Только прямой наводкой

Известно, сибиряки — люди надежные, от трудностей не прячутся. С первого дня войны девятиклассник Саша Кулаков из Богучанского района просил в военкомате отправить его на фронт. Юноше сначала возражали. Но, уступив его настойчивости, направили в кемеровскую авиашколу — через год учебы у парня как раз наступал призывной возраст.

Но Александр не прошел отборочную комиссию. Его зачислили курсантом в Днепропетровское краснознаменное училище, эвакуированное в Томск. В апреле 1942 года младший лейтенант Кулаков получает направление на Западный фронт в составе 206-й стрелковой дивизии 1030-го артиллерийского полка.

Новобранцы ехали с эшелоном, все пути были забиты составами, но защитников старались пропустить в первую очередь. Где-то слышится гармошка. “Может, придется еще поиграть”, — думает Саша, вспоминая дом и родных. Подъезжая к Воронежу, ребята увидели сожженные деревни, разбитую технику, колонны беженцев. По прибытии на Воронежский фронт лейтенанта Кулакова назначают командиром огневого артиллерийского взвода. В первом бою, вспоминает сегодня ветеран, чувствовалось превосходство немцев в вооружении, нашим бойцам не хватало снарядов. Полк отступил под Сталинград. Александр Константинович вспоминает, как они держали оборону. Старший по орудию лейтенант Кулаков отчитывался за каждый боеприпас. По установленной норме разрешалось использовать не более восьми снарядов в сутки, нарушение грозило штрафбатом. Снарядный голод доводил до отчаяния, злости, а тут еще приказ “Ни шагу назад!”. Бойцы задавали вопрос: “А знает ли товарищ Сталин, что нам снаряды не дают для выполнения приказа?”

Перед рассветом пехоту отвели во второй эшелон. Послышался гул моторов, на ровной местности показались вражеские танки. Они надвигались широким фронтом в шахматном порядке. Командир предупредил: “Стрелять только прямой наводкой”. Но тяжелые танки противника были мало уязвимы. По линии обороны установилась гнетущая тишина, все понимали, что бой будет неравным.

Начался обстрел, из 49 бойцов в орудийных расчетах оставалось всего пять. Погиб командир взвода управления Коваленко. Командир батареи приказал лейтенанту Кулакову занять его место. Александр вспомнил слова мамы: “Раньше срока торопишься на войну. Береги себя, но не трусь. Трус в первую очередь погибает”.

Вдруг небо озарилось огнем, раздался оглушительный рев, сотряслась земля, испугались даже видавшие виды солдаты, подумав, что попали в окружение.

Так артиллеристы впервые ощутили мощь наших “катюш”. А в колонне врага начались взрывы. Танки загорелись, часть машин повернула обратно.

— Первого октября после проведения огня по позициям противника я доложил комбату о результатах, меня вызвали в штаб полка, — вспоминает Александр Константинович. — Смеркалось, мы пошли со связистом Краюшкиным, пригибаясь вдоль телефонного провода. Но фрицы нас заметили и начали обстрел трассирующими пулями. Мы разбежались по разным воронкам. Я услышал взрыв, передо мной полыхнул огонь, обрушился столб земли… Очнулся в медсанбате.

В госпитале города Камышина Александр пережил бомбежку. Фашисты скидывали снаряды на беспомощных людей. Раненых погрузили на подошедший пароход, опять налетели немецкие стервятники, но зенитки отогнали их.

Полгода воевал восемнадцатилетний лейтенант Кулаков, полгода провел в госпиталях, стал инвалидом второй группы и был отправлен долечиваться домой. В апреле 1943 года добрался боец до Богучан.

Александра встречали родители. Родной поселок опустел, на фронт забрали всех подросших ребят, на многих к тому времени пришли похоронки, в боях погибли близкие Александра.

Вскоре лейтенант пошел работать военруком в местную школу. Но старые раны постоянно напоминали о себе, райвоенкомат дал разрешение на выезд фронтовика в краевую больницу. В Красноярске Александр зашел в лесотехнический институт к двоюродному брату — студенту. В фойе юного лейтенанта на костылях увидел заведующий военной кафедрой полковник Ананьев, предложил работу на кафедре. Вопрос согласовали с ректором, парню разрешили посещать лекции. Александр работал, лечился, учился, сдал экзамены и был зачислен в институт. Александр Константинович вспоминает, что в то время учились почти одни девушки. На фронт ушли 540 преподавателей, сотрудников, студентов вуза.

Уже после войны на одном из студенческих вечеров Александр познакомился с девушкой Тамарой, студенткой мединститута, это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. После окончания вуза молодой специалист с женой уехал по направлению в Туруханский леспромхоз, где проработал около десяти лет, из них семь — директором ЛПХ. Затем Александра Константиновича перевели в управление лесной промышленности в Красноярск. Он возглавлял научно-исследовательский институт лесной промышленности, почти в 50 лет защитил кандидатскую диссертацию, преподавал в технологическом и политехническом институтах.

Александр Константинович награжден боевыми орденами: Отечественной войны I степени, Красного знамени. Ветеран считает себя счастливым человеком: неутомимо трудился, на его пути встречались добрые люди, создана дружная семья, выросли две дочери, есть внуки. Ветеран согрет теплом и вниманием близких и коллег.