Ленинград слезам не верит

“Вот и стал народ от Кривды неправильный — неправильный да злопамятный. А Правда лютая в небесах сидит. На грешну землю не спустится…” Мир, в котором живут эти женщины, жесток и несправедлив. А времени на жизнь — совсем немного.

Судьба главной героини книги Елены Чижовой “Время женщин” — жесткий перефраз на тему фильма “Москва слезам не верит”. Действие происходит в 50—60-х годах прошлого века. Доверчивую лимитчицу Антонину Беспалову соблазняет питерский стиляга, она рожает дочь, воспитание которой приходится доверить трем старухам — соседкам по коммунальной квартире. Девочка все слышит и понимает, но не умеет говорить. А значит, детский сад — не для нее.

Антонина проста и наивна. Она слепо верит Советской власти. Радуется крохотной комнатке, которую дал ей завод. “Девять с половиной метров — сама себе барыня. Вот бы мать-покойница хоть одним глазком…” Вместе с тем интуитивно понимает, что ребенка нельзя отдавать в детский сад: советская система не знает, что такое индивидуальный подход. Девочку, не умеющую говорить, задолбят и сверстники, и воспитатели. “Ведь другого боюсь: по больницам затаскают, загубят девку”, — объясняет она.

Вместе с тем Антонина привыкла надеяться только на себя. В этом мире, униженном войнами и революциями, нет решительных и надежных мужчин. Но так хочется найти его. “И жених мой запаздывает — видно, заблудился”, — в бреду думает она.

Постоянное вмешательство общественности только мешает героям наладить свою жизнь. Но только три старухи мужественно отторгают советский уклад, остальные герои плывут по течению. “Спасибо за заботу. Хорошо-о живут Беспаловы. И правда, излишки. На том-то свете по два метра выделено, а у вас не пример — аж по четыре с половиной…” — язвительно говорит Евдокия. Они крестят девочку — дают ей православное имя София, вместо Сюзанны. Разговаривают с ребенком на французском языке, не разрешают Антонине брать дочку на заводской новогодний утренник, а отводят “свою Софьюшку” в Мариинский театр. Презирая советское, “бездушное”, они пытаются приобщить девочку к вечным ценностям — красоте, искусству.

С первых страниц в книге звучит мотив смерти. Антонина шьет “погребальное” платье, на обед подают “поминальные блины”, маленькая Сюзанна-Софья подглядывает за девочкой из другого мира, телевизор показывает мертвых людей… И даже нарисованная девочкой елка, по мнению старух, похожа на санки, везущие труп. Но героини не замечают этих знаков. Старухи привыкли к смерти, а Антонину волнуют больше вопросы насущные: как дожить до зарплаты, сохранить муку до зимы, выкроить денег на единственное платье.

О смерти старухи говорят просто. Слишком много испытаний выпало на их долю — Первая мировая война, революция, сталинские репрессии, Великая Отечественная. Потеря близких — процесс естественный. “А кабы не умер никто, чем бы кормиться стали? Вон, глядите, с войны уж сколько времени прошло — а все муки не хватает”, — размышляет Евдокия.

“В каком-то смысле я пишу и о своем детстве, — рассказала в одном из интервью Елена Чижова. — Я не ходила в детский сад, у меня была мама и прабабушка. Они всегда при мне разговаривали про блокаду, которую они пережили здесь, в Ленинграде. Говорили про то, как дед погиб на Синявинских болотах, как долго не присылали похоронку, как бабка работала, надорвалась в эвакуации и умерла в 43 года от рака. Это был фон моей детской жизни, и я не могу сказать, что это меня потрясало. У меня было ощущение, что это такая норма. Когда я писала эту книгу, мне хотелось найти такой звук, чтобы герои говорили эти чудовищные вещи как обыденные. Вот они сидят, эти бабки, и рассказывают о том, что никого из родных не смогли похоронить, что родные расстреляны. И это все просто приходится к слову — так у них сложилась жизнь”.

… В 2009 году за эту книгу Елена Чижова получила престижную премию “Русский букер”. “Самое главное, что мне было интересно понять самой, работая над этим романом, и что может помочь мне как современному человеку, — это опыт героинь, который показывает, как можно пережить с достоинством самые трудные времена. Мне кажется, этого умения очень не хватает современному миру”, — отметила писательница после церемонии вручения премии.