О жизни без галстука

Однако Сергей Иванович не только сам достиг спортивных вершин, но и в качестве главного тренера привел к победе в чемпионате мира сборную России, а с красноярским “Енисеем” выиграл чемпионат России и Кубок европейских чемпионов. А еще он вырастил сына. Сына, тоже Сергея, который напрочь опровергает устоявшееся мнение о том, что на детях гениев природа отдыхает. И чтобы различить эти две звезды на хоккейном небосклоне, их теперь именуют Сергей Ломанов-старший и Сергей Ломанов-младший.

Сегодня знаменитый спортсмен — герой рубрики, посвященной юбилею Красноярского края.

— Нормально. Он мой сын, и я за него отвечаю. Мы очень близки — давно. Поначалу в наших отношениях “игрок — тренер” было больше жесткости, но потом Саша Тарханов посоветовал: “Ну отпусти ты его в “Динамо”, а то можешь перегрузить Серегу, перенапрячь — в обратку все может пойти”. И я сына отпустил в более свободное плавание. Он действительно просто о-бал-дел от счастья, что я перестал ему замечания после игры делать.

— Скажем, в московском “Динамо” игроки собраны, как и в сборной страны, отовсюду. Обухов — кировский парень, Шамсутов — уральский, архангельских ребят тоже много было в команде. И говорить о каком-то особом менталитете не приходится. Другое дело “Енисей” — во все времена у нас играли в основном красноярцы, и они определяли лицо и дух команды. Но говорить о каких-то больших различиях не приходится. Все общительные, открытые парни. То же самое можно сказать и об игроках кемеровского “Кузбасса”. А вот со шведами у нас менталитет совершенно разный. Если в России все друг над другом подтрунивают, то понимают, что это не всерьез. В Швеции все серьезно. Шутку могут воспринять как оскорбление и начинаются обиды. Но скандинавы чем хороши: они очень дисциплинированны и исполнительны. Если говорить о хоккее, то коль там главный тренер сказал, значит, все игроки без лишних слов его указания выполняют. Нашим же порой надо повторить это не один раз, чтобы убедить. Возможно, такое различие существует потому, что шведская школа хоккея более однородна. А у нас игроки тренируются по мере роста порой у трех-четырех наставников, каждый видит хоккей по-своему и требования к игроку предъявляет свои. И хорошо, что мы с моими нынешними коллегами по тренерскому штабу Андреем Пашкиным, Виталием Ануфриенко выросли в одной команде, а потом поиграли под руководством разных тренеров в сборной, поиграли в Швеции. Это обогатило нас: Европа есть Европа, и там иной подход ко всему, включая и хоккей конечно. Не буду говорить подробно, но взгляды на построение обороны и организацию атакующих действий абсолютно разные. У них главенствующую роль играют дисциплина и выучка. Да, мы разные, но если объединить лучшие качества скандинавского хоккея с теми, что обладают наши хоккеисты, то это, безусловно, сделает нас сильнее. Отсюда и выбор помощников, критерии при отборе игроков в команду. И теперь (улыбается) в “Енисее” присутствуют и дисциплина, и шутки-прибаутки. Но дисциплина на первом месте.

— Это должен быть наполненный игрок. То есть обязан хорошо бить и слева, и справа, отлично кататься на коньках, в том числе и спиной вперед, грамотно мыслить на поле. У него не может быть слабых мест в хоккейном образовании. Что касается человеческих качеств, то игрок должен быть скромным, не считать себя великим. И никакого высокомерия относительно партнеров. Если лидер команды такой, то у этой команды хорошее будущее — глядя на него, учится молодежь: вроде суперигрок, а ведет себя как все. Великие спортсмены были в жизни скромными людьми. Знаю это не понаслышке. Горжусь, что был очень близко знаком со Львом Ивановичем Яшиным и Николаем Николаевичем Озеровым. Когда я в 1977 году выехал на свой первый чемпионат мира, они оба были в составе нашей спортивной делегации, жили с нами в одном отеле и ездили на все матчи. И мне повезло: в автобусе мы сидели рядом с Озеровым. По полтора-два часа слушал такие истории о спорте и спортсменах, что мурашки по коже. Простыми в общении были и Валерий Маслов, Василий Трофимов — игроки сборных СССР по футболу и хоккею с мячом.

— Понимаете, я вырос на стадионе, и игроки “Енисея” были как бы естественной окружающей средой. Безусловно, наверное, я что-то у них перенимал. Знаете, это как у танцора: увидел движение, запомнил и тут же несколько раз повторил сам. Каждый день что-то новое цепляешь, цепляешь на себя… И все это остается потом с тобой на всю жизнь. А вот когда к нам приезжали армейцы Свердловска, московские или алма-атинские динамовцы, то я не пропускал ни одной их тренировки. Какие игроки там играли: Валерий Маслов, Владимир Плавунов, Георгий Канарейкин. Валерий Эйхвальд, например, мне казался такой недостижимой величиной, а потом мы играли в сборной, сдружились и дружим до сих пор. Они великие игроки, в том числе и потому, что скромнейшие люди. А те, кто старается подчеркнуть свою уникальность, показать, какая он звезда, на мой взгляд, просто больные.

— Один раз действительно в команду не позвали. Объясняли, что выездные документы не поступили вовремя. Возможно, хотели намекнуть мне, мол, пора менять прописку. Но вмешались краевые власти, и уже на следующий день я вылетел с алма-атинского сбора в Москву. А приглашать меня в “Динамо” начали еще после того, как мы выиграли юниорский чемпионат мира в 1976 году.

— Никогда. В Красноярске жили все мои друзья, директор Красмаша Виктор Кириллович Гупалов относился всегда ко мне как к родному сыну. Павел Стефанович Федирко, Владимир Прохорович Капелько ко мне также прекрасно относились. Да и вообще я знал, откуда родом и кому по-настоящему дорог. Помню, приехал в Красноярск начальник команды московского “Динамо” Юрий Михайлович Шальнов с понятной целью, а Гупалов каким-то образом об этом узнал. В результате в этот же вечер к Шальнову в номер зашли ответственные люди, вежливо предложили уложить личные вещи в сумку. Потом посадили его в “Волгу”, отвезли в аэропорт, вручили билет до Москвы и посадили в самолет. (Смеется.) Ну как из такого города уедешь? Но если честно, иногда по молодости приходили мысли поиграть сезон-другой с лучшими игроками страны в одной команде. А потом мы сами стали многократными чемпионами СССР, и в сборной страны я играл уже с моими партнерами по “Енисею”.

— Чтобы по-настоящему полюбить свою страну, Красноярск, стоит пожить за рубежом.

— В Швеции я действительно скучал. Красноярск не отпускал. Да, шведы жили лучше нас, но в отличие от некоторых российских спортсменов я там, как и Пашкин с Ануфриенко, ни одного плохого слова о нашей стране не говорил. И шведы нас за это уважали, говорили, что если бы мы были шведами, то точно так же бы восхваляли их страну. О своем городе, о стране всегда говорил только самое хорошее. Подшучивал разве что над шведами: “Вы играете в хоккей, как мы в России живем”. За рубежом я полюбил все виды спорта, какие существуют в нашей стране. Помню, после игры едем в автобусе, а по радио прямой репортаж с чемпионата мира по хоккею с шайбой. Сборная России у Швеции крупно выигрывает. Я своим одноклубникам — ну как наши ваших отчесали?! Шведы в долгу не остались. И когда великий Гунде Сван в очередной раз выиграл чемпионат мира по лыжным гонкам, они на мое кресло в раздевалке повесили свой национальный флаг. И скандируют: “Гун-де Сван! Гун-де Сван!” Разозлили меня здорово. Спасибо Александру Карелину — буквально через несколько дней наш сибиряк в финале чемпионата мира боролся со шведским борцом. Ждали все этой схватки у телевизора с нетерпением. И Саша буквально за десять секунд разобрался с ним: поднял и впечатал в ковер. Я ходил от счастья просто королем и кричал: “Ка-ре-лин! Ка-ре-лин!” А партнеры сидят — глаза в пол. На следующее утро получаю газету, а в ней на полосе вместо репортажа — ладонь Карелина, обведенная фломастером: ну как у такого богатыря выиграть?! Когда в 1993 году Ануфриенко к нам приехал, через три дня в Москве начался путч. Мы все от телевизоров глаз не отрывали. Позднее — в 1996-м — в посольство ездили за Ельцина голосовали. Мы были искренними, верили во все… И сейчас верим, что все у нас наладится.

— Опыт жизни в Швеции после моего возвращения домой, возможно, даже в чем-то и мешал. Думалось, что достаточно сделать в стране какие-то простые вещи, и мы станем жить хорошо и красиво, как в Европе. А здесь уже сложились такие традиции, к которым я не был готов. Когда ты стоял на пьедестале, слушал гимн, а в душе — “за Родину, за партию!” — это одно. Ведь для тебя, как для игрока, многое делалось, делалось честно. А когда ты стал руководителем команды, правила изменились. Мне казалось, что все настолько жестоко — не так, как тебе хотелось. Да и сам, конечно, очень много начудил. Часто говорил не особо корректные слова. Думал, что раз это правильно, честно, почему бы и не назвать вещи своими именами — напрямую. Говорил искренне, как привык делать в спорте. Но другими людьми все воспринималось совсем не так, как я ожидал. Много было резких поступков. Но потом жизнь научила. Встретились очень хорошие люди, которые наставили на правильный путь. Это, в первую очередь, мэр города Петр Иванович Пимашков, с которым очень часто о жизни разговаривали, и я многое понял. И возвращение мое в Красноярск состоялось благодаря главе города и губернатору края Александру Геннадиевичу Хлопонину. Да и те три года, что я провел в думках вдали от города, от края, размышляя о своих прошлых делах и речах, наверное, не прошли даром. Понял, что не вписывался в систему, а в проигрыше остался и хоккей, и я сам. Но я уверен, что все равно лучше нас, хоккеистов, в хоккейных делах не разберется даже президент страны. Однако надо уметь искать союзников, а не плодить недоброжелателей.

— После церемонии инаугурации Петра Ивановича Пимашкова сидят они с губернатором за столом и смотрят на меня. Александр Геннадиевич подозвал и говорит: “Ну что, может быть, хватит тебе скитаться по городам и весям?” И Петр Иванович со своей стороны: “Давай возвращайся, здесь в Красноярске так много дел — пора. А то ты все на других работаешь”. На следующее утро я пришел в краевую администрацию. Была суббота, и встреча с Александром Геннадиевичем состоялась, что называется, без галстуков. Мы все откровенно и честно обсудили. Обо всем договорились. Вскоре после того, как я вышел от Хлопонина, звонит Петр Иванович (его уже не было в городе): “Как сходил, давай рассказывай…” Очень было трогательно и по-доброму. С тех пор все и пошло. Постоянно чувствую поддержку и губернатора края, и главы города. Ими делается все возможное для качественной подготовки команды. Все краевые спортивные базы для нас открыты — и Центральный стадион, и Ледовый дворец в Подгорном, и красноярский “Сокол”, решаются десятки других важных дел. Конечно, хотелось бы, чтобы в Красноярске был построен Ледовый дворец для хоккея с мячом, но, зная положение в стране и крае, не напоминаю об этом. Уверен, появится возможность начать строительство, крытый стадион в городе построен будет. Мы тоже стараемся свою работу делать хорошо. Надеюсь, что будем радовать болельщиков не только в кубковых матчах, но и в матчах чемпионата страны.