«Жизнь — это самые сложные сюжеты и самое закрученное кино». Красноярский режиссёр Элина Астраханцева рассказала о драгоценном наследии

Элину Астраханцеву нельзя назвать человеком одной профессии. Режиссёр? Безусловно. Продюсер? От Бога. А ещё в её палитре — и стихи, и точное попадание в выборе музыкальных композицией, и желание биться за красивый и удачный кадр... Плюс настойчивость, уверенность в своей правоте — в хорошем смысле слова. Возможно, именно эти её черты по большому счёту и помогли сохранить в крае производство кинодокументалистики.

Возвращение

В Красноярске документальное кино существовало с 1982 года, когда была открыта местная студия, которая являлась тогда филиалом Свердловской. Но в 2008 году здание киностудии было продано на торгах — Министерство культуры РФ избавлялось от недвижимости в регионах, содержание которой в тот момент съедало много средств. В итоге признанные специалисты с прославленными именами, которые проработали в кинематографе по четверти века, остались не у дел. Ирина Зайцева, наш известный режиссёр, оператор Святослав Чаплинский, Александр Калашников и другие.

— Чаплинский пришёл ко мне в начале 2007 года и предложил открыть независимую киностудию, — говорит Элина Астраханцева. — Долго придумывали название, сошлись на «Архипелаге». Так получилось, что по заявке Ирины Зайцевой сразу получили грант от фонда Прохорова и сняли свой первый фильм «Шарыповское дело» о трагических событиях Гражданской войны, произошедших в 1921 году (красными тогда были казнены 39 крестьян). Фильм был удостоен нескольких наград, так, на международном фестивале «Сталкер» в Москве получил приз имени Георгия Жжёнова. Потом его показали на фестивалях «Окно в Европу», «Арт-Докфест», и ещё мы получили приз жюри на Екатеринбургском фестивале «Человек и война». Этот фильм стал началом нашей деятельности.

С фонариком под одеялом

Все мы родом из детства. И особая атмосфера творческой семьи не могла не сказаться на становлении ребёнка, который, в общем-то, жил не одной жизнью. Конечно, на улице и в «Выжигалы» с друзьями играла, и в «Казаки-разбойники» всем двором бегали. А дома была другая атмосфера.

Немного отвлекаясь от общей темы, расскажем, почему девочке дали такое не совсем обычное имя. Когда дочка родилась, папа, Александр Астраханцев, отправился в отдел записи актов гражданского состояния получать свидетельство о рождении. Хотел было назвать Еленой (имя — на все времена, к тому же — Елена Прекрасная и так далее). Дамы в загсе вздохнули: «За сегодня — уже двадцатая...» Александр Иванович быстро сориентировался и выбрал другое имя — Лина. Позже оно трансформировалось в Элину. Можно, конечно, пофантазировать на тему актрисы Быстрицкой, но... семейная история об этом умалчивает.

— Родители были ещё молодыми людьми, — говорит Элина Александровна, — папа как раз в это время поступил в Литературный институт, бывал в Москве, ходил на выставки, концерты, на новые театральные постановки... Привозил оттуда ворох новостей, все разговоры были об искусстве, я в этом росла. Рано научилась читать. Помню, папа заходит в комнату, гасит свет: «Всем спать!» А у нас с братом книжки интересные — не оторваться. Старший брат Дима и научил меня, что можно с фонариком под одеялом читать...

Гораздо позже поняла, что получила, в принципе, рафинированное воспитание. Взрослые ведь не всегда осознают, что ребёнок — это антенна, приёмник. Что вокруг говорят, что обсуждают и о чём спорят, то он и впитывает. А тогда казалось естественным то, что в семье мало денег, зато много новых книг, в том числе по искусству. Я их пересматривала без конца. Или, например, все вокруг ждут, когда в «Современнике» или в роман-газете выйдет прогремевшее на всю страну произведение. Папа нужные страницы вырезал под корень, переплетал вручную, делал картонную обложку. И все потом читали по очереди. До меня последней доходила книжка — я ведь младшая. В общем, в доме всё было наполнено особой энергетикой. За это родителям — отдельное спасибо.

«Корзина сирени» и плёнки

Немало времени и сил Элина Астраханцева отдала проекту «Палитра сибирских мастеров. ХХ век». Юрий Худоногов, Тойво Ряннель, Борис Ряузов... Элина сняла фильм об Андрее Поздееве. Тоже неслучайно.

Александр Астраханцев жил в глухом сибирском селе, с детства любил рисовать. Потом, за время учёбы в инженерно-строительном институте, пересмотрел все роскошные альбомы, все фолианты в библиотеке вуза, к тому же будущим строителям преподавали историю архитектуры. Так что к своему приезду на работу в Красноярск в 1959 году был довольно подготовленным ценителем живописи, стал посещать художественные выставки и через некоторое время уже знал имена многих художников и различал их манеры. Примерно со второй половины 60-х годов он начал всё пристальнее всматриваться в работы Поздеева и выделял его среди других красноярских художников. Однажды на выставке среди массы полотен увидел холст Андрея Поздеева «Корзина сирени» и обомлел — снова и снова возвращался к «Сирени», чтобы постоять перед ней.

— За этой картиной он и пришёл к Поздееву в мастерскую. Правда, «Корзина сирени» была уже продана. Так они и подружились. Родители пару раз брали меня с собой в мастерскую, — вспоминает Элина, — и подростком я сама туда стала заходить. После школы Валентина Михайловна, супруга мастера, готовила меня к поступлению в университет. Так что фильм об Андрее Геннадьевиче была первая и осознанно сделанная мной серьёзная работа.

Я какое-то время сидела в красноярских архивах, изучала протоколы творческих собраний, худсоветов, где именитые художники обсуждали творчество начинающих. Мечтала найти хронику, чтобы показать Поздеева молодым. И вот что выяснилось. В 60-х годах в Красноярске существовала телестудия, которая снимала на плёнку, 16 мм. Во время перестройки эта студия закрылась. В архиве рассказали, что какой-то мужчина принёс пыльный мешок, и в нём лежала огромная пачка плёнок из этой студии… Листая конторскую книгу с записями, я увидела, что здесь хранятся плёнки из 60-х, с выставок Тойво Ряннеля, Ряузова, Поздеева и других художников. Но главное — я нашла киноплёнки с Поздеевым на этюдах, на Столбах.

Целые сюжеты были в негативе, то есть их даже не перевели в позитив. Значит, кадры были отсняты, но почему-то не пошли в эфир, и материал так и пылился с 60-х годов.

Элина нашла инженера с кинопроектором, стали плёнку отсматривать, а нужную — переснимать. «В общем, мы смогли разыскать плёнки с молодым — моложе сорока лет — Поздеевым, который идёт на этюды на Столбы, умывается из ручья, пишет картины без эскизов, «а ля прима». Было такое чувство, словно я нашла клад, сокровище!» — говорит она.На премьере фильма «Когда грунтуют холсты» друзья Андрея Поздеева рассказали Элине Астраханцевой, что эти съёмки сам художник искал, но не нашёл. А вообще, наши фильмы — реальные документы, лет через 50 нас не будет, а они как имиджевый проект для нашего края останутся.

— Наши фильмы уже сейчас работают, — подчёркивает режиссёр. — Ведь молодёжь ходит мимо памятника Поздееву и часто не представляет, что это за личность, что это за мир, который скрывается за этой бронзовой фигурой. И когда видят о нём фильм, это для них большое открытие.

Документальное Красноярье

Грантовую поддержку для Красноярского кино пробивали непросто. Элина Александровна написала письмо о необходимости поддержки документального кино Красноярья, несколько достойных коллег поставили свои подписи. Астраханцева несколько лет ходила по инстанциям, поскольку по сути была инициатором проекта. Говорила: «Это мы в Красноярске все такие талантливые, а в Москве мы вообще никому не нужны, своих талантов хватает». Главный вопрос, который был тогда поднят: огромный край, огромные ресурсы, а документалистика не снимается, не ведётся летопись края. Должна же жизнь как-то фиксироваться, в том числе через судьбы простых людей. Тем более что через какое-то время подобные фильмы станут уже историческими, эпохальными документами.

Удалось передать послание губернатору Кузнецову, и он попросил министерство культуры края принять меры. Потом было слушание в Заксобрании, круглые столы с журналистами и депутатами. Кстати, для этого проекта немало сделал и Алексей Клешко, с которым Элина была хорошо знакома. Словом, решение принимали на разных уровнях власти. В 2014 году впервые были выделены деньги на кино в Красноярском крае, и документальные фильмы опять начали сниматься.

Незапертые дома

Одна из фраз Элины Астраханцевой: «Что мне нравится в нашей деятельности — мы создаём такие фильмы, от которых как будто круги расходятся по воде». Речь, в частности, шла о картине «Последняя рыбалка Тамары». Элина узнала, что в Кежмском районе многие местные женщины рыбачили на Ангаре: кто на спиннинг, а кто и с неводом. Она решила найти такую героиню и снять о ней картину. И нашла свою Тамару, которая как раз собиралась на рыбалку в родные месте. В последнее лето перед затоплением.

Её Тамара глубоко чувствует природу: красоту, свободу... В фильме есть такой длинный-длинный кадр: она — в лодке на Ангаре, в какой-то момент поворачивает голову, и ветер треплет ей волосы. Это ЕЁ мир, который вот-вот исчезнет, затопленный морем Богучанской ГЭС.

Добираться до места съёмок было невероятно сложно, но группа всё же поехала, хотя от Кодинска до Кежмы была не дорога, а направление. Тамара отбыла на уазике в компании с несколькими рыбаками. А киношники параллельно ей пошли по реке и в течение нескольких дней просто наблюдали за человеком, который приехал как бы ловить рыбу. Но на самом деле — чтобы отдать последний поклон родной земле…

— Больше всего меня потрясло тогда, что от Кежмы, которая была сожжена за полтора года до съёмок, не осталось и следа, — делится Элина Астраханцева. — Тайга, оказывается, очень быстро забирает свои земли. Всего через полтора года Тамара ходила по берегу и не могла найти место, где был дом её родителей, где она выросла. Там уже всё заросло бурьяном выше пояса. Эта поездка стала для меня настоящим откровением. И получился фильм не про умирание русской деревни, а про то, как человека лишили его корней.

Что же до кругов по воде... Когда ангарцы вынужденно переселились со старых мест, они чувствовали себя заброшенными. «А тут мы проявили интерес, студенты и преподаватели начали к ним ездить, записывать песни, истории. В их жизни началось движение, — отмечает Элина Астраханцева. И буквально после окончания проекта было организовано Кежемское землячество старожильческой культуры. Его председателем стала Любовь Карнаухова — преданный своему делу человек».

Сегодня это землячество проводит встречи, научные конференции, они издали энциклопедию Кежемского района. А Институт филологии СФУ с тех пор каждое лето отправляет в Кежемский район экспедиции — там собирают этнографический материал, студенты пишут курсовые и делают доклады на международных конференциях.

Это как раз тот случай, когда через историю конкретного человека показана история целого района. Фильм стал знаковым.

Герой, которого не было...

Когда программа «Документальное кино Красноярья» была принята, первая заявка, которую написала Элина Астраханцева, была о полярной авиации — «Крылья. Ворота Крайнего Севера». В своё время, работая над серией коротких сценариев для анимации, она прочитала книгу Василия Молокова «Родное небо». Дети, которые учились в СССР, помнили фамилии первых полярных лётчиков. И тема откуда-то из глубин подсознания вдруг всплыла, ещё с каверинских «Двух капитанов».А Молоков в воспоминаниях рассказывал, что они одевались в несколько комбинезонов — один на другой. Очки, конечно. И что, когда они летели, особенно во время бури, им стекло козырька залепляло снегом, и приходилось выглядывать! То есть летали первопроходцы на самолётах открытого типа.

— Я, конечно, знала, что был такой известный лётчик. Но не более. Оказалось, что он жил в Красноярске, летал над Енисеем, знал наш край как свои пять пальцев. В книге много захватывающих историй про дальние перелёты, вынужденные посадки, аварии. Случалось, что его самолёт ломался — приходилось садиться в тундре, эвенки на оленях везли его до ближайшего места, где есть связь. Он мог несколько дней добираться до телеграфа, чтобы передать координаты, где находится и что с ним случилось. Человек при этом был сыном прачки и рос без отца, а стал лётчиком, одним из первых Героев Советского Союза, на которого равнялись следующие поколения. Эта история поразила меня.

Мечтами о небе тогда жили все. И мечты на глазах у людей становились явью. И потом — именно авиация смогла объединить огромную территорию страны. Уже в послевоенное время чуть ли не в каждой деревне края было взлётное поле. То есть весь край покрыт сетью аэродромов! Малограмотные старушки боялись поездов, но не самолётов.

А вообще, белых пятен в истории авиации хоть отбавляй. Например, в фильме Элины Астраханцевой есть история про Фёдора Куканова. Она рассказана вскользь, но требует отдельного внимания. Ещё за год до того, как спасли челюскинцев, Фёдор Куканов и его экипаж вывезли почти 100 человек, оказавшихся на корабле, вмёрзшем во льды. Людей вытаскивали в мешках, где они пробыли довольно долгое время, уже полумёртвых, перемазанных человеческими отходами. Получается, что подвиг, сопоставимый со спасением челюскинцев, Куканов со своей пилотной группой совершил на целый год раньше остальных. Но имя его было упомянуто только вскользь. Почему? Всё просто: он и его экипаж спасли от неминуемой гибели... заключённых. Ещё одно имя, которое помнят все лётчики, — Борис Чухновский. Это он придумал проводить караваны судов по Северному Ледовитому океану при помощи авиаразведки. Именно благодаря ему в Красноярске появилась гидроавиабаза на острове Молокова (в то время остров Телячий). К слову, это здание стоит до сих пор.

Со съёмками у группы были сложности: фильм ведь построен на уникальных кадрах кинохроники. А нужные материалы нашлись только в Красногорском архиве. Были и другие трудности. Чтобы снять ПО-2, ждали недели три: должны были совпасть погода, свободная полоса, выходной у работающего пилота Павла Андреева.

Ещё хотели снять остров Молокова именно с Енисея, ведь самолёты тогда взлетали с воды и садились на воду. Месяц ждали разрешения, чтобы с сотрудниками МЧС проплыть вокруг острова. На всё про всё ушло примерно шесть месяцев.

— Вообще, любой фильм — это коллективное творчество, — считает Элина Астраханцева. — Тот же оператор с камерой — это и его глаза, и твои. Поэтому так много зависит от команды единомышленников. Если же говорить о личном творческом кредо... Я хочу показать не человеческую драму — это делают сейчас все кинорежиссёры! А рассказать о людях, от которых идёт свет, которые всегда шагают по переднему краю, весело и с азартом делают невероятные вещи.

Акцент

Элина Астраханцева родилась в Красноярске. Училась на филологическом факультете СФУ. Работала режиссёром легендарных «Вечеров авангардного искусства и рок-музыки», режиссёром на известных телеканалах Красноярска — «Афонтово» и ТВК-6. С 2007 года — режиссёр и продюсер киностудии «Архипелаг».

Элина Астраханцева вместе с СФУ организовала большой проект по сохранению этнографического наследия Кежемского района «Ангарский Словарь», в рамках которого прошла выставка в музее на Стрелке «Ангарский Словарь» (2012–2013 гг.). Провела в Красноярске I-й Международный кинофестиваль в 2016 году. В 2017 году киностудия «Архипелаг» под руководством Элины Александровны признана лучшим культурным учреждением города Красноярска.

В фильмографии Астраханцевой много призов и наград. Фильм «Последняя рыбалка Тамары» получил приз национальной премии «Страна» в 2013 году, стал победителем в номинации «Лучший фильм о природе» Международного кинофестиваля «Восточное Поморье» в Хабаровске, был показан на фестивалях «Сталкер» и «Окно в Европу». Фильм «Космос над Енисеем» награждён как лучший документальный фильм на международном кинофестивале Zilant в Казани, получил спецприз на международном кинофестивале «Циолковский» в Калуге в 2023 году и множество других.

Все фото: личный архив Элины Астраханцевой