивается в личную жизнь и выставляет ее на всеобщее обозрение. А когда где-то об этом скажешь, то начинаются различные обсуждения, пересуды. Лучше эту тему вообще не затрагивать, но могу сказать, что очень долгое время я воспитываю детей одна. У нас есть я и дедушка, который также занимается воспитанием.

— Вы говорите, что нравится заниматься домашним хозяйством. А бытовые проблемы не раздражают?

— Мне повезло, что я живу в соседнем подъезде с родителями. Мама у нас домохозяйка, и на ней лежит ответственность за все коммунальные платежи. У нее три дочери, и каждый месяц она берет четыре квитанции и идет платит. Меня же раздражает наша система. Я как-то пришла платить, попросила подсказать, как заполнять квитанцию, а в ответ услышала: «Вы что, впервые ее видите?». Я честно сказала: «Да». Неужели нельзя объяснить, где что писать? А мама к этому ответственно подходит и каждый месяц просто выставляет нам счет. Что касается домашних проблем, то, слава Богу, мой отец воспитывался еще в те времена, когда мужчина умел делать все, и это считалось нормальным. Я рада, что мальчишки много времени проводят с дедом и всему этому учатся. Знают, что такое дрель, отвертка, молоток. Надеюсь, они будут хорошими мужьями.

— Как считаете, какое оптимальное количество детей в семье?

— Трое. У меня вот двое, и я уверена, что это не предел. Я еще хочу девочку.

— На ваш взгляд, какие три вещи самые главные в жизни женщины?

— В первую очередь — это дети. Самое главное — почувствовать себя матерью. Чувство, когда после долгих мучений к груди прикладывают твоего ребенка, ни с чем несравнимо. Во-вторых, женщина должна нести доброту, красоту и любовь, и этого надо придерживаться. На третье место я бы поставила карьеру. Женщина гораздо выносливее мужчины, сообразительнее, устойчивее к кризисам и стрессовым ситуациям. Она может быть самодостаточной, вне зависимости от положения в обществе и состояния мужа.