Это еще цветочки

Три кита хрупкого бизнеса

В Голландии, которая по праву именуется цветочной столицей планеты, ежегодно проводится главнейшее событие мира флористики — парад цветов “Блюменкорсо” (цветочное шествие). Отголоски нидерландского цветопоклонения отчетливо слышны и в Сибири.

В Красноярске свой парад цветов — с пестрым голландско-эквадорским оттенком, разбавленным сибирской экзотикой. Эти хрупкие создания везде: в интерьерах, витринах, на улицах. У нас есть почти все: гиацинты и розы (пусть и рожденные под небом других стран), хризантемы и пионы, ну и, конечно же, тюльпаны. Именно с них около двадцати лет назад и начиналось в Красноярске победоносное цветочное шествие. За это время в городе из десятков ларьков и павильонов, предлагающих в основном розы, хризантемы и гвоздики, образовалось несколько крупных компаний, занимающихся выращиванием цветов в условиях сибирского климата или их поставками из Голландии, Эквадора, Кении, других стран с последующей реализацией.

Тысячи тюльпанных километров

Совхоз “Октябрьский” — один из цветочных китов Красноярска. Долгожитель: ведет свою историю с 1940 года, с образования лесопитомника, предназначенного для озеленения стремительно растущего города. Девяносто процентов всей городской зелени, украшающей улицы, поставляется именно отсюда. Хотя, по мнению директора совхоза, заслуженного работника ЖКХ России Игоря Стрижнева, это хозяйство не такое уж и большое. Во всяком случае по западным меркам.

— На 217 гектарах мы выращиваем древесно-декоративные культуры, около трех гектаров занимают десять теплиц. В них происходит так называемый годовой культурооборот: в шести теплицах с января по март растут тюльпаны, потом мы высаживаем цветочную рассаду, затем — хризантему. Две теплицы занимают комнатные растения, в оставшихся созревают розы, — рассказывает Игорь Анатольевич.

Любимец Игоря Стрижнева — тюльпан. По его подсчетам и сведениям коллег из Ассоциации цветоводов России, в Иркутске, Новосибирске, Кемерове, Барнауле этих весенних цветов выращивается меньше, чем в нашем регионе в среднем на 40—60 процентов. Красноярск в последнее время удерживает за собой лидирующие позиции.

— Мы как-то решили подсчитать, сколько же тюльпанов вырастили за двадцать лет. Цифра получилась внушительной: по количеству, если их все выложить стебелек к стебельку, покроется расстояние до Новосибирска и обратно, — делится Игорь Анатольевич.

За последние двадцать лет совхоз увеличил производство тюльпанов с десяти до 250 тысяч штук (10—12 сортов). На первые мартовские дни приходится около 50 процентов от общего годового объема их продаж. По наблюдениям директора, верхнюю строчку в рейтинге популярности уже несколько лет занимают желтые тюльпаны: их производство довели до шестидесяти тысяч, в этом году планируется еще поднять планку. А вообще, в первые весенние месяцы красноярских барышень одаривают не менее полумиллионом тюльпанов.

— Ранее посадочный материал мы покупали в Прибалтике, Крыму, Краснодарском крае. Теперь остановили выбор на голландцах. Конкуренция в цветочном бизнесе в городе достаточно высокая, однако, считаю, что мы свою нишу заняли, — делится Игорь Стрижнев.

Затраты свои совхоз окупает, правда, себестоимость продукции формируется независимо от цветоводов. Рост цен на электроэнергию, бензин, тепло и прочие услуги с лихвой перекрывает сокращение расходов: себестоимость растет, а цена снижается. Кстати, капризную гвоздику в совхозе полностью уничтожили, так как в условиях сибирского климата она нерентабельна.

“Утро в сосновом лесу”

Городское “Управление зеленого строительства”, пожалуй, можно назвать вторым цветочным китом, причем старожилом — в этом году предприятие отмечает семидесятилетие. Заместитель генерального директора по внешнему благоустройству Алексей Спиридонов уверен, что цветок, выращенный здесь, пусть и в тепличных условиях, более жизнестойкий, нежели голландец. По его словам, свежесрезанная сибирская роза или лилия могут прожить до двух недель: они благоухают и постепенно раскрываются.

— В этом году мы высадили в городе около миллиона двухсот тюльпанов, летом — в цветниках около 800 тысяч, то есть порядка 2,5 миллионов цветов в год мы выдаем. С прошлого года у нас заработали теплицы, построенные по голландской технологии. Здесь выращивается несколько десятков видов цветов, в том числе розы, лилии, хризантемы, тюльпаны. Из горшечных растений спросом у горожан пользуются петунья и львиный зев. Самые неприхотливые — бархатцы (их в теплицах больше всего), а вот самыми капризными прослыли бальзамины.

Площадь объектов внешнего благоустройства, находящихся в ведении управления, составляет более 480 гектар. Уже давно достопримечательностью города стали объемные цветочные фигуры — вазы, шары, грибки, этажерки, горки (сегодня на улицах их установлено более пятидесяти). Своеобразной визитной карточкой можно считать цветочного медведя, семейство слонов, петуха возле музыкального театра и цветочную репродукцию картины Ивана Шишкина “Утро в сосновом бору”. Вопреки сибирскому климату, с 2003 года центральные улицы города украшают более ста южных пальм и туй. Так что, благодаря стараниями специалистов, Красноярск год от года “южает”.

Букет как портрет

Древняя китайская традиция предписывала каждому образованному человеку знать семь искусств, одним из которых было цветоводство. Исполнительный директор Сибирского центра флористики Алена Филиппова 15 лет назад вняла китайцам и из мастера-кондитера превратилась во флориста. Кстати, эта профессия была включена в госреестр только в июле прошлого года.

— На момент нашего открытия цветочники города предлагали лишь традиционные розы, гвоздики, хризантемы. Наша задача была не просто продать цветы, а привнести в жизнь красноярцев прекрасное. Думаю, в нашем городе мы ввели профессиональное понятие букета, — говорит Алена.

По словам специалиста, существовавшая в Красноярске в течение 12 лет региональная профессиональная школа флористов-дизайнеров теперь открылась в Сочи и приобрела статус Академии флористики и дизайна.

— Цветы мы продолжаем получать из Голландии и Эквадора: от 30 до 50 наименований. К нам приходят наиболее стойкие. Мы рады бы расширить ассортимент, но, к сожалению, не каждый цветок переносит такую длительную дорогу. Транспортировка осуществляется самолетом (три-четыре раза в неделю), транзитом через Москву или Питер, и длится до суток. Цены формируют не флористы, а мировой аукцион, по окончании которого товар мгновенно распределяется по покупателям и доставляется на место назначения свежайшим. Бывало, что цветы погибали, так и не добравшись до нас: то самолет задержался, то плохо утеплили хрупкий груз.

Гибель цветов — самый основной риск в этом бизнесе. Однако третий цветочный кит Красноярска (а на его спине расположились и крупные салоны, и небольшие павильоны) все равно упрямо держит курс на привозной товар. Алена Филиппова не согласна с тем, что выращенный в Сибири цветок более стойкий. По ее мнению, бутон, завязавшийся под солнцем Эквадора, в естественных условиях, более живуч и красив.

Управляющая салоном цветов “Крона” Наталья Крылова тоже отдает предпочтение привозным экземплярам. Хотя бы потому, что они, несмотря на все риски, дают флористу настоящую творческую свободу.

— В нашем бизнесе все начиналось с розы и хризантемы, — отмечает флорист. — И если считать по сортам, то это даже не десятки, а, минимум, сотня видов одного цветка и двести — другого.

Разнообразие — важный фактор для цветочных дизайнеров. Ведь флорист как художник составляет портрет человека, только вместо красок использует цветы. А спрос на хрупкий товар, несмотря ни на что, остается стабильным. Более того, в период кризиса российские хозяйства начали выращивать тюльпаны в два раза больше. Так что этот бизнес, поддерживаемый в нашем городе тремя китами, выплывает даже в шторм. Может, просто потому, что мы люди.