Земля прямого назначения

Новый документ у депутатов появился с подачи президента России. Дмитрий Медведев пару месяцев назад на одном из совещаний, посвященных развитию сельского хозяйства, распорядился разработать закон, который бы позволил изымать не используемые в течение трех лет земли сельхозназначения или существенно повышать налоги на них. Корни президентского распоряжения кроются в информации, которая, похоже, стала для Дмитрия Анатольевича неприятной неожиданностью. По данным Российской академии сельскохозяйственных наук, ей принадлежит пять млн га земель, из которых обрабатывается всего 1,4 млн га. Если рассматривать ситуацию в целом по стране, эта цифра вырастет многократно. По некоторым данным, в России сейчас более 200 млн га земель сельхозназначения, используется не более 70 млн га, включая пастбища.

Сейчас по Закону об обороте сельхозземель участок может быть принудительно изъят у собственника “в случае ненадлежащего использования или неиспользования в соответствии с целевым назначением в течение трех лет”. Заявления о принудительном изъятии в суд должны направлять региональные и местные органы государственной власти. Однако, как утверждают президент Зернового союза России Аркадий Злочевский и заместитель председателя комитета Госдумы по аграрным вопросам Айрат Хайруллин, ни одного случая изъятия пока не было. По словам Злочевского, не используются в основном неудобные участки (например, окруженные чужими полями, что не позволяет обрабатывать собственный надел), а “больших территорий, не используемых собственниками земель, нет”. Хайруллин, напротив, считает, что заброшенные сельхозземли в основном принадлежат непрофильным инвесторам, начавшим скупку участков несколько лет назад, когда мировые цены на продовольствие стали стремительно расти. Бизнесмены обходят трехлетнее ограничение легко: каждые два года земля продается аффилированной структуре, и отсчет времени неиспользования начинается по-новому.

На местах проблема применения существующего закона видится аналогично. Как говорит начальник отдела имущественных и земельных отношений министерства сельского хозяйства и продовольственной политики Красноярского края Оксана Дивногорцева, в том виде, в каком сегодня существуют нормы изъятия земель, используемых не с той целью, нет ясности с порядком ее реализации.

— Дело в том, что земельный контроль закреплен за федеральными органами, — говорит Оксана Ивановна. — Они осуществляют проверки в соответствии со своими графиками. Но по другим законам — не могут проверять предпринимателей чаще, чем раз в три года. Потому уследить за тем, как используются земли сельхозназначения между проверками, сложно. Хорошо, если новый документ четко пропишет все процедуры.

Как говорят депутаты, на момент поручения Медведева разработать соответствующий законопроект в Госдуме уже был готов аналогичный нормативный акт. Весной 2009 года он не прошел юридическую экспертизу, но поручение президента придало ему второе дыхание. В депутатском варианте за нецелевое использование сельхозземель предполагалось увеличить ставку налога для нерадивых собственников — до 500 рублей за один гектар в год.

Движения Медведева в сторону упорядочения сельского хозяйства аналитики связывают с его летним заявлением о необходимости превратить Россию в зерновую державу. Тогда президент утверждал о возможности выращивать больше хлеба и кормить им весь мир. Однако существует и другое мнение. Законопроект направлен на сокращение количества коттеджных поселков, активно вырастающих в пригородах крупных городов. Строятся они как раз на сельхозземлях и представляют нецелевое ее использование. С формальной точки зрения индивидуальное жилищное строительство на таких участках, даже заброшенных, невозможно. Земельный кодекс РФ в принципе допускает перевод сельхозземель в другие категории, в том числе и под ИЖС, его механизм должен определяться соответствующим федеральным законом, который принят Госдумой лишь в первом чтении. На практике эту сферу сейчас по указу президента регулируют власти субъектов России. Но, как говорят специалисты, четких правил игры не существует.

— Сегодня мы активно развиваем жилищное строительство, но понимаем, что должны быть и генеральные планы территорий, — констатирует Оксана Дивногорцева. — До их утверждения действует временный порядок включения либо исключения земельных участков из границ населенного пункта. В том числе и земель сельхозназначения. В крае существует практика, когда владельцы участков обращаются с заявлением о включении земли в границы населенных пунктов для ведения жилищной застройки.

Год назад, например, в Законодательном собрании края рассматривался вопрос о расширении границ города Сосновоборска. Часть земель Березовского района была передано муниципалитету как раз для строительства домов. Впрочем, как понимают специалисты, достаточно у нас и самовольной застройки, но стоит ли поступать с ней по законопроекту, который сейчас рассматривается в Госдуме — вопрос. Сносить то, что уже построено, по меньшей мере, глупо при той земельной ситуации, которая сложилась в сельском хозяйстве Красноярья.

— Конечно, нельзя закрывать глаза на то, как появился на той или иной земле коттеджный поселок, — считает депутат Заксобрания края Валерий Сергиенко. — Но необходимо давать людям строиться. А где это делать, если не на сельхозземлях? Нужно понимать: что бы мы ни делали в Березовском и Емельяновском районах, город будет расти за счет их территорий. К тому же у нас сколько угодно земли, которую с помощью мелиорации можно ввести в оборот.

По данным министерства сельского хозяйства, на начало 2009 года в Красноярском крае насчитывалось почти 40 млн га земель сельхозназначения, из них сельхозугодий — около пяти млн га. Площадь пашен составляла около трех млн га, простаивал из них один миллион гектаров.

— Из этого миллиона гектаров пашни целесообразно использовать не более 30 процентов, — считает Оксана Дивногорцева. — Сейчас на меньших площадях можно получать больший урожай, если применять специальную технику, новые технологии и удобрения. И не нужно распахивать всю имеющуюся землю.

Как говорят специалисты, нельзя сказать, что не используемые под посевы земли в крае пустуют. На них уже вырос лес, или они отданы под садоводство. Что тоже неплохо. И то, и другое применение сельских земель оправданно, но должно быть задокументировано. Если Земельный кодекс позволяет делить сельхозземли на садовые участки и выращивать на них овощи и фрукты, то лесной массив, образовавшийся на неиспользуемой пашне, требует перевода земли в другую категорию.

— Целесообразно говорить о запуске программы инвентаризации сельхозземель, — считает Оксана Дивногорцева. — Тогда мы поймем, какие земли можно перевести в другие категории. Но такой программы пока нет, задачи инвентаризации никто не ставит. Тут, наверное, все упирается в финансы.